– У меня есть веские основания подозревать, что их устранил казначей.
– Обвинение очень серьезное.
– Не буду спорить. Я тут кое-что пробил через ментов. Так вот, они тоже грешат на Ефимовича. Как тебе такой расклад?
– Если беспредел действительно идет от Ефимовича, тогда он должен ответить по всей строгости! – не без труда согласился Ангел. – Кого мне по-настоящему жаль из этой троицы, так это Джамала. Вот кто умел соблюдать понятия! Сейчас таких воров остается все меньше.
– От ответа Ефимович не уйдет. Я тут с ворами перетер, они предложили пересечься на толковище и обсудить наши дела. В связи с последними событиями дел только прибавилось. Надо выбирать нового казначея.
– Верно, – легко согласился Ангел. – Только кого? Это ведь не копейки сшибать с лоточников, здесь котелок должен варить отменно. Этот человек должен быть чистым по жизни!
– А что, если тебе стать казначеем? – развернулся Грач к Ангелу. – Ты вполне подойдешь. Тебя многие из воров знают как человека правильного, да и башка у тебя на месте.
– Ты это серьезно? – опешил Ангел.
– Разве подобными вещами шутят?
– Так-то оно, конечно, так... – нерешительно начал вор, но тут же отрицательно покачал головой: – Не пройду! А потом, мне это надо?! К чему лишний головняк! Сейчас молодые тон задают. Да я и не питерский...
– Неверно рассуждаешь, – нахмурился Грач. – На толковище будут и старые воры. Нам нужны будут их голоса. Слава богу, в нашем мире их слово кое-что значит. Так ты как, согласен?
Владимир колебался:
– Я и на своем месте хорош.
– Так надо, Володя, соглашайся!
– Хорошо, деваться некуда, – сдался Ангел. – Ефимовичу толковище устроим?
– Считай, что уже устроили. Я со смотрящими регионов переговорил, с него спрос суровый будет. Мы тут решили, что именно ты должен сказать старику, чтобы общак он перевел вот на этот счет в швейцарском банке, – протянул Грач клочок бумаги Ангелу. – Циферки эти запомни.
– Хорошо, – вытянул Ангел из рук Грача листок. – Ничего, если я положу его пока в карман?
– Ничего, – серьезно сказал Грач, – только не забудь порвать его, прежде чем выйти из машины.
– Понимаю, – сказал Ангел и минуты две смотрел на номер счета, стараясь запомнить его.
Грач имел право вести такой разговор. Он был координатором. В его обязанности входило организовывать сходняки, улаживать всевозможные конфликты, договариваться с властью.
– У меня к тебе есть еще один разговор. – Миша вытащил сигару, тем самым давая понять важность момента.
– Что именно? – насторожился Ангел.
– Я буду говорить откровенно. Пойми меня правильно, Володя. Тут люди разное о тебе с Аркашей говорят. А потом, тут еще эта девушка запуталась... Зина! – поджал губы Грач. – Если хочешь, я могу помочь тебе распутать этот узел. Тем более что Аркаша Тарханов выпадает из колоды. Он стал каким-то неуправляемым. И потом, лично я привык жить так, чтобы ни на кого не оглядываться. Ты меня понял? Питер – мой город! Мне нужно, чтобы ты меня понял.
Ангел сумел остаться спокойным. Вот, значит, как повернулось, одобрения на отстрел Тархана просит.
– Поступай как знаешь, – с каменным лицом сказал Ангел.
Грач улыбнулся:
– Именно такого ответа я от тебя и ожидал. – Он ткнул указательным пальцем в черную кнопку, и стекло, разделяющее пассажирский салон и водительское кресло, быстро поползло вниз. Щелкнул замок отворяемой дверцы, и в салоне тотчас повеяло прохладой.
– Он умный старик и должен понять все, – на прощание произнес Грач.
Ангел слегка кивнул головой:
– Я подберу нужные слова.
