соответствующая оплата. Тут, конечно, придется попотеть, а потому и гонорар должен быть выше стандартного. Скажи, Лис.
– Да, – поддержал напарника Копнин. – У меня есть один надежный человечек из сотрудников КПЗ. Меня он не знает. Знакомый знакомого и так далее… Но его нужно подмазать. Тогда реально будет достать Пальца.
– Сколько? – по-деловому осведомился Кулагин.
– Шесть штук баксов. Вместе с работой, – Мазитов уже все прикинул в уме.
– А вы все-таки хапуги, пацаны, – усмехнулся Леонид. – Ну хорошо. Я дам вам семь пятьсот. Но за эти деньги вы уложите для меня и Пальца, и этого козла Ушакова. На все про все даю вам день. Завтра вечером вы должны стартовать в Покловск.
– Заметано!
Кулагин достал из кармана бумажник, отсчитал необходимую сумму и передал ее в руки сидящему ближе к нему Копнину. Виктор так проворно принял гонорар, что казалось, будто дензнаки буквально растворились у него на ладони.
– Все, пошли, – он хлопнул напарника по спине, и они вместе с Мазитовым синхронно поднялись из-за столика. – Работа, Леня. Ты уж извини.
Леонид только махнул рукой. Когда киллеры покинули кафетерий и он остался наедине с Лебедевым, Кулагин сказал:
– «Сангрию» возьмешь на себя. Как только Ушакова завтра не станет, на его месте появится новый человек. Я так думаю, это будет Россоховатский. Ты его наверняка видел с Ушаковым. Старший менеджер или как там у них эта должность называется теперь. Маленький коренастый тип с вечно взлохмаченной шевелюрой. Наведайся к нему сам, Рома. Он – товарищ пугливый и изрядно замаранный. Тут достаточно будет одного разговора. Рубль за сто даю, что Россоховатский в ментовку не побежит.
– Хорошо. Ну а если…
Договорить Лебедев не успел. Он сидел спиной к выходу, но по лицу Кулагина несложно было заметить, что во «Встречу» зашел кто-то, кого Леонид не пылал жаждой увидеть. Он словно бы закаменел и стиснул зубы. Лебедев обернулся.
У барной стойки, расположенной чуть левее гардероба, остановились двое. Узнать их для Лебедева не составляло труда. Высоким и худощавым молодым человеком в легком бежевом плаще был сам Нестор Шумский, а его спутником – один из ближайших сподвижников Нестора Виктор Гаджиенко. Последний был значительно плотнее Шумского и, как это ни странно, выглядел более респектабельно. На Викторе было длинное демисезонное пальто цвета бордо и шляпа а-ля Чикаго тридцатых годов. На щеках у Гаджиенко уже весьма заметно обозначились аккуратно подстриженные рыжие бакенбарды.
– Вот черт! – выругался Лебедев. – Кстати, забыл тебе сообщить еще один интересный момент, Леня. Птичка одна насвистела, что где-то за три-четыре дня до прихода Батона Ушаков встречался с Нестором. У себя в кабинете при закрытых дверях. Информация, конечно, не проверенная на сто пудов, но…
– Я должен с ним поговорить, – Кулагин поднялся на ноги.
– Брось, – попытался остановить его Лебедев. – О чем тут еще базарить? Нес окончательно скурвился. Забей на него, плати по счету и пошли.
– Подожди меня здесь, Рома.
– Да постой ты…
Но Кулагин уже размеренным шагом направился к барной стойке. В кафе впорхнули две девицы легкого поведения, и одна из них повисла на плече Шумского. Другая взяла под руку Гаджиенко. Нестор оформил заказ у бармена. Кулагин приблизился к нему со спины.
– Привет, Нес!
И Шумский и Гаджиенко развернулись одновременно. Девицы тем временем взобрались на высокие кожаные сиденья перед баром, и с их стороны появление Леонида осталось без внимания.
