Сколько раз он сам так же играл со своей жертвой в кошки-мышки? Наслаждался, упивался ее дрожанием, испугом и мучениями. Не стоило, конечно, этого делать, ну да кто же знал… У каждого человека в сердце существует свой собственный Голос, который прощает его за все, какие бы страшные грехи он ни творил. Он никогда не рассчитывал, что его простят, – но наивно полагал, что в
…Он почувствовал, что выбивается из сил – левая лодыжка болела, как будто пронзенная стрелой – похоже, лопнуло сухожилие. Зачем он это делает? От чего вообще бежит? От НЕБЫТИЯ. Это смешно, но, попав в самое пекло, убедившись, что Ад существует, каждый из грешников продолжает смертельно бояться – а вдруг есть что-то еще хуже? Никому не известно, куда отправляются те, чье горло сожжено
Он в изнеможении упал на четвереньки и пополз, обдирая руки. Шаги сзади не утихли – напротив, становились все слышнее, ближе. Он еще раз вспомнил своего помощника и выругался… Мать его, ну какая же сволочь! Знать бы раньше – голову бы этому ублюдку оторвал своими руками… изжевал в кашу… Да, вот и делай людям добро. Если уж оставаться скотиной, то навсегда. Как только дал слабину – считай, что ты труп. А если ты уже и так труп – ну тогда попадешь в НЕБЫТИЕ, что в принципе одно и то же.
Он уперся лбом во что-то твердое, загромыхавшее. Мусорный бак. Подняв голову, затравленно огляделся – так и есть… тупик. Убийца сам заманил его сюда, зная, что дорога к отступлению закрыта…
И какого черта он поверил записке, явившись на встречу в этот пустынный район совершенно один? Стена дома глухая – ни одного окна, ни единой форточки, никто не услышит, и бесполезно звать на помощь. Он прижался к крошащемуся от влажного тепла бетону – фигура в черном плаще неумолимо приближалась. А может быть, у него еще есть шанс? Ха-ха-ха! Какие уж тут шансы, если всего одна капля
Киллер просто распылит водяную пыль, он не успеет увернуться: убийца до этого с легкостью убрал пятерых, включая «быка» Франкенштейна. Ну почему же он не понял на первом, от силы на втором трупе, что НЕБЫТИЕ может грозить и ему? Кретин. Вот и попался в ловушку, переоценив свое могущество, напрочь забыв об уличном панке с ножом-выкидухой – как офигевший от личной крутизны олигарх.
Он выпрямился. Умирать – так хоть не на коленях. Два раза за последние шестьсот лет он уже умер – и оба раза все вокруг восхваляли его храбрость, сначала турки, а потом англичане. Так стоит ли ему бояться НЕБЫТИЯ, если худшее, что могло с ним случиться, уже случилось? Плохо только то, что это произойдет внезапно, хотя и на Земле мало кто готов к своей смерти – все думают, что они-то уж будут жить вечно. Но в правилах смерти посещать человека молниеносно, дабы в самый неожиданный момент оскалиться ему в лицо мертвой беззубой улыбкой и пропеть провалом гниющего рта: «Сюрприз!».
Убийца подошел близко – так, что он мог хорошо разглядеть его. Черный плащ, фигура среднего роста, сапоги из темной кожи – встреть он его на улице раньше, не обратил бы внимания. Киллер вытянул руку из кармана, в которой блеснула стеклом длинная тонкая мензурка, и человек обреченно бросил взгляд вокруг. Нет, отсюда ему никуда не деться. Ладно, он все же попробует сопротивляться – кто знает, может, на киллера тоже действует
Внезапно киллер запрокинул руку назад, потянув прорезиненную ткань с затылка. Капюшон пополз в сторону, и затравленному взгляду жертвы открылось знакомое холеное лицо, которое он видел каждый год на День всех умертвленных.
– Боже, – одними губами прошептал он давно забытое, строжайше запрещенное в
– Нет, – ответил убийца, делая шаг навстречу. – Знаешь, это совсем не он…
Глава третья
Пропавшее вещество
(9 часов 37 минут)
Генерал Лебедев крутил руль микроавтобуса с такой ненавистью, что Малинин уже не раз вжимался в кресло: столь крутой езды даже он не мог себе представить. Унтер-офицер понимал, что в случае катастрофы с ними ничего страшного не случится – не Земля все-таки. Ну обгорят немного, однако инстинкт самосохранения за пазуху не спрячешь.
Пару раз Малинин жмурился, когда им прямо в лоб направлялся звенящий колокольчиками индийский бас, но каждый раз водитель уходил от столкновения буквально в паре сантиметров. «Бывалый мужик, – уважительно прикинул унтер-офицер. – Видать, большим начальством на Земле был, раз так отвязно водит – на всех ему наплевать».
Малинин слегка робел в присутствии Лебедева. Оно понятно, что любой капрал
– Погода-то сегодня какая хорошая, – сообщил он елейным тоном и тут же понял, что сморозил глупость – погода в
– Ага, – прогремел Лебедев, бросая автомобиль наперерез очередному автобусу. – И чего?
– Ничего, – стушевался Малинин. – Просто так сказал.
– Тебе делать, что ли, нечего? – напрямую поинтересовался генерал.
– Э-э-э… – протянул Малинин. – Я, видите ли…
– Понятно, – пророкотал Лебедев. – Тогда вот что: упал-отжался!
– Чего? – округлил глаза Малинин.
– Дорогу скоротаешь, – пояснил генерал. – Ну чего сидишь? Время пошло!
Малинин неожиданно для себя осознал, что находится по полу микроавтобуса, бодро и четко выполняя указание. Если ты служил в армии, приказам сопротивляться бессмысленно – ты повинуешься автоматически, как будто внутри тебя заложен чип. «Раз! Два! Три! Четыре!» – повторял унтер-офицер, выбрасывая тело вверх, опираясь на кулаки и проклиная себя за то, что завел с Лебедевым идиотский разговор о погоде.
Первым делом хакеры
Новичок в две минуты расколол программу, заразив ее вирусом, и она стала связываться с известными ей адресами. Таковых оказалось два. Один тот самый – в девятом кругу, а вот другой… Другой принадлежал человеку, которого Малинин каждый день наблюдал на совещаниях у Шефа. Терзаясь в сомнениях, унтер- офицер попытался прорваться к начальству, однако дверь кабинета оказалась заперта – на стук ни Калашников, ни его собеседник не реагировали.
Не рискнув брать служебную машину (может, его благородию потребуется срочно отъехать), он понесся к начальнику таможни Успекаеву, чтобы он распорядился подкинуть его до
…Пошло уже пятидесятое отжимание, когда машина резко затормозила, и Малинин, не удержавшись на