клуба держал входную дверь открытой. Что-то непонятное лежало на пороге и воняло.
— Сейчас же убери это из коридора, — рявкнула, вытаскивая нож. — Как давно это тут появилось?
Квинт ногой выкатил нечто в гостиную и закрыл дверь на все замки:
— Не знаю. Я позвал, как только почуял запах гнили. В коридоре никого нет.
Ханну это не сильно успокоило, она ещё раз проверила дверь и выглянула на улицу. По площади маршировали туристы, все ближайшие кафе были забиты людьми. Много шума, но никакой слежки. Только не сегодня, когда у них был такой набор возможностей…
— Что это? — Эфест подошёл к странно пахнущему предмету и пнул его ногой.
Липкая, измазанная в пыли, земле и собственных жидкостях шерсть. Откушенный фиолетовый язык животного вылез наружу и прятался за крошечной лапой, которой он видимо пытался закрыть мордочку. В желудке мёртвого щенка лайки, которого месяц назад Ханна подобрала на улице в Риме и оставила в машине рядом с вокзалом, нашлась скомканная красная ленточка с надписью на безупречном итальянском: «Попалась, Ханна Дайрон».
— Эмилия! — крикнул Эфест. — Пора одеваться.
— Спрячетесь где-нибудь, пока меня не будет, — сказала Ханна.
Двухметровый любитель цепей упёр руки в бока:
— Слушай, мы не такие уж слабаки.
— Мне станет плохо, если один из вас умрёт, так? Я видела и знаю, что если убьёшь одного, где-то в другом конце города умрёт ещё кто-то, — Ханна нервно потёрла шею. — Думаю, спрятаться у вас ума хватит. В этом вы можете быть опытнее меня. Знаете ведь, как распознать в толпе организованные группы?
Квинт неуверенно качнул головой:
— Отец мог остановить врагов силой мысли. Мы знали лишь его крыло.
— Ваши проблемы.
Увиливая от преследователей, чтобы отвлечь тех от скрывающихся в сумерках братьев, Ханна не раз слышала, как сигналит автомобиль. Когда же она оказалась напротив входа в гетто, изолированного каналами участка земли в северном районе города, поняла, что вряд ли избежит столкновения. Судя по схемам, другого выхода кроме воды и трёх мостов у неё не буде — так, раньше венецианская республика защищалась от евреев. Гнали туда, ну, ладно. Вырвавшись вперёд, Ханна приглядела обширное место на одной из крыш и достала ножи. Ей стоило о чем-то подумать, что-то вспомнить. Но как на зло, в голове было пусто, будто тот тёмный космос вокруг белого карлика высосал из неё все мысли. Она убьёт его, убьёт эту тварь, забравшую у неё Стивена, будет биться до конца, до последней капли крови. Глупо было кормить себя надежами: Римская Чума никогда не станет работать официанткой в кафе или менеджером в фирме. Никогда не будет зарабатывать и жить как люди. Не та суть, не та цель.
— Давайте же, давайте…
Вокруг не было ничего кроме крыш, воды и пустых площадей. Она надеялась увидеть побоище, кровавое месиво, в котором можно будет кромсать любого, не задумываясь о последствиях. Что-то внутри будто нарочно жаждало насилия, но когда из-за туч выплыла луна, на противоположной от канала крыши начало происходить что-то не поддающееся логике. В полуметре от черепицы образовался темный сгусток, который с каждой секундой увеличивался в размерах. Ханна решила ни чему не удивляться, даже когда у бесформенной массы неожиданно появились ноги и заскользили по крыше. У самого края существо спружинило и взмыло в воздух в длинном прыжке. Ханна сжала в руке нож и полоснула по сгустку именно в тот момент, когда он оказался рядом. Коснувшись облака непонятной субстанции, движение руки резко замедлилось, будто погружаясь во что-то вязкое. Ханна отпрыгнула и потянула резинку на шее, надевая маску. Четыре сгустка приземлились в нескольких метрах от неё, руша черепицу.
Белый карлик беспомощно дрейфовал посреди большой залы, подобно кораблю. Свет красного гиганта и многочисленных спутников омывал его со всех сторон. Некоторых он никогда не видел, например этого высокого, смуглого парня с компаньонкой, растаптывающей чужое тело в мясо. Женщина-венецианка ожиданий не оправдала. Один из слуг дома Цепионов, сбил её с ног одним прикосновением, и так сильно оттолкнул, что та впечаталась в стену, поломав все кости. Интерес белого карлика вызывало лишь неподвижное тело посреди зало. Нечеткое, бесцветное, оно наверняка принадлежало покойнику, однако не носило на себе следов заражения, тоже умеющего свою окраску.
