пропали в яркой вспышке межпространственного перехода, возникшего в воздухе по мановению руки инспектора первого ранга. Потомок одного из древнейших родов Инферналиума остался посреди черной ночной дороги в окружении густых ароматов, источаемых цветущими и созревающими цитрусовыми деревьями, и назойливого стрекота цикад, не отводя завороженного взгляда от чудесного подарка. Дело было не в том, что вещица изготовлена из химически чистого железа, ценившегося повсеместно намного дороже золота, платины или какого другого драгоценного металла, а маленький черный камушек, украшавший перстень, стоил дороже любых чистейшей воды бриллиантов, поскольку по своей сути являлся заключенной в материальную форму эманацией чистой магической энергии и был недостижимым пределом мечтаний любого мага. Все вместе – железное колечко и невзрачный камешек – было самым охраняемым секретом ночного народа, чудесным артефактом, именуемым «Доспехи Бога». Владелец перстня при желании мог стать на некоторое время полностью неуязвимым для всех видов оружия, как обыкновенного, так и магического, сохраняя при этом способность наносить удары противнику любыми средствами. С помощью таких вот артефактов сто веков назад, в эпоху Великой Экспансии, вампиры в считаные минуты разделали под орех шестой ударный легион армии демонов, вторгшийся в Темный мир, и заставили детей огня перейти к мирным переговорам. Уже десять тысячелетий два народа сосуществуют в мире и взаимном согласии, но Шмультик был готов поклясться, что до него никто из демонов не мог похвастаться тем, что является обладателем столь ценного перстня.
«Интересно, – подумал Шмультик, – кем был тот чокнутый парень, если за него, не задумываясь, отстегнули эдакое сокровище?»
Однако долго ломать голову над неразрешимыми загадками было не в характере демона. Запихнув перстенек в самый потаенный карман своего комбинезона, он взмахнул крыльями и в мгновение ока оказался стоящим на подоконнике спальни, где Гвенлин и Мандрагор, ни о чем не подозревая, досматривали по третьему или четвертому сну.
Глава 17
Велик и славен град Майран – столица великого Кангура. Никакой другой город мира Тев-Хат не может похвастаться таким обилием роскошных дворцов, утопающих в сочной зелени садов; широкими проспектами и улицами, мощенными брусчаткой; десятками каменных и деревянных мостов, соединяющих левый и правый берега полноводного Эльма. Где еще можно увидеть такое количество торговых судов, пришвартованных у специально оборудованных пристаней? Здесь, не сходя на берег, можно по очень выгодной цене сбыть все, что угодно, ушлым перекупщикам и сразу приобрести у них же товар на вывоз. А какие в Майране торжища! Целые площади и улицы запружены торговыми лавками и несметными толпами зевак, выбравшихся на свежий воздух показать себя и посмотреть на других. Повсюду крики, шум, гам, обычные для всякого бойкого места. Где-то лукавый купчина старается втридорога всучить залежалый товар какому-то простофиле, клятвенно уверяя развесившего уши индивидуума в том, что товар этот всего пару часов назад был доставлен в столицу прямиком от производителя едва ли не с помощью транспортной магии. Там ушлый покупатель, отыскав подгнившее с одного бока яблоко, пытается уломать продавца сбросить аж наполовину цену за целую корзину этих плодов. В другом конце рынка оголтелая толпа торгашей и покупателей совместными усилиями месит посредством рук и ног какого-то мелкого воришку, укравшего с лотка медовую лепешку и очень неудачно поскользнувшегося на арбузной корке, случайно оказавшейся на его пути. Прочие продавцы и покупатели равнодушно взирают на спонтанную экзекуцию, поскольку уже успели привыкнуть к подобным сценам…
– Шмуль, ты можешь мне сказать, почему мы сразу же не отправились к королевскому дворцу, а ходим по рынку уже битый час и еще ничего не купили? – не сводя восхищенного взора с великолепной кольчуги двойного плетения, вывешенной на стенде рядом с лавкой бронника, спросил Гвенлин.
– А потому, что мы сюда не за покупками притащились, – отрезал демон.
– Тогда для чего? – не унимался юноша.
– Запомни, паря, нет лучшего места для сбора информации и саморекламы, чем рынок, кабак или похоронная процессия.
– При чем тут похоронная процессия?
