сам отказался бы жить.
Глава IV
Тяжко поплатились стрельцы за свое безумное предприятие. Справедливый гнев царя Петра Алексеевича обрушился на них всею своею тяжестью. Для спокойствия своего государства, царь Петр Алексеевич решился с корнем вырвать этот негодный источник зла. По приведении в исполнение своего приговора, царь занялся внутренними преобразованиями, который хотя и встретили много недовольных, однако мало-помалу вводились. В скором времени разгорелась война с Турцией, результаты которой колебались между воюющими державами. В августе месяце 1700 года заключен был между Россией и Турцией мир на тридцать лет.
Получив верное известие о перемирии с Турциею 18 августа, царь Петр Алексеевич объявил войну шведскому королю Карлу XII, который в это время воевал с Данией. В расе четы царя входило овладеть Нарвою, чтобы укрепившись в этом центральном пункте, пресечь сообщение Лифляндии и Эстляндии с Ингермалландией и Финляндией. 22 августа государь выступил из Москвы в Новгород с корпусом, которым командовал генерал-майор Бутурлин. Этот поход был сделан в 8 дней. В Новгороде князь Трубецкой с шеститысячным корпусом ожидал уже царских приказаний. Спешность этого похода обусловливалась тем, что войска, при которых был сам царь, ехали на подводах. Корпус Трубецкого выступил из Новгорода и 9 сентября, переправясь через Нарву, обложил город того же имени. Гарнизон крепости и города Нарвы был сравнительно малочисленный, но комендант его, полковник Горн решился защищаться до последней капли крови, ожидая скорой помощи от своего короля.
К первому октября под Нарвою собралась вся русская армия и приехал сам царь Петр Алексеевич. нисколько попыток со стороны русских овладеть Нарвою были безуспешны. 20 октября открыта была канонада против крепости из всех русских батарей, но от неё произошло лишь в крепости несколько пожаров, а самая крепость почти не пострадала. Эта канонада, продолжавшаяся около двух недель, была причиною того, что в лагере русских уже чувствовался недостаток в огнестрельных припасах, а Нарва устояла, защищаемая горстью шведских храбрецов. Плохие дороги к Нарве, ухудшившиеся вследствие осенней ненастной погоды, замедляли доставку провианта в русский лагерь и в нем мало-помалу чувствовался недостаток. Все эти обстоятельства заставили царя Петра Алексеевича раскаиваться в несвоевременном походе, но снять осаду Нарвы он не пожелал.
Оставим на время русскую армию под Нарвою и перенесемся в небольшой городок Пернов, на Балтийском море, где в то время находился Карл XII окруженный своими военачальниками. По улицам города толпились солдаты и самое большое их сборище было пред ратушею, где происходил военный совет. Между тем, как другие комнаты ратуши были переполнены шведскими офицерами разного рода оружия, в самой зале сидели несколько человек около круглого дубового стола. Ближе всех к окну сидел молодой человек с густыми, кудрявыми волосами, падающими на плечи. Взгляд его был важен и спокоен.
А одежда отличалась от всех остальных, здесь присутствовавших. Он был окружен кучею бумаг, на который по временам взглядывал. По правую его руку сидел пожилой генерал с красным, орлиным носом, большими строгими глазами, перепоясанный огромным палашом. Это был Виллинг. Рядом с ним сидел генерал Мейдель, а за ним полковник Пипер. Наконец спиною к двери сидел и сам Карл. Обратясь к Виллингу он сказал: — Вы, генерал, более всех нас должны знать эти места, а потому говорите что нам делать? Я не люблю мешкать. Меня вызвали и я не вложу меч свой в ножны, до тех пор, пока не упрочу славу Швеции. Что вы знаете о Нарве и царе Петре?
Нарва защищается горстью наших храбрецов и вероятно будет защищаться до тех пор, пока ваше величество сами придете к ней на помощь. Царь Петр находится сам при своих войсках, которых там около сорока тысяч. Но эта армия без всякой дисциплины и не имеют никакого понятия о военном искусстве, — ответил с некоторою важностью Виллинг.
