многократно увеличив изображение Малыша. Их разделяло по меньшей мере пятьдесят метров, а ощущение было такое, что щипач стоит на расстоянии вытянутой руки. Он даже не смотрел в сторону сибиряка, удивленно разглядывающего что-то в витрине, прошел мимо, лишь коснувшись его локтем. Но «лопатник», будто бы повинуясь какой-то волшебной силе, скользнул в рукав к Малышу, где и растворился.
Чертанов быстро спустился вниз и перехватил щипача у самых дверей, негромко окликнув:
– Малыш!
Карманник, приостановившись, втянул голову в плечи, будто бы опасался возможного удара, а потом, не поворачиваясь, произнес неприязненно:
– Ну вот, опять, никуда от вас не спрячешься! О чем будет базар, начальник?
Он резко развернулся. Вот уже и нет простодушного невысокого мужичка, а есть злобный карлик, способный вцепиться обидчику клыками в горло.
Чертанов усмехнулся, подумав о том, что сейчас Малыш напоминает росомаху – такой же взъерошенный и свирепый.
– Остынь, – грубовато сказал он. – И не скаль зубы – они мне не нравятся. Что у тебя в рукаве?
– Пусто, – неприязненно прошипел Малыш.
– А ты тряхни рукавами.
– На, смотри, – он старательно помахал руками.
«Лопатника» не было. Впрочем, для щипача такого класса это было не удивительно. Успел заныкать добычу куда-нибудь в штанину, а может, уже и от бумажника по дороге избавился, виртуоз…
– Я-то посмотрел, – сказал Чертанов. – Теперь твоя очередь.
Он перемотал пленку и включил воспроизведение. На крохотном экране появилась фигурка Малыша. Вот он поравнялся с дядькой, и майор нажал кнопку «стоп». На экране отчетливо запечатлелись пальцы Малыша, дернувшиеся по направлению чужого кармана.
– Думаю, для следствия этого будет достаточно, – слукавил Чертанов и, поймав шальной взгляд Малыша, строго предупредил, отводя в сторону видеокамеру: – Не вздумай! Не хочу тебя огорчать, Малыш, но это срок. И теперь уже немалый. У тебя ведь рецидив.
– Послушай, начальник, – в голосе Малыша появились просительные нотки, – может быть, договоримся? – Чертанов медлил, упаковывая видеокамеру в футляр. – Начальник, ну не чурбан же ты, в натуре, должок за мной! Чего-нибудь надо от меня? Все сделаю!
– Хорошо, – после некоторого колебания произнес Чертанов, – я слышал, что ты с Репой в корешах ходишь? Устрой мне с ним встречу.
– Репа – человек правильный, с красноперым встречаться не станет! – отрезал Малыш. – Западло это.
– Ну, как знаешь, – равнодушно пожал плечом Чертанов и, надев ремешок видеокамеры на шею, вытащил наручники.
– Постой, начальник, – слегка отстранился Малыш. – Ну ты че, в натуре? По-хорошему, что ли, перетереть нельзя? Давай как-нибудь утрясем, чтоб все путем, а не халям-балам.
– Я свое слово сказал, – жестко произнес Чертанов.
– Ладно, устрою я тебе встречу, – вздохнул Малыш. – Только ты «ширман» – то с пальчиками сотри, – голос щипача проникновенно дрогнул.
– Слово дай, что не кинешь, – впился Чертанов строгим взглядом в лицо Малыша.
– Ну, бля буду! – бормотнул скороговоркой щипач.
– Не так, – усмехнулся Михаил Чертанов.
– Могилой матушкиной клянусь! – честно посмотрел Малыш в глаза опера.
– Не заливай, Малыш. Думаешь, я твое дело не листал? Из детдома ты.
– Все-то ты знаешь, гражданин начальник, – угрюмо отозвался щипач. Его лицо неожиданно застыло, и он, будто бы выдавливая из себя слова, произнес: – В рот меня… если кину!
Нарушение подобной клятвы равносильно смертному приговору. В глазах Чертанова вспыхнули победные огоньки.
