ангела, сошедшего с небес. А следовательно, опасен он не был. Ему предстоит еще перепробовать немало женщин, чтобы понять, что, в сущности, они сотканы точно из такого же теста, как и он сам. Такие люди, как этот паренек, даже через полгода ухаживаний еще робеют дотронуться до предмета своего обожания. Правда, весьма настораживающим признаком было то, что он уже битый час сидел в комнате Валентины. За это время можно выпить целый самовар, наговориться до хрипоты и пару раз взгромоздиться на бабу.
Чертанов уже пожалел о том, что дал парню проследовать до двери. Следовало припереть его к стенке, потребовать объяснений и для пущей убедительности как следует тряхнуть за шкирку. И уж если он окажется совсем непонятливым, то, прижав к стенке, прошипеть ему в лицо какую-нибудь страшную угрозу. На романтические натуры подобная психологическая атака действует весьма отрезвляюще.
Дверь подъезда скрипнула, отворившись, и Чертанов увидел того самого молодого человека, с которым едва не столкнулся на лестнице. Даже в потемках можно было рассмотреть его ликующую улыбку. Ревность острым штопором вкрутилась в самое сердце Михаила, да и залегла там, не пожелав выбираться. Парень, слегка пошатываясь, шел по тротуару. Так можно шалеть только от любви. Неожиданно молодой человек остановился и задрал голову к светящемуся окну. Он терпеливо ожидал свою любаву, а когда в освещенном проеме появилась хрупкая девичья фигура, он тотчас издал какой-то торжествующий крик, выбросив при этом руку кверху.
Значит, все-таки подержался за колено. Мальчишка! Уж не ударится ли он в пляс? Остановившись на углу, парень вновь повернулся и, не увидев в окне Валентину, свернул за угол.
Допив остатки пива, Чертанов аккуратно установил пустую бутылку на край скамейки. Вряд ли посуда останется здесь надолго. Разве только переночует. Бомжи заберут.
Поднявшись, Михаил направился в подъезд. Уверенно преодолел три этажа, усиленно соображая, что следует сказать Валентине. Так ничего и не придумав, скорее всего, больше от отчаяния, чем от нахлынувших чувств, надавил на кнопку звонка.
Уже через секунду он услышал легкие шаги, и голос Валентины, приглушенный металлической дверью.
– Кирилл, какой же ты все-таки ненормальный. Я же тебе уже все объяснила. Не следует быть таким навязчивым. Возможно, в следующий раз у нас с тобой что-нибудь и получится, но только не сегодня. – Михаил услышал, как щелкнул замок, забренчала цепочка. – Мне просто нужно привыкнуть. А ты… – Дверь распахнулась. – Михаил?! – выдохнула Валентина.
Чертанов знал, что в этот момент на его лице застыла несколько глуповатая улыбка. Наверняка эта его радость очень раздражала Валентину, но поделать с собой он ничего не мог.
– Ты меня не впустишь?
– Что ж, заходи, – после секундной паузы сказала Валентина, отступив в сторону.
Чертанов перешагнул порог. Женщину следует ошарашить неожиданным вопросом. Нестандартная выходка подогревает интерес к мужчине.
– Я никогда не говорил тебе, что очень люблю гостить в девичьих комнатах?
Валентина мягко закрыла дверь. Подняла на него удивленные глаза.
– Впервые слышу.
На ее губах промелькнула едва заметная улыбка. Весьма обнадеживающий признак.
– И знаешь почему?
– Не имею понятия.
– Это трудно объяснить, но в комнатах незамужних женщин витает какая-то особая аура. Как правило, их комнаты полны какими-то милыми вещичками, которые никогда не встретишь в квартире замужней женщины. Какие-то побрякушки, мягкие игрушки. Очень часто идеальная чистота. – Улыбнувшись, он добавил: – Такие квартиры очень напоминают охотничьи силки.
– И роль жертв в них отводится глупым мужикам, так, что ли? – съязвила Валентина.