Глава 23
ТЕБЯ ПОГУБЯТ ЖЕНЩИНЫ
Прошла неделя, с тех пор как Аркаша вернулся в Питер. Он не появлялся в многолюдных местах и напоминал отшельника, решившего отдохнуть от светской жизни. С Зиной вышла большая осечка. Факт! Наверняка Володя Ангел, развалясь в мягком и удобном кресле, с интересом посматривает на одну из поз островной «Камасутры», где его недавняя подруга играла главную роль.
Ангел мог воспринять это как пощечину, а подобного законный прощать не должен. Иначе о его слабости узнают все. А это уже падение, и оно всегда происходит стремительно.
Теперь Тархана повсюду сопровождали пятеро телохранителей. Молодые малоулыбчивые парни, прекрасно знающие свое ремесло. Они не оставляли своего хозяина даже на секунду, а в местах, где он появлялся, производили предварительные зачистки: осматривали одиноко стоящие машины, проверяли подъезды, вели наблюдение за прохожими.
Тархан понимал: чтобы остаться живым, следовало ударить первым.
Конечно, смерть Ангела нужно обставить как несчастный случай, так сказать, связать с производственными неприятностями. Кстати, на покой следует отправить и Грача – что-то в последнее время он стал проявлять повышенную активность, а это, как известно, всегда наказуемо. А уж потом он – смотрящий Питера – утрясет вопрос и с другими законными. Миром или войной...
Уже третьи сутки Ангела, независимо друг от друга, разыскивало четверо киллеров. Убийцы буквально дышали ему в спину. Один из них – наиболее опытный, выписанный из Приднестровья, – вошел в квартиру Ангела через пять минут после того, как ее покинул хозяин: на столе еще не успела остыть чашка с кофе. Трудно было понять, догадывался ли Ангел о том, что ему наступают на пятки, но он как будто бы дразнил своих преследователей.
Казино Анзора Кивилиди Тархан тоже избегал. У грузина могли появиться самые неожиданные люди, так что светиться там было незачем. В карты Тархан играл по-прежнему, правда, на тайных катранах, где собирался узкий круг своих. Ставки там делались очень большие. С девочками тоже все было в порядке – едва они слышали, кого им придется развлекать, так спешили, как на первое свидание. Все знали, что Тархан умел быть щедрым. Но даже и для них телохранители Аркаши не делали никаких исключений: с извиняющимися улыбками просили поднять руки, после чего беззастенчиво похлопывали красоток по бокам и ногам, пытаясь выявить инородные предметы. Парни свое дело знали, и, несмотря на недовольство девушек, Тархан не запрещал похабного прощупывания. Девицы на подобное обращение всякий раз кривили лица и приговаривали одно и то же:
– Чего же ты, милый друг, остановился? Ты своей лапой в трусы мне залезай!
Так бы все ничего, жить можно. Но подобное отшельничество заставило Аркашу отказаться от многих своих привычек.
Неудобство такого образа жизни заключалось еще и в том, что он обязан был показываться на объектах, которые крышевал. Его присутствие всегда добавляло бойцам дополнительной решимости, а «барашкам» доказывало, что, кроме божьего ока, которое созерцает свою паству, имеется еще одна бдительная пара глаз, вполне земного происхождения, способная разглядеть каждый припрятанный полтинник. И если бог способен простить любой грех, стоит только покаяться и поставить во спасение свечу, то Тархан ничего и никогда не забывает и всегда наказывает очень строго.
Несмотря ни на что, Тархан закрутил красивый роман с девицей из хореографического училища. Девушку звали Лиля. Весьма раскрепощенная особа – в суждениях и во взглядах. Аркаша подозревал, что она так же демократична в выборе половых партнеров. Девушка всегда одевалась строго во все черное: коротенькая юбка, тугой обтягивающий свитерок, колготки, туфли. Тархан знал совершенно точно, что аналогичного цвета девушка носит и трусики. Юное дарование пыталось играть роль роковой дамы, что ей даже успешно удавалось. Подобное поведение будущей балерины Аркадия несказанно умиляло.
Тархан встречался с Лилей каждый день, и всякий раз на новой квартире. Наверняка девушка принимала его за финансового магната, способного выкупить в собственность апартаменты только для того,
