– Здесь две реальные кандидатуры: курфюрст Саксонский и принц де Конте.
– И кто же для нас предпочтительнее?
– Лучше, конечно, поддерживать Августа, ему нужны союзники.
– Почему не де Конте?
– У Франции доверительные отношения со Швецией. А потом, он союзник Оттоманской Порты.
Петр Алексеевич внимательно слушал Лефорта, продолжая поглощать водку стакан за стаканом. Такое впечатление, что зелье его не брало. О хмеле, уже порядком затуманившем сознание, свидетельствовали только блестевшие глаза.
– Значит, будем поддерживать Августа.
Задумавшись, Франц Лефорт произнес:
– Впрочем, все может пойти и по-иному. Мне известно, что очень болен испанский король Карл ХII, последний Габсбург на испанском престоле. Он бездетен, и за его наследство могут спорить Франция и император Священной Римской империи Леопольд I. Так что, Питер, легкой прогулке по Европе у тебя не будет.
Веселье наскучило. Поднявшись, Петр распорядился:
– Веди в опочивальню. Устал я, спать хочу.
Глава 23
ВЕЛИКОЕ ПОСОЛЬСТВО
Великое посольство отбывало из столицы в мартовскую оттепель. Длинный санный поезд, спустившись с бугра, устремился по накатанной дороге в сторону Москвы-реки.
Ошалев от невиданного зрелища, посадские с восторгом посматривали на обоз, окруженный со всех сторон солдатами Преображенского полка. Замоскворецкие собаки, задрав кверху носы, провожали поезд дружным лаем.
Подоспевшие стрельцы едва успевали оттеснять неугомонных псов бердышами:
– А ну пошли прочь, неуемные!
Только одна сучечка, рыженькая, с поднятым хвостом, не взирая на угрозы, продолжала преследовать поезд, расторопно кружа между людьми и под ногами лошадей. Высокий бомбардир, ехавший на пегой лошади, стеганул кнутом беспокойную собаку поперек спины, и та, обиженно завизжав, сбежала по снежному настилу с крутого накатанного косогора.
– Ловко ты ее, Петр Алексеевич, – услужливо заглянув в глаза, произнес офицер в костюме Преображенского полка.
– Сказано же тебе, Алексашка, дурья ты башка, я не Петр Алексеевич, а бомбардир Преображенского полка Петр Михайлов!
– Ловко ты ее, Петруха, – весело поправился Меншиков, – под самый хвост угодил. Теперь она того... Долго еще с кобелями не захочет.
Бабы, застывшие у полыньи с коромыслами, с интересом провожали обоз. Оживленно, под барабаны и вой гарнизонной трубы, санный поезд отходил от Кремля, привлекая к себе внимание всякого. Русобородые, молодые, со статной выправкой солдаты весело глядели на собравшейся народ и, крепко придерживая мушкеты, торопились следом.
С Благовещенского собора, желая уходящим доброго пути, зазвучал колокол, легко перекрывая своим низким густым звучанием удалой потешный барабан. Из ворот вышел патриарх. Прищурив подслеповатые глаза на выглянувшее светило, всмотрелся в почерневший весенний снег и, осенив крестным знамением хвост обоза, удалился в Кремль, подхваченный под руки заботливыми служками.
Глава Великого посольства Франц Лефорт в парадном татарском кафтане с соболиной накидкой на плечах ехал впереди обоза. По обе стороны от него – французы из Преображенского полка.
– Расступись! – срывая голос, орал сотник на собравшихся горожан.
Толпа, раздвигаясь неохотно, впустила в себя длинный обоз, как если бы хотела проглотить его зараз.
– Куда же это они нынче-то? – спросил дьяк в темно-коричневом кафтане, отступая перед санями.
– В шведскую землю, до Риги, а там к немчинам. Науки постигать.
Накатывая полозьями дорогу, санный поезд покатил по берегу Москвы-реки в сторону шведской границы.
– А вон тот дылда на вороном жеребце уж больно на государя похож, – прищурился дьяк, разглядывая тощую фигуру Петра. – Да и ухватки те же. Так же рожу кривит, как будто бы пчела покусала.
Его собеседник, дядька с черными пронзительными глазами, в меховой шапке набекрень, недоверчиво произнес:
– Неужто царь? Он ведь сейчас в Преображенском селе сидит, со своей лебедушкой, как ее... Не то Монс, не то еще как. Да всех его баб и не упомнишь! – И, всмотревшись попристальнее во всадника, продолжил: – А вообще похож. Только наш государь поладнее будет, а сей уж больно скособочился.
– Я так думаю: все-таки царь. Вот только что ему делать в иноземщине?
– А что еще делать этой детине стоеросовой? То же, что и в Москве. Баловством будет заниматься, маскарады устраивать да фейерверки пускать.
Санный поезд, растянувшись на добрые три версты, петлял по улицам, вызывая неистовую ярость окрестных собак.
– Иноземцы хорошему не научат. У нас своя голова на плечах имеется. На Азов пошли с чужестранными командирами, и что получилось? Только позора набрались. Пришлось на наших полковников менять. А летом царь в Преображенском фейерверк запускал. И что было-то?
– Чуть все село не спалил.
– Вот то-то и оно! Поучится, вернется, так обязательно всю Москву предаст огню. Тогда нас шведы голыми руками брать станут.
Дьяк глубоко вздохнул:
– Поживем, увидим...
Федор Головин ехал в самой середине обоза. Развалившись в санях, он кутался в бобровую шубу. Подскочивший белобрысый офицер сорвал с головы шапку и, поймав строгий взгляд боярина, молвил:
– Князь, позволь отлучиться, с жинкой не попрощался. Я догоню за посадами.
Холод пробирал. Князь Головин с сожалением подумал о том, что не подложил на сани меховую подстилку. Два часа пути, и можно закоченеть совсем. А дурни денщики даже не позаботились. Вот ужо будет им!
– Валяй! – в раздражении отмахнулся Федор Головин. – Но смотри, чтобы не опоздал. Запорю!
– Спасибо, князь, – весело отозвался офицер.
Натянув шапку, офицер побежал к поджидавшей кобыле. Оседлав, он поддал шпорами лошадь и уже через минуту затерялся в московских улочках. Подъехав к бревенчатому дому в Троицком переулке, офицер осмотрелся. Вроде никого. И только после этого спешился.
Не обращая внимание на лай собаки, удерживаемой толстой веревкой, он прошел в избу.
– Вы опаздываете, – вышел из темноты навстречу офицеру человек в немецком камзоле.
– Сумел освободиться только сейчас, – оправдывался вошедший. Вытащив из кармана грамоту, протянул ее немцу: – Возьмите. Хотелось бы, чтобы это письмо как можно быстрее попало в руке графа Йонссона.
Хозяин взял эпистолу и тотчас заверил:
– Письмо будет у него гораздо раньше, чем вы прибудете в Ригу. Нам важно знать о каждом шаге русского царя. Вас в Риге будут ждать и передадут дальнейшие указания.
– Что это будет за человек?
– Вы с ним уже встречались у меня дома, так что вы узнаете друг друга. Он передаст от меня привет.
– Понятно.
– Ведите себя крайне предусмотрительно и не рискуйте понапрасну. Вы для нас очень ценный агент.
– Постараюсь, – отозвался офицер. – Мне нужно уходить. Я должен догнать санный поезд.
