– А я еще рапорт не успел написать, – как-то невпопад ляпнул юноша.
– Да ладно уж, беги! – покровительственно махнула рукой Эниэль. – Отчет – не волк, в лес не убежит. Да и кому, по большому счету, нужны наши писульки?..
В приемной генерала Зенон, к великому своему удовольствию, увидел Кайлу Ноумен. Одарив поручика чарующей улыбкой, девушка поздоровалась с молодым человеком и после ответного приветствия предложила выпить чашечку кофе или чая, пояснив:
– Тут внезапно нагрянул начальник Шестого отдела, и генерал попросил тебя немного подождать, а меня, – девушка улыбнулась с загадочным видом, – всячески развлекать тебя, чтобы «нашему герою не было скучно». Прям вот так и сказал: «Нашему герою».
Зенон от чая и кофе отказался, но был вовсе не прочь, чтобы его развлекала такая красивая девушка. Он даже был готов целый день торчать в ее кабинете без еды и питья, чтобы вот так запросто вести с нею непринужденную беседу.
К великой радости юноши, разговор генерала и начальника Шестого отдела затянулся на целых полчаса, обернувшихся бездной удовольствия от общения с Кайлой Ноумен.
Вполне естественно, девушку интересовали подробности предыдущего дня. С широко распахнутыми от ужаса глазами она слушала рассказ Зенона о его головокружительных приключениях. Вообще-то, юноша никогда не был особо одаренным рассказчиком, но, чтобы произвести желаемое впечатление на предмет своего тайного обожания, ему пришлось очень расстараться. Инстинктивно понимая, что откровенное хвастовство Кайла не потерпит, собственную роль во вчерашних событиях он особенно не выпячивал, усиливая драматический эффект повествования подробнейшим описанием злых бандитов, мрачного подземелья и несчастных узников душных тюремных камер.
По мере развития сюжета Кайла потихонечку, чтобы не долетело до ушей начальства, вскрикивала, ее огромные глазищи становились еще больше, ротик удивленно открывался, а пальчики рук непроизвольно сжимались в кулачки.
Но все хорошее в этом мире рано или поздно заканчивается. Дверь генеральского кабинета широко распахнулась, и на пороге приемной появился высокий худощавый субъект человеческой породы в погонах полковника. Был он среднего возраста слегка лысоват, кареглаз, короче говоря, обладал ничем не примечательной наружностью.
Зенон, как полагается по уставу, быстро вскочил со своего места и вытянулся по стойке смирно, приветствуя таким образом старшего по званию.
– Значит, это и есть наш герой? – слащавым голосом прожженного карьериста спросил полковник и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ну-ну.
Более никак не проявив своего интереса к молодому офицеру, он поторопился покинуть приемную.
Явление народу начальника соседнего отдела вызвало в душе Зенона не очень приятные чувства. Еще в детстве он убедился в том, что первое впечатление о новом знакомом чаще всего бывает абсолютно верным. При встрече с полковником юноша испытал гадливо-брезгливое ощущение, будто взял в руки огромную пупырчатую жабу, вымазанную в отвратительной скользкой слизи, и решил для себя держаться как можно дальше от этого типа.
Сразу же после ухода начальника Шестого отдела Кайла на минутку заскочила к своему боссу и, выйдя из его кабинета, любезно предложила Зенону проследовать внутрь.
Генерал-аншеф стоял посреди комнаты, задумчиво приглаживая непослушную седую прядь, каким-то невероятным образом выбившуюся из общей схемы хитроумной укладки. Зенону показалось, что Герхард Бен Розенталь чем-то озабочен, однако, едва завидев поручика, начальник губернского полицейского управления сразу же заметно повеселел. Могучими ручищами он взял юношу за плечи и, повернув лицом к окну, принялся рассматривать, будто впервые увидел. При этом он громко запричитал:
– Это же надо! Ну кто бы мог подумать, что вы, батенька, окажетесь самым настоящим героем. – Он крепко прижал новоявленного героя к генеральской груди, при этом едва не сломав ему пару ребер.
Отпустив еле живого юношу, Бен Розенталь предложил ему сесть в одно из кожаных кресел, стоящих у небольшого столика с напитками и закусками. После того как гость выполнил его требование, уселся сам в другое кресло напротив.
– Чего-нибудь выпьете? – спросил генерал.