– А при том… – ощерился золотой фиксой инфернальный тип, но от дальнейших объяснений увильнул: – Подрастешь – узнаешь.
– Выпендрила и задавака! – до глубины души обиделся Гвенлин.
– Хорошо, – смилостивился демон, – поскольку какой-никакой доспех тебе все равно понадобится, примерь-ка кольчужку, от которой ты вот уже как пять минут не можешь отвести влюбленного взгляда. А твой верный оруженосец и напарник Ши-Муль-Алан-д-Тик тем временем провернет одно дельце. Не боись, паря, напряженного умственного труда от тебя не потребуется, стой, слушай, не вмешивайся в разговоры, при случае подыграешь. Главное, не удивляйся даже в том случае, если что-то в моих действиях тебе покажется весьма странным.
Получив от приятеля формальное разрешение, Гвенлин тут же забыл все обиды и кинулся договариваться с торговцем – бородатым мужчиной лет сорока – сорока пяти, восседавшим в мягком кресле у входа в сколоченный из струганых досок небольшой павильон…
Вскоре все присутствующие рядом с лавкой бронника убедились в том, что великолепная кольчуга и статный молодой человек буквально созданы друг для друга. Металлическая рубаха нисколько не стесняла движения Гвенлина и в то же время, будто вторая кожа, плотно облегала его стройный торс.
– Красавчик, прям сэр Ланселот Заозерный! – громко воскликнул Шмультик. – Теперь нам никакой враг не страшен – всех уроем.
Оставался конечный и, пожалуй, самый ответственный этап – собственно торг, который грозил превратиться в небольшой спектакль, поскольку торговец также имел глаза и видел, какой фурор произвел его товар в рядах потенциальных покупателей. По этой причине он собирался отстаивать свой шкурный интерес до последнего и получить максимально возможную прибыль. Для начала бронник заломил ни много ни мало тридцать фунтов серебром, что, по самым скромным подсчетам, составляло около сорока золотых «драконов».
– Простите, уважаемый, – поинтересовался у торговца Шмультик, – она у вас случайно не золотая?
– Гномья работа, вещь старинная, неоднократно проверенная в битвах, – не моргнув глазом соврал мужчина.
– Все, Гвен, снимай рубаху! – скомандовал демон. – Гномьи кольчуги нам не по карману.
– Погодь, паря! – Торговец положил руку на плечо юноши, собиравшегося безропотно выполнить требование товарища. – Так и быть, для столь уважаемых клиентов – пятнадцать фунтов.
– Пять, – отрубил Шмультик.
– Люди добрые! – неожиданно высоким голосом на весь базар завизжал бронник. – Грабят посреди бела дня! Где это видано, чтобы за такую красоту предлагать пять фунтов. Двенадцать. Моя последняя цена – двенадцать фунтов серебром.
– Семь. Красная цена твоей кольчуге семь фунтов и ни единого медного гроша сверху.
Неожиданно из толпы зевак вышел пожилой старичок. Подслеповатым взглядом он окинул облаченную в сверкающее на солнце железо мощную фигуру Гвенлина и обратился к торговцу:
– Милок, почем торгуешь эту рубашку?
– А тебе какое дело, отец? – нарочито грубо ответил торгаш. – Хочешь посмотреть – смотри со стороны, а если собрался покупать – гони двенадцать фунтов и забирай на здоровье.
– Хочу купить, милок, для внука, он у меня аккурат такой же рослый, как этот паренек. Топольку, внучку моему, через неделю двадцать пять годков исполняется, вот я и решил все свои кровные на подарочек ему потратить. Есть у меня аккурат двенадцать фунтов. Ты, милок, погодь чуток, я за ними сбегаю и тут же заберу кольчужку.
– Ну что, молодые люди, не желаете приобрести кольчугу за назначенную мной цену?
– Семь фунтов, уважаемый, – огласил свой вердикт упертый демон, одновременно наступая на ногу не на шутку разволновавшемуся товарищу.
– В таком случае, отец, беги за деньгами, а вы, юноша, извольте снять доспех и повесить его на место, – хитровато усмехаясь, заявил бронник.
– Разоблачайся, Гвен! – Шмультик успокаивающе подмигнул юноше. – Мне надоел этот спектакль с подставными покупателями, направленный на то, чтобы сбыть втридорога лежалый товар. Все равно
