момент, когда у тротуара притормозили санки, и из них ловко выскочил человек в пальто с высоко поднятым воротником и в надвинутой по самые глаза широкополой шляпе. Матвей Евграфович узнал его без особого труда. Он уже слишком долго ожидал его появления. Человек в пальто споро приблизился к профессору.
– Я наблюдал за вами со стороны, – признался он почти шепотом. – И ждал, когда он уйдет.
– Конспирация? – усмехнулся Матвей Евграфович.
– Именно так.
– У вас есть для меня что-то определенное, милейший?
– Есть. – Человек в пальто хотел было машинально взять Головацкого под локоть и немного отвести в сторону, но в последний момент передумал. – Я нашел для вас тех людей, которыми вы интересовались. Только… Один из них к настоящему моменту уже мертв.
– Профессор Шевельков. Я уже знаю. Что вы выяснили относительно двух других?
– Степан Звонарев появился в Петербурге семь месяцев назад. В то время еще под другим именем, которое мне, увы, неизвестно, но это был определенно он, – все тем же заговорщицким шепотом принялся излагать человек в пальто. – Он квартировал на Лаврова. Потом съехал оттуда. Некоторое время жил в гостинице «Сильвия», затем снова квартировал, но уже где-то в районе Исаакиевского. Точный адрес мне неизвестен. Около месяца назад Звонарев сошелся с кружком Корниевича. Причем мне доподлинно известно, что в кружок его ввел сам генерал.
– Вот как? – не удержался от восклицания Матвей Евграфович. – Забавно. Да-с…
– Забавно, – не столько осознанно, сколько машинально согласился с профессором собеседник. – И в то же время, то есть около месяца назад, Звонарев снова сменил место жительства. В настоящий момент он квартирует на Гороховой. Дом восемнадцать…
– Он и сейчас там? – моментально подобрался Головацкий.
Человек в пальто коротко кивнул:
– Там. Я сам только что приехал с Гороховой… Так сказать, лично убедился. А пока оставил вместо себя пацаненка. Приглядывать. Если Звонарев решит отлучиться, пацан последует за ним в любом направлении, а мне даст знать.
Зажатая в зубах Головацкого сигара потухла, но он, казалось, и не заметил данного обстоятельства. Все, что волновало в эту секунду Матвея Евграфовича, так это личность таинственного убийцы, на след которого ему все же удалось выйти.
– Он один? – последовал новый вопрос, обращенный к человеку в пальто. Головацкий уже принял для себя определенное решение. – Степан Германович один на Гороховой?
Собеседник профессора загадочно улыбнулся и одним легким движением поправил свою шляпу. Холодный по-зимнему луч солнца на мгновение высветил его глаза.
– В данный момент не один. Он принимал гостью перед самым моим отъездом с Гороховой.
Головацкий почувствовал, как внутри него все похолодело от нехорошего предчувствия.
– Беллу Розенталь?
– Именно так, профессор, – подтвердил человек в пальто. – Ваша прозорливость не имеет границ. Рассказать вам о ней? Об этой женщине и о том, как она оказалась замешана в заговор генерала Корниевича?
– Нет, не сейчас, – рассеянно бросил Матвей Евграфович. – Увольте. Нужно немедленно ехать! Едемте со мной, милейший. Покажете дом на месте, да и вообще… Мало ли что. Даю слово, я отпущу вас сразу же, едва мы убедимся, что Звонарев на месте. Едемте! Едемте скорее!
Человек в пальто не стал возражать. Однако нужно заметить, что и особенной активности по примеру Головацкого в предстоящей операции он не принял. Он просто стоял и со стороны наблюдал за тем, как Матвей Евграфович ловит извозчика. Профессору удалось привлечь внимание лишь третьего по счету возницы. Даже со стороны было заметно, насколько он возбужден.
– Ну же! – окликнул Головацкий своего информатора, когда извозчик остановился. – Не стойте! Едемте! Дорога каждая секунда! Хотя постойте…
Он вдруг замер, спрыгнул обратно на мостовую и быстро устремился к дому.
– Стойте здесь! Ждите меня!
