я спрашиваю тебя в последний раз, где твой ненаглядный?
Чертанов вытащил из кобуры пистолет и положил его перед собой на журнальный столик. Оружие зловеще брякнуло. Наталья опасливо посмотрела на «макаров», и Михаил невольно усмехнулся:
– Поясняю, терять мне особенно нечего. Карьера моя, по существу, закончилась. Семьи у меня нет, тюрьмы я не боюсь, там тоже люди живут. Мне же за убийство бывшей супруги много не дадут. На последние деньги найму хорошего адвоката, который докажет, что я действовал в состоянии аффекта. А это три года – максимум! К тому же я выйду значительно раньше, попаду под амнистию в связи с какой-нибудь знаменательной датой. Извини за прямоту, но тебя-то не станет, а надо же кому-то воспитывать пацана.
Глаза Натальи округлились, сделавшись белыми.
– Ты не способен на такое!
– Как плохо ты меня знаешь… Жаль. Хочешь, я тебе докажу? – Чертанов поднял пистолет и направил ствол в голову Натальи. – Неприятно, правда?.. Считаю до десяти… Десятая секунда будет последней в твоей жизни. Раз… Два… Три…
– Прекрати, слышишь! – в отчаянии замахала Наталья руками. – Сергей мне никогда ничего не говорит. Он приходит всегда неожиданно и так же внезапно исчезает!
– Хорошо, считай, что я тебе поверил, – ствол пистолета слегка опустился, сейчас он был направлен в крохотную ямочку у основания шеи. – Но поднапряги, пожалуйста, воображение. Где он может быть, этот твой Сергей?.. Да ты сядь, Наташенька, успокойся, а то не вспомнишь, и мне придется устроить тебе самую большую неприятность в жизни. Последнюю.
Наталья села рядом. До ее колен, выглядывавших из-под короткого легкого платья, всего ничего – протяни руку и достанешь. Но сейчас Чертанову показалось, что легче дотянуться до луны.
Это была не его Наташка.
– Сергей говорил, что скоро у него будет много денег, – пробормотала она.
– Вот как… Интересно. И когда это – скоро?
– Я его видела недели две назад, но он говорил о конце этой недели.
– Ты ничего не путаешь? – строго переспросил Чертанов.
– Нет, не путаю, – всхлипнула Наталья. – В конце этой недели у меня начинается отпуск, я ему об этом сказала. А он предложил отдохнуть вместе, взять сына и поехать в Таиланд.
Чертанов прикрыл глаза. Лучше бы она не упоминала Димку.
– У вас с ним что, действительно так серьезно?
Наталья горько всхлипнула.
– Теперь не знаю.
Легче от этого ему не стало. И боль, казалось бы, уже рассосавшаяся, неожиданно аккумулировалась под самой ложечкой. Неприятное ощущение, надо признать.
– Я всегда говорил, что оружие не только выбивает мозги, но еще и очень прочищает их. – Чертанов направил пистолет на хрустальную вазу, стоящую в центре стола, – подарок Наталье по случаю пятой годовщины их свадьбы, и нажал на курок. Раздался звонкий щелчок. – Вот видишь, а ты переживала. Я же обойму-то не вставлял.
Он вытащил из кармана обойму и уверенным движением воткнул ее в рукоять.
Наталья продолжала всхлипывать.
– Какая же ты все-таки скотина!
– Это ты напрасно, – поднялся Чертанов, сунув пистолет в кобуру. – Я ведь могу обидеться.
Неожиданно заверещал мобильный телефон.
– Да, – произнес он в трубку.
– Тут такое дело, Миша, – радостно доложил Шибанов. – Ты ведь оказался прав… На сигарете эксперты обнаружили отпечаток обрубленного пальца.
Чертанов улыбнулся:
– Я и не сомневался.
Он медленно убрал трубку.
– А твой дружок, оказывается, левша, – констатировал Чертанов. – Я слышал, что они неплохие любовники, – и, не дожидаясь ответа, направился к двери.
Расположившись у телевизора в мягком кресле, Чертанов нажал кнопку пульта. На экране с высоты четырнадцатиэтажного здания хорошо просматривалась Таганская улица. Место хлебное, способное обеспечить безбедное существование нескольким десяткам бритоголовых мальчиков.
А вот, кстати, и они.
Оператор приблизил группу молодых парней. Встав в круг, они о чем-то весело разговаривали, энергично запрокидывая стриженые головы. Смеялись. Многочисленные прохожие, стараясь не смотреть в их сторону, предпочитали лучше пройтись по проезжей части улицы, чем приблизиться к ним. Вели себя парни вызывающе, хлопали друг друга по плечам и норовили ухватить за руки проходящих мимо девушек.
Потусовавшись на углу улицы, парни направились к своим машинам, готовясь к объезду вверенных им точек. В сущности, распорядок дня у них всегда один и тот же. Соберут дань, сдадут выручку по назначению и с чувством выполненного долга отправятся просаживать свою долю в кабаках. Правда, если повезет. Потому что каждого из них может поджидать очередная засада.
После тщательного изучения видеокассет Чертанов выяснил, что у каждого из этих молодцов имеются «хитрые» точки, откуда они единолично получают мзду. Если следовать понятиям, то это был один из самых страшных грехов, и носил он вполне конкретное название – крысятничество. Худшее из зол – красть у своих. За подобные штучки на зоне определяют в петушиный угол.
Но эти – на свободе. Молодые. Жизнью не битые. А если и получали затрещины, то они им впрок не пошли. Что ж, Чертанова их недальновидность вполне устраивала. Проштрафившихся парней следует держать на крючке. Они честолюбивые, наглые, с большими амбициями. Лет через пять, если их, конечно, не грохнут раньше, они могут занять ключевые места в криминальном мире столицы, и тогда окажутся весьма полезны. А если же будут несговорчивы, то придется обнародовать их крысиные повадки.
Он дотянулся до телефона и набрал номер Репы:
– Петр?
– Слушаю, – голос Репы прозвучал слегка раздраженно.
– Узнаешь, кто тебе звонит?
– Понятия не имею, кто это?
– Бес!
– А-а, – уважительно протянул Репа, – знатное погоняло. Кто же Беса не знает. Гражданин начальник, ты хоть знаешь, где меня перехватил?
– Расслабляешься? – предположил Чертанов.
– Ты что-нибудь слышал про нудистов?
– Это те, что собираются в Серебряном бору и ходят нагишом.
– Точняк. Мы тут организовали свою секцию и пытаемся слиться с природой. Хочешь, вышлю сейчас за тобой машину?
– Спасибо, как-нибудь в другой раз.
– Ты все-таки подумай, гражданин начальник, дело стоящее. Мы к тебе даже инструктора опытного прикрепим. Длинноногого, красивого, с очень пышной грудью. – В телефонной трубке послышался женский смех. – Поверь, ты не разочаруешься, а если желаешь, так мы тебя выберем почетным членом.
– Спасибо, что хоть не действительным, – отшутился Чертанов.
– Ха-ха-ха! Оказывается, муровцы тоже не лишены юмора… Ну что, скрасишь наше общество?
– Ты меня извини, Петро, но я вынужден отказаться от этой чести… Дело есть. Оно, кстати, и тебя касается.
– Вот как?
– Тебя интересует, кто беспредельничает в твоем районе?
На некоторое время в трубке повисло напряженное молчание, а потом Репа протянул серьезным
