– Кулагин в тюрьме.
– В тюрьме?
– Да. – Шейх сидел к нему в профиль и не поворачивал головы, поигрывая столовым ножичком. – Сам сдался с повинной. Все рассказал про свои подвиги и теперь ждет суда. Кстати, про подвиги… На Кулагине теперь еще два трупа. Он замочил твоих дружков, Нестор.
– Каких дружков?
– Копнина и Горшакова.
Шумский побледнел. Дрожь в руках усилилась, но никто из воров не мог видеть этого под скатертью.
– Вот такая печальная история, – заключил Шейх. – И ты опять не справился со своей задачей. Твой долг так и остался открытым, Нестор.
– Но в тюрьме его тоже можно достать! – запальчиво возразил Шумский. – Это даже легче.
– Легче? – иронично вопросил Республиканец. В отличие от Шейха, он взглянул Шумскому в глаза. – У тебя есть возможности достать Кулагина в камере?
– Нет, у меня нет, но…
– Но они есть у нас? – закончил за него Республиканец. – Я правильно тебя понял, Нестор? Думаю, что правильно. И ты действительно прав в собственных предположениях. Кончить Кулагина на зоне – нам как два пальца об асфальт. Но ты-то опять не при делах! Ты считаешь, что мы вечно будем таскать для тебя каштаны из огня? За кого ты нас принимаешь, баклан?
– Я… я… – в горле у Шумского пересохло, и он не мог вымолвить ни слова. При этом он все чаще и чаще косился в сторону мужчины с восточным лицом.
– Ты облажался, Нестор, – опять заговорил Шейх. – А долг надо платить. Помнишь последнее условие?
Шумский вздрогнул так, будто его ударили электрическим током. Первой попыткой было вскочить на ноги и бежать, но Республиканец буквально пригвоздил его взглядом к скамейке. Ноги не слушались. В наступившей тишине резко прозвучал звонок мобильного телефона. Мужчина с восточным лицом достал из кармана компактную трубку и приложил ее к уху.
– Да… – сдержанно произнес он. – Что-что?.. Вот как?.. Это становится интересным, – его губы разъехались в улыбке. – Тогда действуйте по плану «Б». Да, и самое главное… Не дайте ему уйти! Сегодня все должно быть закончено.
Он сложил телефон, убрал его обратно в карман и некоторое время молча смотрел прямо перед собой. Шумский и все остальные нетерпеливо ждали пояснений. Шумский даже больше, чем кто бы то ни было. Он почти физически чувствовал, что этот телефонный разговор имеет к нему самое непосредственное отношение, и, возможно, в эту самую секунду где-то там, на небесах, решается его собственная судьба.
Наконец мужчина с восточным лицом заговорил, обращаясь к Шейху:
– Это звонил Дюк. Кулагин собирается бежать. Началов организовал ему такую возможность. Дал ему какой-то препарат, в связи с принятием которого Кулагина и везут теперь в тюремную больницу, и подкупил конвоира. Конвоир, как и договаривались, по полной слил всю эту информацию Дюку. На мой взгляд, такой расклад даже лучше. Кулагин будет убит при попытке к бегству. Ребята не подкачают.
– Уверен?
– На все сто.
Снова повисла пауза, и Шумский почувствовал, как у него оборвалось сердце. Нестор не знал, как и в чем должен выражаться у человека инфаркт, но готов был поклясться, что в этот момент именно он у него и случился. Жар в груди стал невыносимым, слабость появилась не только в ногах, но и в руках, перед глазами все поплыло. Шумский широко распахнул рот, словно хотел захватить им недостающий воздух. Но узнать, инфаркт это или нет, ему так и не удалось. Сбылись самые худшие предположения. Медленно, как в кино, мужчина с восточным лицом выудил из-под пиджака пистолет с глушителем и навел ствол Нестору на лицо. Внизу по штанам Шумского растеклась жидкость из ослабленного мочевого пузыря. Большего он не почувствовал.
