улыбнулся он, прихлебывая ароматный чай. – Но сейчас я пришел по важному делу, так что девочки потом. Мне необходимо срочно обсудить один вопрос.
Вонг нахмурился и тяжело вздохнул.
– Так я и знал. Нашего поставщика в
Он потянулся к телефону, но Калашников придержал его руку.
– Нет-нет. Я по другому поводу. Я знаю, что моя просьба прозвучит неожиданно, но… Короче, Вонг, мне нужно знать, через кого в ваш квартал попадает особо важная контрабанда. Самый эксклюзивный товар, который стоит миллионы.
На лице Вонга отразилось недоумение, тут же сменившееся безудержным весельем.
– Неужели? – захохотал Вонг. – И только-то? Леша, ты что – коноплей обкурился с утра пораньше? Да? Послушай, где ты берешь столь классную траву – я тоже такую хочу! Ты приходишь ко мне и с ходу говоришь, чтобы я тебе за здорово живешь сдал свои главные каналы, оставшись у разбитого корыта? Да что с тобой?
– Я тебе сейчас объясню, что со мной, – голос Калашникова из любезного сделался ледяным, и Вонг сразу прекратил смеяться. – Ты, конечно, в курсе, что последнюю неделю происходит в
– Ужас какой… – побледнел китаец. – Неужели эту дрянь делают не здесь? Газетчики опубликовали утечку данных из
– Это не совсем святая вода, – Калашников налил себе вторую чашку. – Но в любом случае она не местного производства. В основе ее компонента – натуральная крысиная кровь.
Вонг помертвел настолько, насколько это может позволить себе уже мертвый человек. Не отрывая глаз от Алексея, он потянулся за спасительной пачкой сигарет. Иногда хорошо быть трупом – можно курить сколько хочешь, не опасаясь рака легких.
– Тот парень, что задумал такую штуку, – мудрец почище старика Конфуция, – произнес он, колечками выпустив изо рта дым. – Настоящий маньяк. Ну что ж, мне лично все ясно. У него определенно имеются свои люди и на
– Ангелов среди нас нет, – согласился Калашников. – Но неужели найдется тот, кто рискнет связываться с таким типом, даже за хорошие бабки? Я бы лично не рискнул. Потому что, может, этот чувак и Конфуций – но с головой у него точно не в порядке.
– Ты что, вчера умер? – изумился в ответ Вонг. – Например, на Земле через любую таможню можно провезти даже атомную бомбу – были бы деньги. А здесь работают точно такие же люди – разве что мертвые. Говорю тебе точно, факт, что связи на таможне этот Конфуций нашел. Никаких обходных путей в
Вонг расхохотался, раскрыв рот, полный золотых зубов.
– Ты знаешь, кто конкретно берет взятки на таможне? – сухо сказал Калашников.
– Скорее так – я не знаю тех, кто не берет, – парировал китаец. – Это же таможня Ада, я правильно понимаю? Так что найти ТОГО САМОГО тебе будет безумно сложно… Ну, скажем, шесть человек сидят на самых важных сменах, их задача – отслеживать контрабанду в ночное время. Есенин, Антропов, Лебедев, Лумумба, Луи де Фюнес и какой-то неизвестный мне тип из Бирмы. Фюнес в последнее время в отпуске за свой счет – у него какие-то проблемы с лицом. Так ты что – арестуешь всех сразу?
– Не думаю, – поднялся с кресла Калашников. – Дела тут простые, Вонг. Известно время, когда совершены убийства: наверняка киллер выполняет заказ на следующий день после получения
Калашникову было теперь вполне ясно, кто проникал в базу компьютера службы безопасности, чтобы узнать код, а позже пытался взломать ящик в архиве. Таможня считается одной из важнейших структур
Их действительно обвели вокруг пальца, как последних лохов –
– Спасибо за наводку, Вонг, – произнес он вслух. – Я оценю, если ты наведешь справки по поводу моего интереса к таможне через своих людей. Но аккуратно, ладно?
– Кто бы говорил! – возмущенно вскинул ладони китаец. – Конечно, я сделаю все возможное – позвоню и итальянцам, и «солнцевским» ребятам. Конфуций мне самому не нравится. Кто знает, не зашлет ли он в следующий раз сюда целый отряд боевиков с бочками
– Чудесно, – кивнул Калашников. – Тогда мне пора. Скоро увидимся.
Массивный охранник на входе вежливо посторонился, чтобы пропустить значительного господина, которого сам грозный хозяин провожает раболепным поклоном.
Глава двадцать шестая
Две капсулы
(8 часов 52 минуты)
Офицер одернул на себе форму, надевая фуражку, на тулье которой красовались скрещенные рога – эмблема
Диву даешься, до чего все гладко – особенно если учесть, что на розыск исполнителя сейчас брошены лучшие силы Ада. Он считал себя хладнокровным, но покривил бы душой, если бы сказал, что такие операции не влияют на нервы. В последнее время он плохо спит, и виноваты в этом не только