– Спасибо, недавно из-за стола, – вежливо отказался юноша и неожиданно для себя доверительно произнес: – Хозяйка у меня – просто чудо, пока не накормит до отвала, из-за стола не выпустит. И кот у нее – выдающийся, здоровенный и умный...
Сообразив, что не с того начал, Зенон осекся, смутился и покраснел.
Заметив реакцию гостя, Герхард Бен Розенталь громко рассмеялся.
– Полноте смущаться, мой юный друг! Значит, Эдмун Кшиштофович устроил вас у Маары Бушуй. Определенно, вы чем-то пришлись ему по душе. Может быть, он рассчитывает выдать за вас замуж свою очаровательную племянницу? Впрочем, что тут гадать – время покажет. А теперь, батенька, прошу поведать о том, что с вами произошло вчера, после того как вы получили от майора Тверда условный сигнал об окончании операции на Центральном рынке. Хочу заранее поставить вас в известность о том, что за мужество и самоотверженность в самое ближайшее время вам будет вручен орден Святого Афанасия четвертой степени, а пока от меня лично примите устную благодарность.
Новость о том, что в первый же день своей службы в полиции ему посчастливилось заслужить одну из самых престижных правительственных наград, которой могут наградить полицейского, привела нашего героя в полное замешательство. Однако он очень быстро собрался и, стараясь не упускать никаких, даже самых малых, подробностей, начал свой доклад о событиях прошедшего дня. В отличие от того, что он поведал Кайле Ноумен, на сей раз его рассказ был лишен какой-либо эмоциональной окраски. Он излагал факты, и только факты, не пытаясь дать им какую-либо субъективную оценку.
Генерал слушал его с большим вниманием. Временами перебивал, чтобы уточнить кое-какие моменты. Иногда он брал со стола потрепанный блокнот и что-то туда записывал. Особенно его заинтересовала рассказанная Тузом история о том, как некий загадочный субъект попытался выкупить у эльфа продувшегося в пух и прах гнома вместе с его бессмертной душой. Этот момент он заставил повторить Зенона два раза, приговаривая при этом: «Что же это такое? Пятый случай столь странного зомбирования...» Однако что-либо пояснять генерал наотрез отказался и попросил молодого человека продолжать свой рассказ.
Когда Зенон умолк, Герхард Бен Розенталь еще некоторое время неподвижно сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Со стороны могло показаться, что темный эльф заснул, но по слегка подрагивающим векам Зенон понял, что начальник полиции вовсе не уснул, а о чем-то напряженно размышляет.
Через пару минут генерал открыл глаза и, по-доброму улыбнувшись, произнес:
– Спасибо, молодой человек! Вы можете вернуться к своим непосредственным обязанностям.
Так и не поняв, что в его рассказе так понравилось генералу или, наоборот, – насторожило, Зенон тут же покинул его кабинет. Зародившуюся было мысль пригласить вечерком Кайлу Ноумен в какое-нибудь приличное заведение, озвучить он не решился, за что очень сильно ругал себя, спускаясь по лестнице на свой второй этаж.
Однако уже через пять минут, выбросив из головы посторонние мысли, он старательно выстукивал по клавишам раздолбанного «Занланга», откровенно мечтая о том счастливом дне, когда на месте этого механического чудовища появится современный электрический аппарат. Придя в служебный кабинет, Зенон не обнаружил никого из товарищей. Но о нем все-таки не забыли – на рабочем столе он нашел записку от майора Тверда, из которой явствовало, что его коллеги разбежались по служебным делам и до обеда вряд ли появятся. Зенону же настоятельно рекомендовалось составить письменный отчет о своих вчерашних приключениях и от греха подальше сидеть в кабинете, дожидаясь дальнейших указаний. От кого должны исходить эти «дальнейшие указания» юноша так и не понял, но, как было уже отмечено выше, добросовестно уселся за печатную машинку и ловко забегал пальцами по клавиатуре.
На составление отчета ушло не более часа. После того как была поставлена последняя точка, Зенон с любовью разложил все три копии по аккуратным стопочкам и, перед тем как поставить витиеватую роспись под каждым экземпляром, внимательно прочитал документ – не упустил ли чего-нибудь существенного.
Покончив с отчетом, он взглянул на часы – без пяти одиннадцать. Делать особенно нечего. Если бы не категоричный приказ ждать в кабинете, можно было бы прогуляться по коридорам и познакомиться с кем-
