Савелий Николаевич придумал. Он долго кружил по городу, будто бы стараясь оторваться от слежки, потом взял извозчика, доехал до Панаевского сада и сел за столик на террасе ресторана.
– Чего изволите? – подошел к нему официант.
– Стакан лимонада, – велел Савелий и скосил глаза на соседний столик, за которым устраивался филер.
Сделав несколько глотков, Родионов достал записную книжку, что-то записал в ней и покинул террасу. Походкой фланирующего бездельника он обошел небольшой фонтан и двинулся в глубь сада. Боковым зрением он заметил, что соглядатай осторожно последовал за ним. Медленно, очень медленно, давая филеру возможность спрятаться за деревьями, Савелий проверился, затем скорым шагом подошел к развесистому дубу, вырвал из памятной книжки листок и, воровато озираясь, сунул его в дупло дерева…
– Вот, привела, ваше благородие, – вошла в комнату Ксанеппа, держа за руку девочку лет шести-семи в ситцевом платьице.
– Меня зовут Петр Иванович, – несколько запоздало сообщил Щенятов. – Спасибо.
Он отодвинулся от стола и повернулся к девочке.
– Как тебя зовут?
– Марфуша, – доверчиво глядя Щенятову в глаза, сказала девочка.
– Значит, это ты видела позавчера утром дядю-соседа, когда он выходил из дома?
– Это котолого залезали? – с детской непосредственностью спросила девочка.
– Да, – ничего больше не нашелся ответить Щенятов.
– Ви-идела, – протянула девочка.
– А расскажи нам, что ты видела? – мягко и вкрадчиво попросил дознаватель.
– Видела, как Лефелент уходил из дому, – бойко ответила Марфуша.
– А у него что-нибудь было в руках?
– Бы-ыло.
– Что?
– Полтфель, – без тени сомнения уверила его Марфуша.
– Так, понятно, – улыбнулся Щенятов. – А еще что ты видела?
– Мальков.
– Каких мальков?
– В лечке. Я иглала у лечки и видела мальков, а дяди высли и их спугнули.
– Какие дяди? – спросил Щенятов, кожей чувствуя удачу.
– Больсие.
– А откуда они вышли? – сахарно улыбаясь, спросил Петр Иванович.
– Оттуду, – махнула девочка в сторону дома Введенского.
– Оттуда? – переспросил Щенятов, тоже махнув рукой в сторону дома покойного.
– Оттуду, – утвердительно ответила девочка. – Они высли из оголода и посли по белегу. И спугнули мальков.
– А как они спугнули мальков?
– Они блосили в воду полтфель.
– Тот самый, что был в руках Референта утром?
– Да.
– А где он?
– Он уплыл.
– Уплыл?
– Да, – подтвердила девочка.
– А тех дядей, что бросили портфель и спугнули мальков, ты их запомнила? – осторожно спросил Щенятов.
– Да.
– Какие они были из себя?
– Один лыжий, длугой в калтузе.
– Так, значит, один из них был рыжий?
– Да, – кивнула головой девочка.
– А еще чего-нибудь ты запомнила?
– Не-ет, – покачала она головой.
– Ну, спасибо. Ты молодчина, – погладил Щенятов острое плечико девочки.
– Я знаю, – серьезно ответила она.
Щенятов рассмеялся. Вслед за ним прыснула в кулачок Проскурина.
– А вы из полиции? – спросила Марфуша.
– Да, – ответил Щенятов.
– А вы поймаете тех, кто залезал Лефелента?
– Обязательно. Ведь ты нам очень помогла. И за это, – он стал шарить по карманам, – тебе полагается награда. Скажи, чего ты хочешь?
– Малципану, – заулыбалась девочка.
– На вот тебе денежку, и купи себе марципану, – протянул ей Щенятов серебряную полтину.
– И моложеное, – добавила Марфуша.
– И мороженое, – согласился Петр Иванович.
На прощание Щенятов протянул Проскуриной руку.
– Спасибо за помощь, – серьезно сказал он, слегка пожав теплую ладошку этой милой женщины. – Вы даже не представляете, как вы нам помогли.
Петр Иванович немного задержал ладонь Ксанеппы в своей руке, тщетно пытаясь поймать ее взгляд.
– Не за что, – ответила Ксанеппа, стараясь не встречаться глазами с Щенятовым. – Если что, заходите. Мы властям завсегда рады.
Щенятов наконец поймал ее взгляд.
– Ну, не такая уж я и власть, – усмехнулся он. – Но за приглашение спасибо. Я им непременно воспользуюсь.
Глава 22
ПОРЯДОК И БЛАГОЧИНИЕ БЛЮСТИ ДОЛЖНО
Старый заезженный фонограф хрипло играл «Не белы снеги». В трактире стоял гул нетрезвых голосов, смолкший сразу, как только в «черную» половину вошел Щенятов. Хотя он был в штатском платье – полицейские сыскного отделения имели право носить таковое и в служебное время, – наметанный глаз сразу признавал в нем легавого. А бывших уркаганов, громил, налетчиков и всякого рода крученых господ было в «Гробах» завсегда предостаточно.
Невесть откуда появился буфетчик – доложили уже, верно, про незваного гостя. Встав истуканом за стойкой, он не сводил взгляда с Щенятова. К нему-то и подошел сыскарь.
– Как тут у вас дела? – строго спросил Петр Иванович, разыгрывая роль полицейского надзирателя.
– Обнокновенно, – вымучил улыбку буфетчик.
– Драк, скандалов не наблюдается? – строго задвигал бровями Щенятов.
– Бог миловал, – переступил с ноги на ногу буфетчик.
– Это хорошо, – наставительно заметил Петр Иванович. – Порядок и благочиние блюсти должно всегда и везде.
– Верно вы говорите, ваше благородие, ой как верно, – закивал головой буфетчик. – Без порядку никак нельзя, мы ж понимаем.
Он снова осклабился и принялся деловито вытирать тряпкой пивную кружку.
– Очень хорошо, что вы так правильно все понимаете, – свел к переносице брови Щенятов. – Однако позавчера, я слышал, у вас произошел некий инциндентус….
Щенятов сказал это просто так, наудачу. Ни о каком «инциндентусе» в «Гробах» он, конечно, ничего не знал, но ведь нужно же было как-то перейти к расспросам о Референте и о позавчерашней встрече его с
