– Да уж знаю, – ответил Кирилл. – Я тысячу раз имел возможность убедиться в этом на собственном опыте.
– К чему вы мне это говорите? – недовольно спросил Чертанов, невольно вспомнив Наталью и ее хахаля.
– Для поддержания разговора.
Кирилл оказался большим любителем салатов: доев один, он тут же приступил к другому. Неожиданно взгляд Чертанова задержался на его руках. На левой кисти у него отсутствовал мизинец… Михаил как завороженный смотрел на изуродованную кисть, а Кирилл, не замечая растерянности соседа, продолжал с аппетитом есть.
– Где ты потерял палец? – напряженно спросил Чертанов, переходя на «ты».
Брюнет, не отрываясь от приятного занятия, беспечно откликнулся:
– По дурости!.. Но извини, вспоминать об этом не хочется. Все-таки мы сидим в хорошем месте, поглощаем славную закусь, смотрим на красивых женщин, так почему же мы должны отягощать себя неприятными воспоминаниями?
– Чем ты занимаешься?
– Это мое личное дело, – нож и вилка на несколько секунд повисли в воздухе, а потом вновь принялись за дело.
– А откуда у тебя эта наколка? – спросил Чертанов, показав на выколотый перстень на правой кисти.
Тщательно промокнув губы, Кирилл небрежно бросил салфетку на грязную тарелку.
– А-а, это, – протянул он. – Так, ерунда… У отца такая же наколка когда-то была. А я стремился во всем подражать ему, вот и выколол такую же.
– Что же она означает?
– Что я отсидел от звонка до звонка. А что ты меня, собственно, все спрашиваешь? – неприязненно поморщился брюнет. – Ты что – из милиции?
Музыка умолкла, и пары, все еще находясь под впечатлением близости, медленно расходились по своим местам.
– Что у тебя с руками? – спросил Чертанов. – Экзема?
Кирилл машинально посмотрел на свои кисти, и в тот же миг майор извлек из кармана наручники и ловко защелкнул их на его запястьях.
– Ты что, сдурел, что ли? – недоуменно спросил Кирилл.
– Встать! И неторопливым шагом к выходу! – приказал Чертанов. – Только не дергайся, предупреждаю тебя, я обычно не промахиваюсь с двух метров.
– Объясни хотя бы, что происходит? – миролюбиво поинтересовался беспалый. – Что ты от меня хочешь? Может, я тебе не понравился, чтобы тащить меня в ментовку. А может, ты считаешь, что я не способен расплатиться за ужин? Так это беспокойство тоже напрасно, вот здесь, – показал он взглядом на внутренний карман пиджака, – у меня лежит четыре тысячи долларов.
За спиной раздался сдержанный девичий смех, и кавказец, нежно чмокнув Лизоньку в щеку, посадил ее на место. Достаточно было взглянуть на девушку, чтобы понять – Михаил упустил ее навсегда. Лиза с таким любопытством провожала взглядом удаляющегося кавалера, как будто узнала о нем что-то весьма интригующее.
– Что-то вы, братцы, какие-то напряженные, – раздался пьяновато-веселый голос Ларина, – для чего мы здесь собрались? Чтобы хорошо покушать, снять накопившийся за день стресс, потанцевать с нашими красивыми девушками… Кирилл, Миша!.. Что вы насупленные такие? Девушку не поделили?
– Егор, ты давно знаешь этого человека? – спросил Чертанов.
– Послушай, Бес, ты меня что-то напрягаешь, я пришел сюда повеселиться, а ты мне загадки какие-то загадываешь.
– А теперь слушай, что я тебе скажу. За решетку мы с тобой попали из-за этого человека.
– Ты с ума сошел!
Вновь зазвучала музыка. Резкая, боевая. Она зажигательным вихрем прошлась по залу и вытряхнула из-за столов посетителей. Танцевальная площадка, еще минуту назад пустая, заполнилась танцующим людом. Брюнет неприятно скривился, приподняв руки и демонстрируя Ларину браслеты.
