Никита прошел в квартиру. В коридоре его встретила слегка смущенная Вероника.
– Здравствуй.
– Здравствуй... Я рад тебя видеть.
Только-то и всего. Хотелось сказать нечто больше, но он не отважился, очень мешало присутствие деда, который, не желая замечать собственной бестактности, упрямо терся рядом с ними.
– Как ты здесь оказался? – повернулся Никита к деду.
С некоторым опозданием он осознал, что вопрос прозвучал несколько раздраженно, но винить себя за это не стал.
Дед невольно хмыкнул:
– Так же, как и ты. Хотел тебя увидеть. Куда же тебе еще идти, как не сюда. Только я удивляюсь, где это ты столько времени блуждал.
– Почему вы так долго не открывали?
– Смотрел, один ты или нет. А как увидел, что назад от двери пошел, понял, что один.
– А с чего ты взял, что со мной должен кто-то быть?
– За тобой шел один человек.
– А может, он и сейчас здесь?
– Не волнуйся, – отмахнулся дед. – Теперь никого нет. Но впредь будь осторожен.
Дед говорил загадками, но переспрашивать отчего-то желания не было. Рядом стояла Вероника, и хотелось говорить именно с ней, а потому Никита был очень сердит на деда за его невероятную толстокожесть. Поздоровался с внуком, убедился, что с ним все в порядке, да и топай себе в соседнюю комнату, дай с любимой объясниться.
Прижавшись спиной к стене, Вероника смотрела прямо перед собой. В этот момент она показалась Никите абсолютно беззащитной. Девушку хотелось притянуть к себе, приласкать, но по-прежнему мешало присутствие деда.
– Дед, мне бы с Вероникой поговорить.
Куприянов хмыкнул и обиженно прогудел:
– А дед, стало быть, тебе теперь больше и не нужен?
– Нет, но...
– Ты послушай меня внимательно. Пока ты на улице топтался, я тут с Вероникой переговорил. Уходить вам надо! Не дадут вам здесь жизни, это точно.
– А Вероника согласна? – с надеждой взглянул Никита на девушку.
– Да, – сказала она спокойно.
– А я уже вслед за вами. У меня во Владивостоке остались кое-какие связи, вас там укроют на первое время.
– И когда же мы поедем?
– А чего тянуть-то? Послезавтра и тронетесь.
– Вот только камни...
– А ты не переживай, они у меня, – просто объявил дед.
– Ты это серьезно? – не поверил Никита.
– Внучок, разве я тебя когда-нибудь обманывал? – Не дожидаясь ответа, дед добавил: – Ну вот видишь! А ты не переживай. Алмазы будут ждать тебя на месте. Ладно, пошел я, у меня еще масса дел. А вы тут милуйтесь!
Кивнув на прощание, Куприянов шагнул за порог.
Это называется оперативный эксперимент. И то, что без него не обойтись, Яковлев понял после первой же беседы с Никитой. Мальчишка был непростой, но до таких крупных операций с алмазами он явно не дотягивал. Здесь нужен острый ум, умеющий мыслить масштабно, натура со значительной долей риска и разумного авантюризма. Для столь щекотливого дела идеально подходил Куприянов с его колоссальным опытом разведчика. Но где он находился в данное время, установить было невозможно. Степан Иванович превратился в тень, смешался с атмосферой. Но в действительности в этом не было ничего мистического, он был вполне осязаем. Нужно только уметь распознать его. Алмазы находятся именно у старика. Отыскать их можно было только в том случае, если узнать, где скрывается Куприянов.
Единственный способ вычислить его логово, так это рискнуть и пойти на оперативный эксперимент – выпустить Зиновьева и ждать, когда дед выйдет с ним на связь.
А уж затем можно будет добраться и до алмазов.
Такую разновидность эксперимента Яковлев называл ловлей на живца. Остается только сидеть в кустах и спокойно дожидаться, когда крупный хищник подплывет поближе, чтобы заглотить приготовленную приманку.
Имелся, конечно, риск, что Никита, проявив недюжинную расторопность, скроется, а потому важно, чтобы эксперимент с самого начала был под строжайшим контролем, для чего следовало приставить к нему опытного соглядатая. Филер должен уметь действовать ненавязчиво и фиксировать каждый шаг своего подопечного.
Поначалу все складывалось точно так, как и предполагалось. Ошалев, парень бесцельно шатался по городу, совершенно не зная, как следует распорядиться неожиданной свободой. Филер скучал и, двигаясь от объекта на значительном расстоянии, предполагал, что ничего интересного не произойдет.
Через какое-то время группа вдруг забеспокоилась – от наблюдателя перестали приходить сообщения. А еще через час он дал знать о себе по мобильному телефону, заявив, что находится в лесу, далеко за городом. Причем он совершенно не мог объяснить, каким образом оказался за сорок километров от того места, откуда послал свое последнее сообщение. А это означало одно: операция провалилась. За это время Никита Зиновьев мог встретиться с дедом, который должен передать сведения об алмазах. Не исключено, что в это самое время они уже готовятся выехать куда-нибудь.
Генерал-майор Яковлев уже хотел отдать приказ на перехват, как неожиданно зазвонил телефон. По этому номеру его могли беспокоить только оперативные агенты, и если его не оказывалось, то они надиктовывали свои сообщения на автоответчик.
– Слушаю, – поднял Яковлев трубку.
– Это Вероника. Спасибо.
– За что?
– За то, что вы все-таки выполнили мою просьбу.
– Какую? – не понял Яковлев.
– Ну, выпустили Зиновьева.
– Ах, это... Мне было не трудно сделать это. Только где он сейчас?
– Он приходил ко мне.
– Рассказывай, – потребовал генерал-майор.
– Пробыл недолго, потом сослался на какие-то дела и ушел. А перед ним появился Куприянов, сказал, что передаст алмазы позже.
– Когда позже?
– Как только мы будем готовы к отъезду.
– Ты умница. Все идет по плану. Держи меня в курсе.
– Хорошо. У меня к вам есть еще одна просьба, Виктор Ларионович.
– Ну что ты будешь делать с этими женщинами! Выкладывай! – бодро отозвался генерал.
– Вы только Никиту, пожалуйста, не трогайте.
– Договорились, – вздохнув, пообещал Яковлев.
Глава 34
ПАРТИЯ В ШАХМАТЫ
В городском саду, засаженном веселыми маргаритками, публика собиралась не праздная. Старики! Здесь всегда можно было отыскать компанию для игры в домино. Отдельно на узких лавочках группировались шахматисты. Играли, как правило, на интерес. На двух мужчин преклонного возраста, пришедших в сад, никто даже не взглянул. Разложив на скамейке доску с шахматами, они принялись расставлять фигуры.
– Знаешь, никогда не думал, что я буду с тобой сидеть на лавочке и поигрывать в шахматишки, –
