бы я этого не сделал, она вполне могла бы запытать своими воплями бедного огра до смерти. Ты уж сам с ней как-нибудь разберись. Ладно? А я пошел.
Молодой человек уже было раскрыл рот, чтобы отчитать товарища за излишнюю заботу – не хватало, чтобы Канат начал совмещать карьеру военного разведчика с откровенным сводничеством. Однако не успел. Новоиспеченный штабс-капитан поднялся с лавки, затем, вытянувшись во весь свой огромный рост, набрал полные легкие воздуха и, распугивая ни в чем не повинных водоплавающих, громко рявкнул на всю округу:
– Эй, краля, хватит прятаться в кустах! Выходи! Твой женишок вполне созрел для встречи – не боись, в обморок не шлепнется!
Едва он это произнес, как из-за отдаленных кустов показалась златовласая валькирия и неспешным шагом, будто в чем-то сомневалась, направилась в сторону их скамейки. Данаю хватило всего лишь одного беглого взгляда, чтобы понять, кто это. Не обращая внимания на боль, он моментально вскочил на ноги и ошалелыми глазами уставился на Каната.
– Не может быть, Кан! Откуда здесь Илма?
– Кто ж ее знает? Три дня назад ее обнаружили у входа в штаб Десятой Ударной. Девка ни слова не понимала на общем, только повторяла твое имя. Пару дней, как водится, ее продержали на гауптвахте как вероятную шпионку. Затем разобрались, вызвали меня и с извинениями отпустили. Ну, мы прямиком к тебе… Так что принимай свое сокровище в целости и сохранности. А мне пора отчаливать – дела, понимаешь…
Канат что-то еще пытался сказать на прощание, но Данай его уже не слушал. Прихрамывая на не зажившую до конца ногу, он побрел навстречу суженой, недовольно ворча себе под нос:
– Шпионка?! Покажу же я этим гадам, какая она шпионка!
