запросто могли расправиться ученики Кудесника... Но так как
Он вытянул из пистолета нагретую горячим воздухом обойму, любуясь тупыми головками патронов, тускло блестящих от оружейного масла. Наглядевшись, киллер сильно ударил по рукояти тыльной стороной ладони, разом загнав магазин в пистолет. Раздался металлический щелчок – клацнул затвор, патрон вошел в ствол. Теперь оружие стояло на боевом взводе.
У него осталось еще семь пуль. Определенно должно хватить.
Глава пятая
ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ
(
тол, по виду напоминавший плоскую геометрическую фигуру, освещали огоньки многочисленных свечей. Низкий потолок каменного грота отбрасывал тени на лица собеседников, а с десяток упитанных летучих мышей, вдоволь наевшись апельсинов в окрестных садах, повисли вниз головой в глубине пещеры. Стол был щедро уставлен блюдами с жареной речной рыбой и пресным хлебом (замешанным на воде). Кувшины, полные кислого, пенящегося вина, теснились между тарелками со снедью.
– Истинно говорю вам, – произнес вдруг Кудесник. – Один из вас предаст меня – тот самый, кто сейчас опустил руку вместе со мной в это блюдо.
...Молодой русоволосый мужчина со щегольской бородой с недоумением посмотрел на свои пальцы, измазанные рыбьим жиром: только что одновременно с Кудесником они потянулись к куску лепешки, лежащей на самом краю незатейливого глиняного подноса. Ученики Фома и Петр, оторвавшись от форели на гриле, с подозрением оглянулись на Иуду Искариота, местонахождение его руки тоже не укрылось от их внимания.
– Нет, а чего все на меня-то сразу уставились? – обиделся Иуда. – Например, Мария с Симоном только что вытащили по куску хлеба. Они тоже предадут?
Рыжеволосая красавица, подавившись лепешкой, закашлялась.
Кудесник излучал безмятежное спокойствие.
– Учитель, – подсел к нему осторожный Петр. – Не нравится мне все это. Может, отложим воскрешение Лазаря, а? Уедем отсюда куда-нибудь на Кипр, там отличные пляжи. Купим хибарку неподалеку от моря – кипрская недвижимость сейчас очень популярна, цены на нее постоянно растут.
– Да куда ж откладывать? – удивился Кудесник. – Афиши расклеены, люди приедут аж из Египта, а мы проявим малодушие и упустим такой информационный повод? Это будет против правил – ведь нам сопутствует успех. Ты заметил, что на базарных площадях стали появляться отряды непонятных людей, ежедневно распространяющих о нас странные слухи? Сие означает, что мы популярны, а наши конкуренты проявляют волнение.
– Этого-то я и боюсь, – уныло признался Петр. – Долго терпеть нелегальные чудеса первосвященник Каиафа не будет: мы же открыто залезаем на их территорию. Он не умеет превращать воду в вино и вряд ли в состоянии воскресить мертвеца – но не в его правилах бездействовать, если кто-то уводит паству Синедриона. Воскрешение Лазаря станет для Каиафы последней каплей. А ведь он – признанный мастер в интригах. Я только что заглянул в план, и позволю себе уточнить: ты и верно собираешься завтра утром убить сразу двух зайцев? Сначала изгнать торговцев из главного храма Ерушалаима, а после этого – со спокойной душой отправиться на воскрешение Лазаря? Да челядь Каиафы успеет порвать нас, как кошка ставриду. Помяни мои слова – уже через пять минут стены каждого дома в Ерушалаиме заклеят картинками: умершие от голода дети виноторговцев и мельников, пострадавших от твоих чудес. Нам начнут отказывать в размещении рекламных плакатов, а там, глядишь, дойдет и до прекращения аренды грота. И кстати... Учитель, зачем ходить вокруг да около? Объяви имя предателя сейчас – во всеуслышание.
...Мария Магдалина стиснула пальцы вокруг чаши с вином. В этот момент она серьезно пожалела, что опрометчиво приняла предложение Маркуса.