– Чего ж ты не выстрелил в спину, Леня? – Шумский снял плащ и перекинул его через руку. – Или ты сам не выполняешь грязную работу? Ну еще бы, на тебя ведь такие мастера работают. Жаль, не имею чести быть с ними знакомым… Хотя это, наверное, к счастью. Для меня. Прямо неуловимые мстители какие-то. Призраки…
– Я не собирался тебя убивать, – Кулагин открыто смотрел в глаза старому приятелю. – Есть разговор, Нес. Отойдем?
– Говори здесь, – предложил Шумский. – У меня от друзей секретов нет.
Он указал рукой на Гаджиенко. Кулагин даже бровью не повел в сторону последнего.
– Это касается только тебя и меня.
– Ошибаешься, – поморщился Шумский. – У нас с тобой давно уже нет ничего такого, что касалось бы тебя и меня. Кстати, как продвигается твое сотрудничество с московскими? Все нормально? Ты их еще не разочаровал?
Бармен вернулся и поставил на стойку заказанные напитки. Два коктейля голубоватого цвета и две высокие кружки пива. Девушки мгновенно расхватали свои коктейли. Они по-прежнему сидели к мужчинам спиной.
– Знаешь, я готов принять и даже понять твою позицию, Нес, – Кулагин остался невозмутим. – Но тебе не кажется, что мы оба уже устали от этой войны? Не хочешь работать в одной упряжке – не надо. Но можно ведь найти какой-то компромисс. Можно мирно сосуществовать, Нес. Ты не лезешь в мои дела, я не лезу в твои.
– Я живу как хочу! – жестко ответил Шумский. – И делаю то, что хочу. У тебя нет никакого права указывать мне, Леонид.
– Верно. Такого права у меня нет. Но…
– Какие «но»? – было заметно, как кадык Шумского нервно дернулся вверх-вниз. – Ты внаглую расстрелял нескольких ребят, которые придерживались той же политики, что и я.
– Ты ответил тем же, Нес.
– Правильно. Но не я эту войну начал.
– Разве? – Кулагин прищурился.
– Уходи, Леонид! Проваливай! Если тебе нечего больше сказать…
– Вообще-то есть, – на лице у Кулагина рельефно обозначились желваки. – И если ты не хочешь снизойти до того, чтобы пообщаться со мной тет-а-тет, я могу сказать это и здесь… Это даже не разговор. Скорее предупреждение. Дружеское предупреждение, Нес.
– Мы с тобой не друзья!..
– Ладно. Но, так или иначе, я советую тебе еще раз хорошенько подумать. Будут новые трупы, Нес. И, подозреваю, ты догадываешься, о ком я говорю, – впервые за все время с того момента, как он подошел к барной стойке, Кулагин небрежно мазнул взглядом по Гаджиенко. – Но я не хочу этой войны. Никто ее не хочет. А ты лишаешь меня права выбора. Подумай, Нес… Подумай, и я еще буду в силах все остановить. До завтрашнего вечера… Будет что сказать – найдешь возможность связаться со мной.
Шумский ничего не ответил. Кулагин развернулся и пошел обратно к своему столику, где нервно на стуле ерзал Лебедев. Рука Гаджиенко скользнула за отворот демисезонного пальто. Лебедев тут же потянулся к брючному ремню. Кулагин, заметив его движение, отрицательно покачал головой. Шумский перехватил Гаджиенко за локоть.
– Не здесь.
– Но, Нестор…
– Я сказал, не здесь! Ты рехнулся, что ли, Витек?
Гаджиенко опустил руку.
Кулагин остановился у столика, достал бумажник и, не глядя, выудил из него несколько банкнот. Бросил их между тарелкой с селедкой и своей недопитой рюмкой.
– Пошли, – сказал он Лебедеву.
– Что он сказал?
Они оба двинулись к выходу. Шумский и Гаджиенко демонстративно отвернулись к барной стойке. Кулагин толкнул дверь и вышел на улицу. Лебедев последовал за ним.
– Что он сказал, Леня?
