– Мина, – сказал Сержант в рацию.
– Слушаю, – отозвался бывший лейтенант ровным голосом.
– Вот что, настало время исправлять ошибки. Сейчас пойдешь к дому и посмотришь на обугленные трупы. А мы тебя с Василисой прикроем.
– Хорошо, – отозвался Минтаев.
Минуты через две Сержант увидел, как к дому подходит человек. В маскхалате и с винтовкой в руках, он выглядел демоном ночи. Его невозможно было бы заметить, если бы не отблески пламени.
Мина двигался умело, стараясь держаться в тени деревьев. В общем-то, профессионально двигался. Грамотно. В умении сливаться с природой ему не откажешь.
Сруб уже обвалился. Торчала лишь закопченная труба, да выпирала печь, сложенная по-русски. Внутри сруба явно никаких обугленных тел.
Вот Мина остановился. Осмотрелся. Поднял левую руку, давая понять, что опасности не наблюдается, и в тот же момент его голова брызнула мельчайшими осколками, а ноги, не выдерживая тяжести, опрокинули под куст безвольное тело.
Где-то внутри кольнула жалость – Мина был неплохой боец, так что теперь без него будет трудновато. Распорядись судьба по-иному, то благодаря своему военному таланту он бы мог причинить неприятелю немало неудобств.
Не суждено!
Сержанту потребовались какие-то доли секунды, чтобы определить, с какого именно места был произведен выстрел, – сосна с густой кроной. Каких-то метров триста от цели. Мимоходом он подумал о том, что стреляли тяжелой пулей. С такого расстояния это почти выстрел в упор. Не без удовлетворения отметил, что великий Иоки не позаботился о запасной позиции. А следовательно, допустил грубейшую ошибку. Возможно, последнюю.
– Гусар, – позвал он по рации.
– Слушаю.
– Видишь справа от себя высокую сосну метрах в трехстах?
– Вижу, – прозвучал лаконичный ответ.
– Снайпер засел где-то на ее середине. Успокой его!
– Есть, – по-военному отозвался Гусар.
И тотчас глуховато и сердито заработал пулемет.
– Та-та-та!!
Степан с нескрываемым злорадством наблюдал за тем, как тяжелые пули срезают ветви сосны и их обломки хаотичным фейерверком разлетаются во все стороны.
После такого ураганного огня не уцелеет даже бесплотный дух, а что говорить о снайпере из костей и мяса? Только груда нашпигованного свинцом белка.
Юрьев вновь приник к объективу:
«Куда же подевался этот проклятый финн?»
Иоки Симо растворился среди деревьев. Виден лишь покореженный ствол и срубленные пулями ветки. Может, он пропустил тот момент, когда снайпер свалился с верхотуры? Степан принялся осматривать подножие сосны, пытаясь увидеть распластанное тело. Но срезанный лапник толстым слоем устилал землю.
– Я его не вижу, – раздался из рации слегка обеспокоенный голос.
– Скорее всего, он свалился, – объяснил Сержант. – Видно, мы не заметили момента падения. Простреляй подножие, возможно, он просто ранен.
– Понял! – прозвучал бодрый голос Гусара.
И тотчас равнодушно и тяжело заработал пулемет.
Под ложечкой у Сержанта холодно засосало запоздалое раскаяние. Иоки Симо было жаль, он прожил славную жизнь. Хотя конец ее – тоже достойный. Погибнуть в бою, с карабином в руках, да еще в таком преклонном возрасте. Об этом может мечтать далеко не каждый викинг. А ведь в его жилах наверняка текла кровь древних завоевателей.
– Иоки Симо уже нет. За это можно ручаться, – с некоторым облегчением констатировал снайпер. – Сделай вот что, пускай кто-нибудь из твоих людей притащит его. Мне интересно посмотреть, как он выглядит после смерти.
– Хорошо, – откликнулся Гусар. – Мы притащим его за ноги!
Через несколько минут от основной позиции отделился человек в костюме «гиллес» и не спеша потопал к обкромсанной сосне. Стрелок совсем не таился, шел уверенной походкой, полагая, что смертельная опасность похоронена под кучей лапника. Вот он миновал догорающий дом, бросив на пожарище короткий взгляд, и решительной походкой направился к сосне.
Сержант приник к окуляру и наблюдал за тем, как стрелок приближается к месту гибели великого Иоки Симо. Ощущение хорошо выполненного дела неожиданно исчезло. Что-то пошло не так. И тут Сержант понял, в чем дело, – рядом с сосной росла густая ель, а из ее ветвей под неестественно прямым углом выпирала какая-то палка. Любому снайперу известно, что в природе не существует совершенно прямых линий. Так может торчать только снайперская винтовка! Но прежде чем Сержант успел отдать команду на отход, как стрелок в маскировочном халате рухнул.
Еще одно стопроцентное попадание!
Старый Иоки Симо оказался необыкновенно живуч.
Сержанту потребовалась какая-то доля секунды, чтобы навести карабин на цель и сделать нужную поправку. Сейчас он работал на уровне рефлексов. Это было для него так же естественно, как вдох или выдох. Все расчеты проводились мгновенно где-то в подкорке, ему оставалось только навести винтовку на цель и выстрелить.
Плечо дернулось от отдачи, и Степан увидел, как с дерева падает человек, одетый в лохматый камуфляж. Падал он картинно, очень эффектно, цепляясь безвольными руками за ветки. Вот он зацепился где-то на середине ствола за высохший сук и, провисев без движения несколько секунд, продолжил бестолковое падение.
Сержант не без удовольствия проследил за тем, как снайпер грохнулся о землю, застыв в неестественной позе. Рассмотреть его лицо не представлялось возможным. А жаль! Так хотелось посмотреть в глаза неповторимого Иоки Симо. Кто бы мог предположить, что он – Сержант – будет тем самым человеком, что поставит окончательную точку в блестящей снайперской карьере финна. Ведь этот снайпер был и ранен-то только однажды, и то по слепой случайности. Как однажды признался старый Иоки Симо, в тот момент, когда ему нужно было выстрелить, у него неожиданно засвербело в носу, что дало его противнику преимущество в тысячную долю секунды.
Иоки Симо прославился как мастер снайперских поединков. Он всегда умел вычислить своего противника, угадать его действия на несколько шагов вперед. И вот теперь он лежит бездыханным в густой траве.
Следовало бы подняться и торжественно объявить о своей победе, но боевой опыт продолжал удерживать Степана на месте. Юрьев внимательно осмотрел место падения великого Иоки Симо, пытаясь понять, что же ему не нравится. Вот тело, застывшее в неестественной позе. Вот винтовка, замаскированная пятнистым камуфляжем.
А это что еще за ремни?
И тут Юрьев понял, что ему не нравится. Все дело в винтовке! Убитый снайпер, как и любой человек, первым делом роняет оружие, а этот падал так, словно не желал с ним расставаться. Значит, оружие было привязано к его рукам. А такое можно допустить только в том случае, если вместо снайпера на дереве было чучело. Чучело падало красиво, зрелищно, цепляясь за ветки, и в своей артистичности не уступало человеку. А вот настоящий снайпер находится где-то поблизости, а может быть, в это самое время изготовился для очередного выстрела.
Сердце дало сбой. Причем в самую неподходящую минуту. Сержанту пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуть его в норму.
– Второй.
– Слушаю, – раздался голос Блатаря.