– Годится. – Он перемотал пленку назад и нажал красную кнопку. – Смотри… Все! Теперь против тебя улик больше нет.
Из соседнего отдела, груженный пятью огромными пакетами, вышел тот самый полноватый дядька. Короткая дубленка все так же распахнута, и полы ее бестолково болтались по сторонам, задевая прохожих. Вид у него был необыкновенно счастливый, чувствовалось, что в универмаге он купил себе все для достойной жизни в сибирской глубинке. И, самое удивительное, что, скорее всего, он даже не догадывался о пропаже значительной части наличности. Такое впечатление, что деньги у него топорщились одновременно во всех карманах.
– И еще у меня к тебе имеется личная просьба, – продолжил Чертанов. – Пожалуйста, не откажи… отдай «лопатник» вот этому господину.
– Начальник, без куска хлеба оставляешь, я его честно заработал, – взмолился Малыш, но, натолкнувшись на суровый взгляд Чертанова, поджал губы. – Гражданин хороший, – крикнул Малыш в сторону удаляющегося толстяка. – Что же это вы своими кошельками-то разбрасываетесь?
– Это вы мне? – рассеянно прогудел «терпила», стрельнув недоуменным взглядом в Малыша.
– А кому же еще, как не вам? Здесь у нас чисто, аккуратно, миленькие старушки убирают, пупы надрывая, а вы тут своими бумажниками гадите. Стыдно! Да за такое, гражданин, вас могут и на Петровку отвести! – он лукаво покосился в сторону Чертанова.
– Мой бумажник? – изумился сибиряк. – Где?
– Да уж не в трубе!
Малыш нагнулся и поднял с пола объемистый «лопатник». На лице Чертанова невольно отобразилось недоумение – бумажник каким-то непостижимым образом перебрался в неприбранный, заваленный окурками, угол универмага. Поневоле поверишь тут во всякого рода мистику.
Толстяк непонимающе переводил взгляд с Чертанова на Малыша, торжественно застывших, словно в почетном карауле. И, только опознав протянутый бумажник, расцвел наивной, почти детской улыбкой.
– Ой, господи! И в самом деле! – Он всплеснул руками, и пакеты с шуршанием посыпались к его ногам. – А я ведь и не заметил по запарке!.. Даже не знаю, как вас благодарить. – Сибиряк поспешно выхватил из рук Малыша свой «лопатник» из темно-коричневой кожи. – Это надо же, какие честные люди встречаются!
Судя по выражению лица потерпевшего, сам он вряд ли бы стал возвращать найденный кошелек и, разумеется, считал коротышку настоящим простофилей.
Малыш горделиво приосанился:
– А у нас, уважаемый гость столицы, здесь все такие честные проживают!
Чертанов ждал, что при последних словах Малыш рассыплется мелким смехом, но он стойко выдержал несколько озадаченный взгляд толстяка и даже помог ему собрать оброненные пакеты.
Как только грузная фигура сибиряка затерялась в толпе, опер, усмехнувшись, спросил:
– Что-то ты его больно рьяно опекал. Уж не щипанул ли ты его часом напоследок?
– Обижаешь, гражданин начальник, – очень искренне возмутился карманник. Но, натолкнувшись на недоверчивый взгляд майора, чуток смешался: – Ну… разве что пару тысчонок позаимствовал. Так это ведь в качестве компенсации за перенесенные мной душевные муки. Разве от такого жмота благодарности дождешься?
Чертанов махнул рукой:
– Ладно, забыли. Лучше скажи, когда встреча?
– Тебя найдут, – просто сказал Малыш. – А вот когда и где, это не мне решать.
Может быть, Михаил Чертанов ошибался, но в последней фразе щипача ему почудился угрожающий смысл.
Домой Чертанов пришел далеко за полночь, даже его соседи, устав от многочасового веселья, притихли и занимались вполне житейскими делами: в комнате напротив затевалась ленивая перебранка, на кухне громыхала посуда, а за стеной надрывалась от избытка чувств женщина. Однажды майор попробовал урезонить соседей раздраженным стуком, но женский голос укорил его за то, что он сбивает кавалера с ритма.