– Знаешь, мне не хотелось портить людям праздник, но знакомство с твоим другом мне не добавило радости. И потом в таком состоянии очень неудобно выпивать и закусывать. Ну что ты на меня пялишься, олух! – прикрикнул Кирилл на Чертанова. – Отцепи наручники. У каждой шутки есть свой предел! Ну? – Чертанов молчал. – Или ты хочешь, чтобы я этим железом тебе по морде съездил?
Брюнет угрожающе приподнялся, и в тот же самый момент Чертанов вывернул ему руку и резко приподнял ее вверх. Вскрикнув от боли, противник не удержался и повалился грудью на стол. Грохнулась на пол тарелка, и следом, не удержавшись на краю, звонко разбился бокал.
– Получи, падла, – кривился Чертанов, все сильнее вжимая брюнета в стол.
От дверей к столу грозно двинулись трое вышибал.
– Спокойно! – заорал Чертанов, вытаскивая из кармана удостоверение. – Я из МУРа. – И, развернув книжечку, приказал: – Всем назад!.. Я сказал, всем назад! Вот так-то! А ты, – дернул он за руку Кирилла, – следуй за мной и не вздумай дергаться! Прибью!
– Миша, что случилось? – изумленно глазел на них Егор, выбежавший вслед за ними в холл.
– У этого типа нет мизинца. Ты знаешь, кто это? Тот самый налетчик, что грохает барыг! Помнишь, ты у меня свитер тогда оставил, так этот свитер он к Николаю подбросил. А из-за этого свитера на меня собака бросилась…
Вмиг протрезвевший, бледный Егор непонимающе хлопал глазами, а потом сделал неожиданное признание:
– Вообще-то это мой брат… двоюродный. Но ты, Миша, меня озадачил. Когда же это он все успел, если только сегодня в первый раз в Москву прилетел? Ты ничего не путаешь? Он от своей шахты дальше, чем на сто километров, никогда и не отъезжал.
Чертанов оторопел.
– Ты что, шахтер? – спросил он, глядя на взъерошенного брюнета.
– Шахтер, – буркнул тот. – А тебе-то что?
– А палец где потерял?
– В забое… по неосторожности. Но это уже давно было.
Чертанов вытащил ключ и ковырнул им наручники. Они легко разъединились.
– Извини, перепутал. Чего же ты молчал-то?
– А ты мне дал разговориться, что ли? – зло спросил Кирилл. – У тебя, парень, голова с руками не в ладах, – постучал он себя пальцем по виску. – Прежде чем что-то делать, нужно сначала хорошенько подумать… Егор, у тебя все дружбаны, что ли, такие ненормальные? – Хозяин застолья виновато помалкивал. – Не удивлюсь, если он когда-нибудь останется без головы. В конце концов, не все такие добряки, как я. Такой праздник испортил! – в сердцах сплюнул чернявый и, не сказав более ни слова, пошел обратно в зал.
Чертанов огляделся.
В просторном холле, где он стоял, народу было немного. Трое парней негромко разговаривали в стороне и старались не смотреть в его сторону. А вот белокурая девица, присевшая на край подоконника, смотрела на него насмешливо и с явным интересом.
– Ты что, с цепи, что ли, сорвался? – проворчал Ларин. – Я тебя, Миша, не узнаю. Ты же всегда был такой доброжелательный.
– Ты думаешь, я теперь умру от угрызений совести, что ли? – неожиданно окрысился Чертанов. – Не дождешься! – И уже миролюбиво, снизив голос на полтона, добавил: – Понимаешь, Егор, навалилось тут на меня все как-то разом. Не могу никак разобраться.
Ларин похлопал приятеля по плечу:
– Ну ладно, ты тут разбирайся, а мне теперь родственника утешать надо. – Развернувшись, он проследовал в зал.
Чертанов остался стоять на месте, как громом пораженный. Господи, почему он не вспомнил об этом