Чертанов невольно расхохотался:
– Ты проницательна. Хочу сказать, что я с первого взгляда угадываю, кому принадлежит квартира – замужней женщине или девушке, которая хочет выскочить замуж. Поверь, в девичьих квартирах я провел немало времени, и, кроме всего прочего, в них ощущается какая-то тоска. Часто им не хватает маленького беспорядка. В прихожей должны валяться мужские тапочки, на стуле обязаны висеть брюки любимого, а в центре комнаты положено лежать носкам. Именно такие мелочи вносят в квартиру покой.
Михаил по-хозяйски прошел в зал, расположился на кресле, положил руки на подлокотники. Удобно, право! Пожалуй, здесь можно провести остаток ночи.
– А что в таком случае ты скажешь про мою квартиру? – Валентина скрестила руки на высокой груди.
– Знаешь, милая, тебе невероятно идет эта поза. Ты будто бы дожидаешься своего муженька, чтобы сделать ему выволочку. Дескать, где это ты так нализался? Наверное, еще и по бабам шлялся! Ко мне это, барышня, не относится! – протестующе поднял руки Чертанов. – Я не ваш герой!
– Я никогда не подозревала, что мужчины могут быть столь наблюдательны. Ты меня заинтересовал. Так что ты думаешь о моей квартире?
– Вижу, что тебя проняло. Это хорошо! А что касается твоей квартиры, то здесь очень мило, и я бы с удовольствием скоротал здесь ночь… А может быть, даже две.
– Ты не ответил.
– Хм… Никогда не подозревал, что тебе так важно мое мнение. Изволь… Твоя квартира верх совершенства. Она очень ухожена. Сразу видно, что ты очень любишь свое жилище. Но все-таки в ней отсутствуют кое-какие мелочи. Не зная тебя, я бы подумал, что ты живешь с мужчиной, – Чертанов испытующе посмотрел на Валентину. – Или подумал бы, что мужчина у тебя порой остается на какое-то время.
Женщина уверенно выдержала его взгляд:
– А вдруг ты не ошибаешься? А что, если я действительно живу с мужчиной?
Михаил отмахнулся:
– Перестань! Женщина, которая живет с мужчиной, так себя не ведет. Присутствие любимого мужчины всегда ощущается в жестах, вскользь брошенных фразах, словах… Ты – другая! – уверенно заключил он.
– А ты проницательный. – Валентина подошла ближе, легким прикосновением поправила прическу и взволнованно сказала: – Я знала, что ты придешь, и очень рада этому. Только почему ты ушел в тот раз?
– Так было надо, – негромко ответил Михаил.
Женщины, которых любишь, всегда аппетитно пахнут. Достаточно было Валентине слегка податься вперед, как Чертанов почувствовал аромат ее духов. Необыкновенно сильный и притягивающий, он не давал возможности думать о чем-то постороннем.
– Ты меня возбуждаешь.
– Мог бы этого не говорить. Я это знаю.
– Откуда? Ты умеешь читать мысли?
– Вовсе нет, просто у тебя заблестели глаза, как у похотливого кота.
– И только-то?! – почти возмущенно воскликнул Михаил. – Да у меня от тебя просто крышу сносит! – честно признался он и положил ладонь на ее бедро. – А ты мне говоришь про глаза.
Валентина не придвинулась ближе, она даже не поменяла своего положения. Просто ее колени, слегка дрогнув, на самую малость разошлись. Как бы предлагая перейти к более тесному контакту. Будь Михаил помоложе и менее терпелив, так непременно сорвал бы с нее одежду и, полагаясь на физическую силу, распростер бы красавицу на полу. Но следовало перепробовать немереное число женщин, чтобы понять, насколько он не прав. Наступал тот момент, когда собственное либидо следовало подчинить тонкому желанию женщины.
Михаил был не из тех мужчин, что в один прыжок пытаются взобраться на крышу небоскреба. В получении удовольствий следовало быть последовательным, нужно перебираться с одного этажа на другой, пока наслаждение не достигнет наивысшей точки.
Михаил мгновенно отметил ее слегка раздвинутые колени. Но не торопился ускорять события. Бедра – это всегда финал и самая приятная часть наслаждений, а сейчас – грудь, тем более что она у Валентины
