без женской ласки – с ума сойти можно!
– А все по причине моего неискоренимого любопытства, а также излишней самоуверенности, – пропустив мимо ушей восклицание сердобольной эльфийки, продолжал хозяин. – Тогда мне было двадцать пять лет. Молодой, но вполне успешный выпускник Горной академии, я получил весьма удачное распределение в столицу Синегорья, где очень быстро занял пост руководителя государственной геолого- надзорной службы. Прежний ее начальник крайне вовремя для меня ушел на заслуженный отдых. Таким образом, чтобы совершить головокружительный рывок по карьерной лестнице, мне не пришлось прикладывать каких-либо особенных усилий. Кроме того, стройный, высокий и весьма перспективный юноша был замечен первой красавицей Кряжска Марысей Ягайла. Впрочем, и сам я оказался, что называется, не промах: едва познакомившись с девушкой, сразу же сделал ей предложение руки и сердца. Данное предложение было ею рассмотрено в самые кратчайшие сроки и милостиво принято. А через год после свадьбы у нас родилась красавица девочка, такая же неугомонная, как я, и красивая, как ее мама. Сказать, что я был счастлив, – ничего не сказать. Я был на седьмом небе от счастья и мнил себя любимчиком ее величества госпожи Фортуны. Однако, как поется в одной забавной песенке, после радости – неприятности по теории вероятности. На поверку вышло, что неприятности оказались вполне соизмеримыми с теми благами, которые словно из рога изобилия обрушились на мою голову.
Через месяц после рождения Кайлочки мне приспичило отправиться в геолого-разведочную экспедицию в северо-западную часть Синих гор. Вообще-то экспедиция была плановой и присутствия главного геолога по большому счету не требовала. Стыдно признаться, но тогда я был изрядно утомлен домашним бытом и трудностями, связанными с появлением в семье маленького человечка. К тому же моя глупая башка была еще полна юношеской романтики больших дорог, дымных костров и великих открытий…
– Короче говоря, – Эниэль осуждающе посмотрела на потупившего глазки Эксиласа, – вы испугались трудностей семейного быта и смотались, что называется, «поохотиться». Иными словами, сославшись на производственную необходимость, бросили слабую женщину на произвол судьбы, мол, я тебя осчастливил девочкой-красавицей, а ты как хочешь, так и крутись. Я права?
– Ну да, именно так все и было. Только, уважаемая Эниэль, все время, что я здесь нахожусь, я не перестаю себя укорять за проявленное тогда малодушие.
– Полноте, мой друг, – сочувственно улыбнулся Зуур эр Шуур, – будь моя воля, я также удрал бы годков на двадцать из своего семейного бедлама в это райское местечко. Впрочем, мы немного отвлеклись. Продолжай, пожалуйста.
– Итак, целых два месяца меня носило по лесам и горам. Признаться, нам повезло обнаружить неподалеку от деревни Озерной богатое месторождение золота с содержанием драгоценного металла около ста граммов на тонну руды. Для тех, кто в этом ничего не понимает, поясню: месторождение считается весьма перспективным уже в том случае, если концентрация золота на тонну пустой породы там на два порядка ниже. Это был несомненный успех, который решено было хорошенько отпраздновать. Сказано – сделано. Добравшись до Озерной, мы остановились неподалеку от деревни на берегу одной из горных речушек, закупили у местного населения выпивки, закуси и закатили такой пир горой, что селяне лишь диву давались. Впрочем, вскоре и все взрослое население деревушки во главе со старостой присоединилось к нашему празднеству. Отчего не выпить, коль предлагают? Откровенно говоря, я смутно припоминаю, что там творилось. Много пили, горланили на всю округу похабные песни, кажется, кто-то с кем-то дрался и не один раз. Помню лишь, в какой-то момент в моей голове наступило относительное просветление, и меня непреодолимо потянуло к моей Марысе и малышке Кайлочке. Я сообщил во всеуслышание об этом своем желании. На мою беду, среди собутыльников из местных нашлись желающие подсобить моему горю. Откуда ни возьмись, появилась запряженная каурой кобылой телега, в которую меня усадили, снабдив четвертью мутного пойла и харчами «на дорожку». И, заверив в том, что «лошадка спокойная, сама все знает и куда надыть доставит в цельности и сохранности», вывели на дорогу, ведущую в сторону Кряжска. Что происходило дальше, не помню. В чувство пришел глубокой ночью от страшного грохота и еще от того, что промок до нитки. Вокруг тьма непроглядная, лишь время от времени вспыхивают ослепительно-яркие молнии, причем все, как мне тогда казалось, норовят угодить именно в меня. Дождина как из ведра. Ни лошадки, ни телеги поблизости не наблюдается. Голова тяжеленная, во рту сушняк неимоверный, все тело ноет, будто меня пару раз подбросили высоко над землей и ни разу не поймали. Короче, состояние и так плачевное, а тут ко всем несчастьям еще и темень, и дождина проливной, и громы с молниями. Не успел я толком пожалеть себя, несчастного, как поблизости шарахнуло так, что меня едва не ослепило и не оглушило. А когда я малость оклемался, то увидел диво дивное, чудо чудное – огромный мыльный пузырь, переливающийся всеми оттенками солнечного спектра. Будь на моем месте какой-нибудь суеверный крестьянин, старатель или лесоруб, он, скорее всего, рванул бы от загадочного образования что есть мочи. Вполне вероятно, я и сам поступил бы именно так, если бы в тот момент был чуть-чуть трезвее. Но вопреки здравому смыслу меня будто магнитом потянуло к этому радужному пузырю. Превозмогая невыносимую боль и головокружение, я поднялся, на негнущихся ногах подошел к загадочному объекту и протянул к нему руку. Что случилось дальше, не мне вам объяснять. В отличие от вас я оказался не на дневной стороне Данаиба, а под завораживающим звездным небом. Впрочем, тогда оно показалось не таким уж и завораживающим. Откровенно говоря, я даже не понял, где очутился. С неимоверной радостью я воспринял факт окончания дождя и тут же провалился в глубокий нездоровый сон.
