Хан останавливался только на короткие ночевки в глубоких ущельях и далее гнал свое воинство на север, где его стеной встречал многовековой лес.
С несколькими сотнями всадников хан спешил впереди своей тьмы. Девлет-Гирей не спал ночами, целыми сутками не слезал с седла, казалось, он не ведал, что такое усталость, даже коней хан менял на скаку.
У самой Рязани войско Девлет-Гирея натолкнулось на небольшую заставу станичников, и небо мгновенно заклубилось черным дымом, предупреждая горожан об опасности. Этот дым породил еще один сноп огня, а ему, далеко за версту, отозвалось новое полымя.
– Алла! – закричал Девлет-Гирей, и тьма, подобно полноводной реке, бескрайно разлилась по степи.
Из-под копыт лошадей и верблюдов полетели комья земли.
Станичники развернулись в боевой порядок, выставив копья наперевес, и с напряжением следили за тем, как на них, подобно морскому валу, накатывается татарова тьма.
Через мгновение раздался звон сабель, и поле приняло на свою крепкую грудь первых убитых.
– За Христа, станичники! За веру! – орал верткий крепыш, опуская узкое лезвие сабли на головы недругов.
Один за другим, сраженные ятаганами, сгинули станичники, только этот казак, позабыв про усталость, продолжал отбиваться от наседавших татар.
– Живым! – коротко распорядился Девлет-Гирей, пораженный неуязвимостью детины.
Метко брошенный аркан затянул на шее казака петлю, и он, хрипя, рухнул вниз, подмяв спиной желтоголовые ромашки. На плечи детины навалились татары, и он почувствовал соленый вкус родной земли.
Станичника подняли на ноги и подвели к Девлет-Гирею. Крымский хан уже взобрался на своего красавца-скакуна и с высоты седла смотрел на поверженного врага.
– Где урусский царь Иван?.. Какой он пошел дорогой в Казань?
– Царь-то? – спокойно глянул станичник в плутоватые глаза Девлет-Гирея. – В Коломне он сидит, тебя, супостата, дожидается. А Рязань тебе не одолеть, посадские в городе спрятались и ворота за собой затворили.
Хан посмотрел поверх голов, туда, где на крутом берегу белой лебедью красовалась Рязань. С вышек темными клубами над тяжелыми колосьями ржи продолжал стелиться едкий дым. Он туманом прятал голубые васильки и едкой гарью ударял в нос.
– В Коломне? – переспросил Девлет-Гирей.
Хан старался не выглядеть обеспокоенным, но если войско урусов находится так близко, то не только осложнялось продвижение по Руси, но и отход в Бахчэ-Сарай мог быть значительно затруднен. Его воинство отягощено многочисленными повозками, арбами, стадом верблюдов, табуном лошадей, и Девлет-Гирей понимал – если сейчас неожиданно появится рать царя Ивана, то ему придется оставить посреди леса не только весь скарб, но и, возможно, гарем.
Лазутчики же сообщили хану, что московский государь должен находиться под Казанью, и Девлет-Гирей мучился вопросом – где же войско Ивана на самом деле?
– Если ты сказал неправду, то умрешь! – объявил Девлет.
Именно так поступил бы Сулейман Законодатель.
Девлет-Гирей старался подражать султану во всем, он стал неким подобием Сулеймана Кануни, и эмиры между собой называли крымского хана «наш маленький султан».
Когда толмач перевел слова Девлета, губы станичника презрительно скривились. Он давно уже приготовился к смерти и успел прошептать слова спасительной молитвы.
– На все Господня воля, – пожал плечами казак. Хан отправил в разведку сотню улан, а сам остановился лагерем близ посадов.
– Будем ждать, и пошли Аллах нам большую удачу, – на прощание напутствовал Девлет-Гирей.
Уланы возвратились неожиданно скоро. Сотник спешился с коня и прошел в просторный шатер Девлет- Гирея.
