—
Хорошо. Я согласен.
Где-то поблизости должен быть Угрюмый. Наверняка он наблюдает за их милой беседой через мощнейшую оптику. Колян на мгновение осознал себя всемогущим. Такое же чувство испытывает энтомолог, когда усыпляет насекомое эфиром.
—
Да, кстати, хочу тебя спросить: это не твой парень с биноклем в руках спрятался во-он в том доме? — показал Герасим Савельевич на торчащую высотку.
Колян попытался изобразить невозмутимость:
—
Нет.
Очевидно, в его глазах промелькнула растерянность. Герасим Савельевич снисходительно улыбнулся:
—
Ты не переживай, с ним будет все в порядке. Мои люди решили его не убивать. Парень он боевой и наверняка пригодится тебе в Москве. Со сборами затягивать не стоит, буду ждать тебя в Москве на следующей неделе. Мои люди тебя встретят и помогут устроиться и осмотреться. Москва непростой город, важно, чтобы вам в первые же дни не прострелили голову. Так что помогу, чем смогу.
Новый знакомый поднялся, и Колян, понимая, что разговор завершен, тоже встал со скамейки.
Случайность это
б
ыла или нет, но следом за ними поднялась и старушенция и неторопливо, что-то мурлыча себе под нос, пошла прочь, катя впереди себя коляску.
Глава 42
—
Ты думаешь, если он узнает о нас, то непременно убьет? — посмотрела на Федора Надежда.
—
Я не думаю, я знаю это совершенно точно. Й при этом он не будет ощущать никаких угрызений совести. Наступит на одну ногу, а за другую дернет. Ты плохо знаешь своего уникального муженька. Так что мы с тобой ходим по самому краю пропасти.
Угрюмый обнял Надежду, вдохнув сладковато-пряный запах ее волос, и поцеловал в макушку. Миновал месяц с того дня, как они преступили грань дозволенного, и теперь созерцать друг друга в обнаженном виде для них было так же естественно, как дышать. Однажды Надежда призналась Федору, что отдается ему с большей страстью, чем собственному мужу. Да и сам Угрюмый тоже ощущал нечто подобное. Ни одна женщина не волновала его больше, чем Надежда.
Трудно было понять, почему ее выбор остановился именно на нем. Скорее всего интим произошел
п
отому, что в последнее время Федор находился рядом с Надеждой гораздо чаще, чем ее собственный муж, исправно выполняя при ней обязанности не то сторожа, не то телохранителя. С психологической точки зрения подобное объяснимо: когда ты очень долго видишь перед собой одного и того же человека, который постоянно оказывает тебе знаки внимания, то кроме обыкновенной благодарности в такой ситуации способно родиться куда более глубокое чувство. Поэтому миллиардерши и отдаются своим телохранителям,
а принцессы влюбляются в парней из собственной охраны. Если покопаться, то можно встретить похожие случаи даже в отечественной истории — достаточно вспомнить, что Григорий Потемкин когда-то стоял на часах у покоев Екатерины Великой.
Поначалу Угрюмый честно старался выполнять свои обязанности, не думая ни о чем грешном. Даже когда Надежда выглядывала из комнаты' на его робкий стук в коротенькой прозрачной комбинашке, сквозь которую просвечивало аппетитное тело, — даже тогда он не мог предположить, насколько серьезно и прочно переплетутся их судьбы.
—
Как ты? — спросил Федор, откинувшись на подушку.
—
Ты сегодня был в ударе, — честно признала Надежда, улыбнувшись. — Я чуть не улетела! Такого с Колей у меня не бывает. Хоть бы он подготовил меня разок, а ему всегда засунуть не терпится. А вчера он меня просто изнасиловал, — помрачнела Надежда. — Раньше он не был таким.
—
Возможно, — задумался Угрюмый. — Надя, признайся, ты со мной начала для того, чтобы Коляну досадить?
Надежда теснее прижалась бедром к его паху, и Федор почувствовал, что готов на большее. Несмотря на то что Надя имела ребенка, ее кожа не потеряла девичьей упругости, даже на животе не проявилось той характерной складки, которая образуется у многих женщин после беременности. Создавалось ощущение, будто Надежда продолжает пребывать в светлой поре девичества.
—
Ты прав, но только отчасти, — честно призналась Надежда. — Получается так, что он может, а я как будто бы не имею права. Я не из тех баб, которые будут плакать в подушку. Я ничего не прощаю… А потом… если уж говорить серьезно, то я давно на тебя запала!..
Ты мне можешь не верить, но когда ты приходил к нам с Девушками, то я их просто ненавидёла!
Угрюмый усмехнулся:
—
А я-то все голову ломал, почему ты меня так глазищами сверлишь. Теперь многое проясняется.
—
Жалко, что мы не встретились с тобой раньше.
—
Жаль, — согласился Федор. — Тогда у нас с тобой все получилось бы совершенно иначе.
—
Ты даже не представляешь, как я ненавижу Кольку! Вот если бы у меня хватило сил, я бы взяла да и задушила его ночью, пока он спит.
—
Не понимаю, зачем его душить? Разве не проще уйти от него?
—
Это как? — искренне удивилась Надежда, придвинувшись еще ближе.
Казалось, будто она слилась с его телом, заполнив все его неровности, как это делает вода, затопляя холмистую местность. Сейчас они представляли собой единое целое.
—
А вот так! Собрать вещички и уехать к матери.
—
Да что ты говоришь такое? Это невозможно! Он меня из-под земли достанет и убьет. Может, это и покажется тебе странным, но Николай по-прежнему любит меня… Он не допускает и мысли о том, что мы можем разойтись. Тут нужно придумать что-то другое, — и Надежда очень серьезно посмотрела на Угрюмого.
Федор скривил губы:
—
Уж не хочешь ли ты мне предложить грохнуть твоего муженька?
—
А почему бы и нет? Даме, которую любят, как правило, не отказывают, — усмехнулась Надежда. — Или ты не мой рыцарь? Разве ты не боишься, что я когда-нибудь проговорюсь своему мужу о наших не совсем обычных отношениях? Меня-то он не убьет, потому что любит. В крайнем случае отвесит пару крепких оплеух, и все. А вот тебя он не пожалеет, это точно. Федя, что-то ты вдруг побледнел? Ой, Господи, что с тобой? Извини меня, я ведь не знала, что ты такой впечатлительный… Ну прости меня, прости, — сокрушалась Надежда. — Я просто дрянная девчонка, я непременно исправлюсь. Хочешь, я докажу это? Ну давай я реабилитируюсь прямо сейчас. Расслабься, не будь таким скованным.
Надежда запустила свою узкую ладонь между ног Угрюмого, погладила его бедра, сжала
в
кулаке член, а когда поняла, что бессильна, разочарованно фыркнула:
—
Значит, продолжения не будет? Никогда не подозревала, что эта штука
Вы читаете На воле
