зная, оказал мне услугу. Я сам искал случая, чтобы избавиться от Громовского. Он стал слишком активно интересоваться нашими делами, а такое не прощается. Ну так-как вам моя идея насчет приглашения Радченко в Москву?
—
Мне кажется, очень неплохая идея! Даже если мы не вернемся обратно в контору, то сможем хотя бы рассчитаться за те унижения, которые этот ворюга нам принес, — процедил Антон Корнеев. — Но где гарантия. того, что этот бандюга захочет приехать в Москву?
—
Я знаю этих отмороженных типов, — презрительно улыбнулся Заботин. — Он не станет отказываться от нашего предложения. К тому же у меня имеются кое-какие бумажки, которые заставят его быть посговорчивее. А теперь давайте оторвемся на славу!
Он трижды хлопнул в ладоши и позвал:
—
Девушки, ну где же вы, наконец? Мы уже заждались!
Из соседней комнаты вышли четыре девушки в белых юбках, очень смахивающих На спортивный наряд теннисисток. Их можно было принять за признанных фавориток Уимблдона, если бы не одна пикантная деталь — под юбками ничего не было. Это стало очевидно, когда девушки сели на диван и одновременно закинули ногу на ногу.
—
Господи, какой сюрприз! Какой сюрприз! — восторженно запричитал Баскаков и, ухватив со стола бутылку «Мартини» и пару рюмок, уверенно двинулся к девушкам. — Позвольте, барышни, я вас угощу. Уверяю, вам очень понравится этот напиток.
Повернувшись к Заботину, Баскаков восторженно зашептал:
—
Послушай, полковник, где ты раскопал этих пташек?
—
Я же знаю твой вкус!
—
А они случаем не малолетки? Впрочем, какая, собственно, разница!
—
Вот именно.
—
Мальчики, хватит шептаться. Мы хотим вина, — произнесла одна из девушек — блондинка с зелеными глазами и капризно надутыми губами.
—
Все! Все, мои дорогие, — растрогался Баскаков. — Генерал-лейтенант Попцов! Ты что, задницу от кресла оторвать не можешь? Не слышал, что ли: девушки хотят вина!
Вечер обещал быть удачным.
Глава 39
Инкассаторы подъехали точно в шестнадцать тридцать. Дверь бронированного фургончика распахнулась, и из него расторопно повыскакивали трое парней, облаченных в камуфляжную форму, сжимая в руках брезентовые сумки. Парни не останавливались ни на мгновение — они весело прыгали через две ступеньки и через мгновение оказались перед огромными стеклянными дверями универмага. Далее им нужно было пройти по двадцатиметровому коридору, большую часть дня забитому покупателями. Однако к этому часу толпа рассасывалась, и инкассаторы проходили коридор всего лишь за несколько секунд. Металлическая дверь кассы была закрыта на три замка.
Один из инкассаторов трижды коротко постучал по металлической поверхности, и дверь, щелкнув язычками запоров, отворилась. В это время два бдительных вахтера, по одному с каждого конца коридора, выставляли стулья, к которым крепились плакаты с вежливой просьбой обходить коридор стороной.
Инкассаторы быстро прошли в помещение, а еще через пару минут дверь вновь распахнулась и, сжимая в руках несколько толстых брезентовых мешков, два инкассатора вышли обратно. За ними шел третий — руки его были совершенно свободны, кобура расстегнута, так что он мог в доли секунды извлечь табельный ПМ. Обратный путь инкассаторы проходили так же весело, однако уже не прыгали через две ступени — огромные деньги в руках заставляли их быть поосторожнее. Третий инкассатор всегда шел на четыре шага позади двух своих товарищей и не забывал посматривать по сторонам, замечая каждого, кто приближался к процессии хотя бы на расстояние пяти шагов.
У бронированного грузовичка инкассаторов ожидал четвертый член команды. Лицо его было жестким, в глазах читалась решимость без раздумий пальнуть в каждого, кто преградит группе дорогу. Четвертый распахивал перед остальными дверцу, и, когда все трое вскакивали в салон, он садился за руль. Действия инкассаторов были отточены долгой практикой и предшествовавшей службой в спецназе, а потому в людской толпе они чувствовали себя так же уверенно, как автоматчик в подготовительной группе детского сада.
О том, чтобы взять инкассаторов в самом здании, не могло быть и речи. Бдительность обостряется неимоверно, как только руки начинают ощущать тяжесть сотни тысяч долларов. Огромную роль может сыграть обыкновенная случайность — например, можешь повредить ногу и тогда из универмага выйдешь только в наручниках. Очень неудобно было покидать универмаг через запасной выход, к которому примыкал двор, обнесенный кирпичной стеной. В стене имелись ворота, а у ворот — будка с военизированной охраной. Через ворота можно было прорваться только с боем. Если выходить с мешками денег через центральный выход, то бронированный грузовик встретит выходящих стволами инкассаторов. А если добавить сюда еще и панику, которая мгновенно возникает во время перестрелки, то положительный результат вряд ли возможен, тем более что через шесть минут универмаг должен будет оцепить взвод ОМОНа. Для того чтобы подобраться к деньгам, нужно придумать что- нибудь похитрее.
Колян давно хотел наказать именно этот универмаг — ткнуть строптивого директора мордой в его шикарный стол и показать, кто же все-таки в городе хозяин. Директор гордо отказался от предложенной «крыши», а во время переговоров вел себя так строптиво, словно был сделан не из костей и мяса, а из булатной стали. Универмаг являлся как бы маленьким островком свободы посреди враждебной империи. Его суверенитет можно было бы ликвидировать единственным выстрелом, тем более что директор пренебрегал охраной. Видимо, он принадлежал к той категории людей, которые считают, что безвременная смерть не их удел и они могут загнуться только от старости. Однако Николай желал не крови, а отмщения. Он хотел доказать строптивому директору, что даже в стенах универмага, который тот считает своей крепостью, он, Николай Радченко, является полноправным хозяином. Убедить в этом директора можно было только одним способом — отнять деньги. Бизнесмены, как правило, редко понимают слова, для них аргументом является только утрата денег. Если же и этот аргумент не покажется директору убедительным, тогда в его башке на одну дырку станет больше.
— Ты все понял, что нужно делать? — в который раз спросил Колян у Горыныча.
Тот улыбнулся и уверенно ответил: — Да.
Сомневаться в способностях Горыныча у Коляна не было никаких оснований, и он спросил больше для того, чтобы успокоиться самому. Ему хотелось лично участвовать в операции, и, зная себя, он понял, что уймет свой боевой зуд только тогда, когда собственноручно вытряхнет кассу.
—
Иди.
—
Понял — бодро отозвался Горыныч. Предстоявшая акция виделась ему очередным развлечением.
Он сел в «вольво» и, нажав на газ, отогнал машину за угол соседнего дома.
—
Никто из вас ничего не забыл? — обернулся Колян к сидевшим позади Угрюмому и Хорьку.
—
Как же можно, Колян? Если мы что-то позабудем, так ты нам головы отвернешь, — заметил Хорек.
Николай не ответил и приказал Олегу, сидящему за рулем:
—
Ты останешься в машине. «Узи» держи под рукой, чтобы в случае чего
Вы читаете На воле