Крымский хан не терял время даже в походах, и в этом он подражал своему великому господину. Девлет-Гирея развлекало полдюжины юных наложниц, подставляя под алчные глаза повелителя обнаженные бедра. Хан гордился красотой своих наложниц так же, как ювелир гордится умело ограненным алмазом. Девлет-Гирей не упускал случая, чтобы не похвастаться красавицами перед послами или визирями султана, охотно показывал женщин даже подданным.
Перед глазами сотника мелькали красивые женские тела. Девлет-Гирей умел создать себе на земле рай, что же тогда его ожидает в джанне – саду благодати?
Хан давно заметил сотника, но не спешил подзывать его, он с интересом наблюдал за выражением глаз слуги. Тот тоже молчал, не смел отрывать хана от важного дела.
Сполна насладившись замешательством улана, Девлет-Гирей сделал короткий жест, и свирель тотчас умолкла, а девушки пугливой стайкой спрятались за большим цветочным ковром.
– Подать улану шербета! – распорядился хан.
Сотник, поклонившись, взял угощение.
– Чем ты обрадуешь меня? – спросил господин, удобно облокотившись о мягкие подушки.
– Плененный урус оказался прав. Мы перехватили трех лазутчиков, и они сказали то же самое. Царя Ивана под Казанью нет, он – в Коломне!
– Вот как. – Хан вспомнил, что обещал пленнику жизнь. – Пусть урус идет, куда пожелает. Именно так поступил бы великий Сулейман.
– Слушаюсь.
– Позови ко мне всех эмиров.
– Будет исполнено, – покорно отозвался сотник.
Едва пригубив шербет, он поставил блюдо на поднос, после чего вышел из шатра.
– Ступай, ты нам больше не нужен. – Улан срезал веревки на руках станичника. – И поблагодари хана за милосердие.
Детина не слишком удивился своему освобождению, поддел носком сапога обрывок пут и изрек:
– Дошла спасительная молитва до Господа.
Через час мурзы собрались в шатре крымского хана.
– Царь Иван в Коломне. Это совсем недалеко от Рязани, и скоро он будет здесь. Нас не так много, чтобы противостоять его многотысячному войску. Я решил: нам нужно возвращаться в Бахчэ-Сарай.
– Но что на это скажет султан? – спросил Хаким, старейший из мурз. – Сулейман не привык, когда нарушаются его распоряжения. Вспомни про участь своего дяди.
Этот ответ неприятно поразил Девлет-Гирея. Эмиры заметили, как зло блеснули глаза хана. Однако мурзу Хакима не беспокоил недобрый взгляд повелителя. Он знал, что от самых непредвиденных бед его спасет покровительство самого Сулеймана. Хаким был глазами и ушами султана.
И мурза продолжил:
– Ты не только покроешь позором свое имя, но заставишь усомниться других в доблести янычар Сулеймана. – Хаким доброжелательно улыбнулся: – Разве наш хан не получил сообщение от светлейшего султана, что к нему на помощь идет большой отряд янычар?
Все переглянулись: «Где это видано, чтобы мурза, пусть даже самый именитый и могущественный, знал такую новость раньше своего господина? А если это так, значит, султан Сулейман уже больше не доверяет крымскому хану!»
– О да! Я получил уже об этом фирман, – солгал Девлет-Гирей. Чтобы завоевать расположение хозяина, нужно порой угождать и его слугам. – Я думаю, мурза прав, нам не стоит пугаться урусов. Тем более что с нами будут непобедимые янычары Сулеймана. Что ты предлагаешь, мурза Хаким?
Тот перевел взгляд на остальных мурз. Пусть все собравшиеся убедятся в его могуществе. Еще не известно, кто истинный господин в Крымском ханстве – этот едва оперившийся юнец или он, мурза Хаким, – глаза и уши Сулеймана Великолепного.
– Если не хочешь покрыть свою голову стыдом, то нужно идти на Тулу, – со значением произнес Хаким.