Раздался хлопок, и Нестор опрокинулся назад с простреленным навылет черепом. Над скамейкой остались только его ноги, обутые в модные шнурованные туфли из крокодиловой кожи. Мужчина с восточным лицом убрал пистолет под пиджак. Шейх так и не повернул головы. Отложил в сторону нож из столового прибора.
– Он наверняка приехал не один, – негромко произнес вор в законе. – Сходи на улицу и проверь, Душман. Если это так, то заверши дело. Никаких свидетелей…
– Понял.
Человек, которого Шейх назвал Душманом, поднялся из-за стола и вышел. Воры в законе остались наедине. Если не считать, конечно, бездыханного тела Нестора Шумского.
– Придется все начинать сначала, – констатировал очевидное Республиканец.
– Придется, – Шейх кивнул. – Только теперь никаких бакланов, чтобы там ни говорил Альбатрос. Новоречинск – не такая уж золотая жила, но мы слишком много в нее вложили. И не только денег. Лично я здесь оставил кучу нервов. Хороший положенец выправит ситуацию месяца за полтора. Ну, пусть за два…
– Возьмешь это на себя?
– Нет. На мне и так много чего повисло. – В руках у Шейха появилась сигара. Он размял ее между пальцев, откусил кончик и, не стесняясь, выплюнул его прямо на пол. – Может, ты подрядишься, брат?
– Уволь! – Республиканец протестующе вскинул вверх обе руки, а затем кивнул в сторону смотрящих на него ботинок Шумского: – Ты же видишь, чем заканчивают те, кто несет ответственность за этот долбаный город. На нем словно проклятие, Шейх.
– Ты преувеличиваешь. Проклятие Новоречинска заключалось в том же, в чем и проклятие других провинциальных городов. Волна беспредела, захлестнувшая страну в начале девяностых. Кулагин и все ему подобные – это люди, не сами по себе отмороженные, а отмороженные своим временем. Такова уж их судьба. И с этим ничего не поделаешь, брат. Ты понимаешь, о чем я?
– Ясное дело, – невесело хмыкнул Республиканец. – Нас с тобой, как ни крути, это время тоже коснулось.
– Но не в такой степени.
– Не в такой.
– Ладно, – Шейх поднялся из-за стола. – У меня что-то из-за этого дерьма аппетит испортился. Пойдем- ка сначала ополоснемся, а Душман тут пока приберется.
Республиканец согласно кивнул. Когда они направились к выходу из общей комнаты в сторону душевых, порог сауны переступил Душман.
– Все в порядке, – доложил он. – С Шумским приехал еще один человек. Он сидел в машине. Я его ликвидировал.
– Отлично, – Шейх дружески похлопал киллера по плечу. – Теперь избавься от трупов и возвращайся кушать. Мы все заслужили сегодня кошерную пищу.
2007 год. Новоречинск
Приговор привести в исполнение
Все произошло так, как и предсказывал Началов. Через час после приема того странного препарата, который предложил ему полковник, у Кулагина открылась рвота, а мгновением позже, разорвав на себе рубаху, Леонид заметил и обильно выступившую на груди крупную сыпь. Все сокамерники, опасаясь инфекции, мгновенно расползлись от него в разные стороны. Конвоиры не замедлили вызвать сотрудников медперсонала…
И вот теперь Кулагин сидел в темном душном «воронке» и ждал обещанного сигнала. По левую руку от него располагались два медбрата в грязных замусоленных халатах, а справа сидел тот самый конвоир. То, что это тот самый, Кулагин понял именно потому, что он сидел справа. По правилам ему бы полагалось находиться напротив арестанта…
Воронок продолжал скакать по ухабам, и Леониду казалось, что они едут уже целую вечность. Его опять начало подташнивать. Конвоир слегка толкнул Кулагина в бок. Тот повернул голову и заметил в полутьме едва заметный кивок головы.