— Кто знает наверное расстояние от Пернова до Нарвы? — спросил опять король.
— От Пернова до Нарвы 40 миль по прямому пути, но в настоящее время по этой дороге трудно пробраться, особенно артиллерии, а потому обходною дорогою будет 50 миль, — отвечал Мейдель.
А кто командует русскою армией? — спросил снова король.
Хотя царь Петр сам воодушевляет свои войска, но командование ими кажется думает поручить герцогу де Кроа, недавно прибывшему от Римского императора.
— От кого, генерал Виллинг, вы получили все ваши сведения? — спросил король.
— От двух верных лазутчиков, которые преданы нам. Они здесь в настоящее время, — отвечал Виллинг.
Виллинг вышел из залы, чтобы позвать лазутчиков, а Карл стал выхвалять его пред остальными, говоря:
— Виллинг и между неприятелями нашел преданных нам людей. Неправда ли, господа, что это облегчить нам самую победу?
— Сомнительно, государь! — ответил смело полковник.
— Как? Почему? — с видимой досадой спросил король.
— Если эти лазутчики русские, то они изменники своему государю и отечеству и таким людям никогда не следует доверяться, потому что они заглушивши в груди своей священные чувства долга и чести, не имеют ничего святого. Если же они не русские, то слова их не заслуживают никакого доверия, потому что ненависть русских в иностранцам всем известна. Таким образом я смел бы думать, что этих людей следует выслушать и отправить в русский лагерь, чтобы показать, что мы не хотим пользоваться изменою их соотчичей и не так просты, чтобы поверить подосланным ими лазутчикам, — отвечал Штейнбок.
В эту минуту вошел Виллинг, ведя за собою двух лазутчиков, из коих один был уж старик высокого роста, с мрачным видом лица, а другой — молодой, статный, красивый, которого взгляд с первого раза внушал к себе полное доверие. Одежда на них была русская и поразила Карла, видевшего в первый раз в жизни народ русский.
— Да это русские! — воскликнул король. Какой странный народ! Какой дикий у них вид и чудная одежда! Послушайте, генерал Виллинг! Если они русские, то я им не поверю и напрасно вы позволяете им себя дурачить.
— Я слишком много служу и живу, чтобы меня можно было одурачить, каким-либо пришельцам. Но этим людям мы должны верить, так как с их помощью мы можем освободить Нарву и одержать блистательную победу над неприятелем, — отвечал Виллинг.
— Победою я хочу быть обязанным моим храбрым войскам и собственной пшаге, а не изменникам своему государю и отечеству. Подобные средства унизительны и я их отвергаю.
— Кто может говорить с ними, — спросил Карл.
Виллинг выразил жестом свою готовность. Тут начался допрос, который выяснил Карлу все то, о чем ему уже говорил Виллинг. Лазутчики закончили свой доклад тем, что выразили желание после одержанной Карлом победы вести его тотчас на Москву.
Карл с некоторою нерешимостью изъявил свое согласие на предложение лазутчиков и приказал им следовать за своею армиею, которая и выступила скоро на Нарву.
В коротких словах мы должны здесь сказать, что благодаря отсутствию царя Петра Алексеевича при сражении со Шведами под Нарвою, русская армия была разбита и в беспорядке отступила. Торжествующий Карл вступил в Нарву и на другой день принимал поздравления. Виллинг привел в залу лазутчиков и просил короля выслушать их мнение относительно дальнейших действий против русских.
Король с неохотою согласился и, выслушав Иону, приказал немедленно удалить обоих из пределов Швеции.
Иона был возмущен до глубины души таким оскорбительным для него решением короля и, выйдя с опущенною на грудь головою сказал:
— Пойдем, мой сын скорее. Нигде нам нет удачи. Но унывать не следует.