– Так, дорогой Петр, будет слишком скучно, – расплывчато ответил Кудесник. – Это все равно что, толком не прочитав детектив, тайком заглядывать на последнюю страницу папируса, терзаясь любопытством – а чем же все закончится? Думаешь, мне и самому не интересно – кто меня сдаст? Поверь, лучше всего не знать. Поэтому я редко использую ясновидение для собственных нужд. Правда, сегодня позволил себе чуть приоткрыть завесу тайны и выяснил, что неведомому лазутчику заплатят достаточно смешную сумму серебром. Видать, парень дошел до ручки – на все готов ради денег.
Все снова посмотрели на Иуду, молчаливо оценивая его ветхий хитон из сшитых гнилыми нитками обрезков вылинявшей ткани. Выйдя из себя, тот, не сдержавшись, в сердцах ударил кулаком по столу – глиняное блюдо треснуло, из чаш, пенясь, выплеснулось вино.
– Мне это определенно действует на нервы! – заявил Искариот. – Только я один здесь нуждаюсь в деньгах, что ли? А все, кто собрался вокруг меня, ворочают миллионами денариев? Ну да, я выплачиваю кредиты и мне приходится нелегко. Но это вовсе не повод, чтобы подозревать меня в непонятных вещах. Один из нас. Заметьте, на меня это прямо не указывает.
– Хорошо, – заметил с другого конца стола Иоанн. – Допустим, тему замяли. Но все же, брат Иуда, согласись – особенности твоего поведения вызывают некоторые сомнения. Начнем с того, что ты неохотно участвуешь в мозговых штурмах. И это в тот момент, когда чудеса так важны для всех нас! На серьезное обсуждение тебя обычно и на веревке не затащишь.
– Почему же? – смутился Иуда. – А кто предлагал исцеление расслабленного в Овечьей купальне?[28] По-моему, получилось весьма качественное чудо.
– Никакой публичной реакции, – покачал головой Иоанн. – Способности Кудесника, считай, потрачены впустую. Вот преобразование воды в вино до сих пор пересказывают, и это событие обрастает немыслимыми подробностями. А про купальню – даже бабушки у синагог обсуждать не хотят. Пожелтевшие папирусы указывают – подобные исцеления сложно классифицировать в качестве чудес, их причиной может стать частое пользование термальными источниками. Рекламы было много, а результат вышел – пшик на оливковом масле. Организатор из тебя никакой. Даже такая творческая бездарность, как Каиафа – и тот без проблем притянет за уши с десяток случаев исцелений. Ты слышал, что Каиафа уже втихую запатентовал авторские права на соли Мертвого моря? Вскоре по всему Ерушалаиму и Назарету планируется рекламная кампания – «Исцелись со скидкой – получи в подарок тунику с логотипом малого Синедриона!»
Искариот ответил не сразу – его душили спазмы злости. Он удержался от дарования критику щедрой оплеухи только потому, что стеснялся Кудесника.
– А как же исцеление десяти прокаженных сразу?[29] – сказал он, содрогаясь от обиды. – По-моему, потрясающая акция. Каждый из тех, кто вновь обрел здоровье, обязательно расскажет о совершенном чуде другу или члену семьи – и как результат мы в тот же день имеем минимум сто верных сторонников. А через неделю – целую тысячу! Молчишь? Я знал, что при отсутствии возражений тебе придется проглотить твой гнусный язык.
Иоанн отвернулся, но на его защиту неожиданно встал Андрей. С первых же слов Иуда понял, что ему придется нелегко: этот рыбак с мускулистой грудью, желваками на скулах и крупными бицепсами привык грубо отстаивать свою точку зрения. Иногда в споре задействовались даже кулаки.
– А чего тут глотать-то, Искариот? – спросил Андрей с издевкой. – Я с закрытыми глазами могу предсказать ход твоих мыслей. Только и слышим на мозговых штурмах – исцеление бесноватого отрока, исцеление слепого, исцеление сухорукого. У нас что – поликлиника? В зубах уже навязло. Девять из десяти исцеленных, которых ты упомянул, не сподобились даже поблагодарить Кудесника за чудесное излечение! Так стоила ли тогда овчинка выделки? Хождение по воде, превращение воды в вино, кормление пятью