Не понятно было, кому адресовалось данное требование Головацкого. Извозчику или человеку в пальто? Однако ждать остались и тот, и другой.
Задыхаясь от волнения и быстрого шага, Матвей Евграфович поднялся по лестнице, отпер кабинет и стремительно прошествовал к своему рабочему столу. Выдвинул верхний ящик. На этот раз профессора интересовала вовсе не его хваленая картотека. Головацкий отодвинул бумаги в сторону, просунул руку в глубину ящика и почувствовал, как пальцы коснулись холодной рукоятки нагана. Обезопасить себя перед встречей со Звонаревым будет не лишним…
Матвей Евграфович сунул оружие в карман, запахнулся и так же быстро покинул кабинет. Человек в пальто уже ждал профессора, сидя в санках. Головацкий сел рядом.
– Говорите, куда ехать! Скорее! Скорее! – торопил спутника Матвей Евграфович.
– Я уже сказал, – спокойно откликнулся его спутник.
Возница взмахнул хлыстом, щелкнул пегую по крупу, и лошадка быстро засеменила по мостовой, с каждым мгновением набирая скорость. Когда свернули через пятнадцать минут на Гороховую, она мчала уже во весь опор.
– Здесь! – крикнул человек в пальто. – Останови здесь.
Возница резко натянул поводья. Лошадка, фыркая и отплевываясь, встала. Матвей Евграфович выскочил первым.
– Вот этот дом, – человек в пальто слегка придержал профессора за плечо и взмахом руки указал на красное двухэтажное строение. – Звонарев снимает наверху. Крайняя дверь направо. И он никуда не отлучался. Мальчишка, которого я оставил, до сих пор на месте. Вон он…
– Оставьте. – Головацкий раздраженно скинул с плеча чужую руку и энергично зашагал в заданном направлении. – Ничего больше от вас не требуется, милейший. Ни от вас, ни от парнишки. Я сам. Сам!..
Человек в пальто не стал его догонять. Свистнул, привлекая внимание дозорного, и едва мальчишка обернулся на зов, подал знак рукой. Матвей Евграфович тем временем уже поравнялся с крыльцом. В голове стучала только одна мысль: «Не опоздать бы! Не опоздать!». Головацкий быстро огляделся по сторонам, поглядел на окна, а затем, толкнув дверь плечом, вошел внутрь. В подъезде было темновато, но Матвея Евграфовича это нисколько не волновало. Он даже не заметил данного обстоятельства. Буквально взлетел по лестнице на второй этаж, остановился перед нужной дверью и прислушался. Ему показалось, что из недр квартиры, где, по словам информатора, квартировал Звонарев, доносились едва различимые на слух голоса. Мужской и женский. Значит, не опоздал… А что дальше? Только сейчас Головацкий задумался над тем, какой опасности подвергает себя лично. Впрочем, задумался всего лишь на секунду. Он не имел права оставить дело. Только не он…
Рука профессора сама скользнула в карман, и пальцы сомкнулись на рукоятке. Холод металла добавил Матвею Евграфовичу еще большей решимости. Он лихорадочно и, скорее всего, не задумываясь, коротко перекрестился свободной рукой и достал «наган». Черное дуло взглянуло в направлении двери. Головацкий все еще слышал приглушенные голоса внутри квартиры. Однако терять времени было нельзя.
Матвей Евграфович поднял руку с «наганом» и негромко постучал. Голоса смолкли и сменились абсолютной непроницаемой тишиной. Головацкий постучал еще раз. Столь же негромко, но гораздо более настойчиво. И тут же, на всякий случай, сместился немного вправо, уходя с линии возможного выстрела. Послышались приближающиеся шаги. Судя по тяжести, мужские. Матвей Евграфович ни на секунду не усомнился в том, что ему предстоит встреча с тем самым Степаном Звонаревым. Или как там его звали в действительности? Последний вопрос Матвея Евграфовича волновал в наименьшей степени. Он слышал учащенное биение собственного сердца.
Шаги замерли рядом с дверью. Головацкий поднял оружие на уровень лица. Щелкнул замок. Палец, лежащий на спусковом крючке «нагана», побелел от напряжения…
Часть 2
Палач
Глава 1