– Спонтанные врата вневременного перехода, – не удержался от комментария маг группы. – Тебе, Эксис, еще очень даже повезло, что ты очутился на Данаибе, а не в какой-нибудь тридевятой реальности.
– Повезло-то оно, повезло, но между Данаибом и Ультаном, насколько мне помнится из школьного курса астрономии, ни много ни мало четыре сотни тысяч кэмэ с гаком. Так что это для меня оказалось равносильно тому, если бы я очутился в иной, как ты изволил выразиться, тридевятой реальности. Может быть, даже еще хуже, поскольку любоваться родной планетой я имел возможность едва ли не каждую ночь. На мое счастье, при мне оказались магнитный компас и добротный кинжал. К тому же здесь нет опасных для жизни тварей, а также вредоносных насекомых. При прочих обстоятельствах это местечко вполне можно назвать райским. Хотите – верьте, хотите – нет, за двадцать лет я ни разу серьезно не заболел. Однажды по неосторожности сломал руку, но буквально через три дня кость срослась и уже больше никогда не болела. Любые порезы и ссадины здесь заживают буквально на глазах. Да что там далеко ходить, смотрите сюда, – Эксилас приподнялся со скамьи и указал рукой на свой рельефный пресс, – когда я попал на Данаиб, на этом месте был безобразный шрам от проведенной в полевых условиях еще в студенческие годы операции по удалению загноившегося аппендикса. Теперь от шрама не осталось и следа. И вообще, чувствую я себя здесь очень даже недурственно.
Итак, на следующий день я очнулся от яркого дневного света. Голова уже не болела, во всем теле разливалась необычайная легкость. Лишь через какое-то время я понял, что подобное состояние вызвано значительно меньшей по сравнению с привычной силой тяжести. Не стану описывать охватившее меня отчаяние, когда до моего сознания наконец-то дошло, где я очутился. Откровенно говоря, еще очень долгое время в моей душе теплилась надежда, что мне все-таки повезет наткнуться на какое-нибудь человеческое поселение. В безуспешных поисках я несколько раз пересек Данаиб от полюса до полюса с севера на юг и в обратном направлении. Единственное, что мне удалось отыскать, были два куполообразных сооружения на полюсах Данаиба и несколько куполов поменьше в экваториальном поясе планеты. Невозможно описать словами охватившую меня радость, после того как я обнаружил первое подобное сооружение. Проникнув внутрь, я надеялся найти вневременной проход на родную планету, но все мои попытки подобного рода потерпели полное фиаско – невидимая глазом непреодолимая сила не подпускала меня ни к одному из загадочных сооружений ближе чем на десять метров. По всей видимости, внутри куполов находятся могучие механизмы, поддерживающие на спутнике Ультана пригодные для жизни условия, и управляются они с помощью весьма сложной автоматики. Если бы внутри были разумные существа, меня обязательно заметили бы и оказали всемерную помощь.
Исключительно благоприятные природные условия не требовали от меня особенного напряжения физических и душевных сил для того, чтобы обеспечить себе довольно комфортное проживание. Единственным неудобством на Данаибе можно считать ежевечерний ливень. Со временем из выделанных шкур животных мне удалось сшить небольшую палатку, которая на протяжении всей моей долгой экспедиции по этой планете служила прекрасным укрытием от непогоды. К тому же примерно через неделю