Смуглая девушка, виденная им ранее, что-то прошипела и с силой ударила лежавшую фигуру ногой. Треснула мраморная плита, осколки полетели в многочисленную толпу, притихшую в страхе от грядущих перемен. Следующий удар женщины пришёлся по голове покойника, затем по плечу. Когда она подняла ногу снова, нацеливаясь на живот, белый карлик предполагал, что от трупа ничего не останется, то расплывчатый силуэт дёрнулся, выплёвывая кровь.
— Сучка, шевельнулась, — захихикала двуликая. — Это, что, посмертный рефлекс?
Девушка перевернула человека пинком. На нём была баута, позолоченная карнавальная маска с глазами-прорезями миндалевой формы. Версия современная, так как в свое время их носили белыми, часто с черными плащами и треугольной шляпой, которых на покойнике не было. Что было — белый карлик затруднялся определить, но в спине человека, именно там где находилось сердце, определенно зияла дыра.
— У неё нет сердца! — двуликая склонилась над трупом, пальцами ощупывая отверстие, — Смотри, брат, там пусто!
Фигура приподнялась на локтях и снова упала вниз.
— Ну, глянь ты, оно двигается даже с дыркой в груди!
Девушка опустила руку в отверстие и схватила тело с другой стороны, поднимая над полом. Рана была обширная, тело в маске проделало немалый путь, скользя от кисти до локтя. Иностранка брезгливо отшвырнула жертву подальше, чтобы только снова оказаться рядом и взять за горло. Фигура в маске не сопротивлялась. С кивка хозяина, мужчина с кожей цвета разбавленного шоколад снял с лица заложника маску. Двуликая тут же взвизгнула и отскочила, мужчина попятился назад, едва не поскользнувшись. Глаза белого карлика не видели, что там, кроме окровавленной щеки. Существо вздохнуло, выплевывая очередную дозу крови.
— Интригует, правда? — красный гигант был совсем рядом. — Это то, что вы решили называть Римской Чумой. Оно убило четырёх моих слуг, рабов моего дома, отважных воинов, которым я планировал раздать земли в этих местах. Ты чувствуешь? Что оно испытывает теперь, когда я вырвал ему сердце?
Ханна думала, что умерла.
Чувство законченности, обрыва жизненных функций было таким ярким, что холодная полутьма неизвестного места показалась ей новой жизнью. Поняв, что больше не находится в голове у белого карлика, она открыла глаза, и тут же получила глухой удар откуда-то снизу. В ушах стоял странный гул, со всех сторон нависали тени и эта непонятная вязкость… К слову, спина прилипла к полу, охваченная частыми пульсациями. Поморщившись, Ханна посмотрела на собственную грудь. Дыра как в гребаном сне.
Нависшее сверху тело ударило ещё раз. На миг Ханна потеряла сознание, снова погружаясь в вязкий кисель, пока зверский зуд в районе груди не заставил снова открыть глаза. Её снова отшвырнули, но она не почувствовала боли приземления. Враг был близко, а она не проиграла.
Ноги неожиданно оказались в невесомости, кто-то снял с неё маску. Ханна воспользовалась моментом и потянулась к держащей её руке, но снова была брошена вниз. Крупное животное, в которое превратилась тень, скалило зубы, держа морду близко к полу. Ханна встала на ноги, замечая, как потешно пошатывается тело и плывёт пол. На какую-то секунду картинка размазалась и она снова оказалась в голове белого карлика, стоящей сбоку от животного, которому наносила удар под дых. Враг отлетел в сторону, заскользил, но она будто предугадала его траекторию и снова приблизившись, с размаху ударила в челюсть, обгоняя, не давая времени уклониться. Щёлк. Снова слепое тело. Продолжая идти вперёд на поломанных ногах, она почувствовала твёрдое препятствие, обхватила его руками и ударила ещё раз и ещё… забивая, пока оно не потеряло формы, расплывшись в ногах подобно луже. В ушах по-прежнему шумело, конечности ничего не чувствовали, тело будто онемело. Больше никто не пытался напасть. Убила ли она всех и сколько времени осталось до рассвета? Темно и сверху что-то мелькает. Неужели солнце?
