Том 2. Нервные люди

Юбилей

Юбилей, граждане, праздновать лучше всего печатникам. Все-таки, знаете, бумага под рукой, наборщики. Мало ли! Можно, например, пригласительные билеты отпечатать с золотым обрезом. Или, например, салфеточки с портретом — губы вытирать, ежели на юбилее жирное шамать придется.

Тут вот недавно праздновался юбилей одного печатника, т. Лаврикова (заведующий типографией имени т. Соколовой). Так юбилейная комиссия так и сделала. Даже больше. Кроме салфеточек и карточек еще и книженцию сварганила с застольными песенками.

Конечно, мы не хотим обидеть юбиляра. Может, он ни при чем. Может, это юбилейная комиссия расстаралась. Мы в этом не разбирались. Мы только против несправедливости идем.

Как же, помилуйте. Книженция, можно сказать, была отпечатана на лучшей бумаге. Шестнадцать страниц все-таки. Портрет опять же… А кто видел эту книженцию? Мало кто видел. Гублит даже не видел. Несправедливо. Там славные песенки есть. Может, Гублит наизусть их хочет разучить.

Пущай разучивает. И поет, ежели голос есть.

Вот, например, на цыганский мотив — «Выпьем мы за Мишу…» Там так и сказано:

(Выпьем мы за…)
Споем, друзья, про Мишу,
Мишу дорогого,
И пока не кончим,
Не нальем другого…

Или, например, на мотив «Цыпленок жареный, цыпленок пареный, цыплята тоже хочутжить…». Вот-с, извольте, стр. 2-я:

(Цыпленок жареный…)
…Друг Миша Лавриков,
Будь вечно жив, здоров,
………….
Юмор тебя не покидай…
(Оживительная пауза)

«Оживительная пауза» это, небось, — рюмочку пропустить и селедочкой закусить.

После «оживительной паузы» можно опять что-нибудь более серьезное. Например, из жизни самого юбиляра. На мотив «Лесом частым»:

(Лесом частым…)
«Красный наш директор»  Миша твердо на посту,
Только вечером, изредка, сядет «науглу».
Сохрани нам провиденье еще много лет
Друга Мишу, а «Прибою» полный дай расцвет.
Ну, нальемте рюмки…

Ну, даст Бог, «провиденье» не подкачает! И «Прибой» расцветет, и «Миша» по-прежнему будет «на углу» садиться.

Там, «на углу», юбиляр

«Алле нейне» кричал,
И ивушку выпивал,
Пока сам не закачается.
Друадэ, адэдрум…

Эту песенку сказано петь на мотив «Собирайтесь, друзья». Однако ее можно петь и под «Цыпленок жареный». Выходит. «Бегемот» пробовал.

Есть в книжке и гражданские мотивы. Например, о «Петропечати»:

(Похоронный марш)
Упомянем сегодня и «Петропечать».
Она жила недолго.
Друг Миша помог ее погребать
И пел при этом «По Волге»…

Есть и гимн печатников:

(Гимн печатников по-немецки, со сладким кофе)
Штост ан мейстер Гутенберг лебе хурра, хох! (2 раза)
Денн эр хат ди вархейт анс пихт гебрахт…

Далее, начиная с одиннадцатой страницы, все песни идут на немецком языке. Туго разбираясь в нем, «Бегемот» не рискует перепечатывать. Нам, знаете, до юбиляра далеко. Зато он бойко говорит по-немецки. Про него так и сказано на стр. 3:

…Каждый вечер в «Штамлокале» «байриш бир» он пил,
С немцами он по-немецки всегда говорил.

Эту песенку велено петь на мотив «Лесом частым». Но как ее ни пой — все скверно получается.

Одно хорошо. Это то, что юбиляр работает в полиграфическом производстве. А нуте-ка, работал бы он у химиков или, тьфу-тьфу, по артиллерийскому направлению? Ведь юбилейная комиссия в одночасье весь Ленинград ухлопала бы салютами по поводу его юбилея… Все же под рукой — пушки, снаряды. Стреляй — не хочу. Страшно, знаете, подумать.

В этом отношении еще поперло Ленинграду.

А так все остальное — отлично и симпатично. Дела идут, контора пишет и полиграфическое производство улучшается.