Приоткрыв дверь, он увидел в помещении мечети крепкого мужчину сорока с лишним лет, не оглядываясь на вошедшего, тот продолжал отбивать поклоны. Некоторое время Гурий Мещерский смотрел на его согнутую спину, а потом вышел из мечети.
Ждать пришлось недолго; скоро из мечети вышел имам и, заметив стоявшего в стороне Мещерского, сказал:
–?Здравствуй, Мухаджир.
–?Здравствуй, Рахман.
Обнялись, получилось сдержанно, будто между ними стоял кто-то третий. Возможно, что так оно и было.
–?Почему ты не сообщил о своем прибытии? Я бы обязательно встретил тебя.
–?Я хотел сделать тебе сюрприз.
–?Тебе это удалось. Ты приехал на годовщину дочери?
–?Я не мог не приехать.
–?Понимаю. Тебе ее не хватает, так же как и мне. После того как не стало моей Земфиры, мне совсем одиноко. Пойдем ко мне в дом.
–?Ты по-прежнему живешь один?
–?Да, сыновья разъехались. А жена умерла год назад.
Прошли в дом. На столе в большой рамке стояла фотография улыбающейся Земфиры. Этот снимок сделал Мещерский, когда однажды она пришла к нему в часть.
Подняв портрет, Рахман произнес:
–?Я часто беру эту фотографию в руки и разговариваю с ней. На кладбище как-то это не получается… Будешь чай?
–?Рахман, – негромко позвал Мещерский.
Повернувшись, Рахман даже не удивился, когда увидел в руках гостя пистолет. Бережно поставив портрет на место, он спросил:
–?Ты пришел, чтобы убить меня?
–?Да. Ведь когда-то же надо отвечать перед Аллахом.
–?Откуда ты узнал?
–?Разве теперь это важно?
–?Верно. Совершенно ни к чему. Чего же ты медлишь? Стреляй!
–?Я у тебя хотел спросить…
–?Спрашивай.
–?Ты сделал наколку в армии?
–?Хм, неожиданный вопрос. Я готовился к более обстоятельному разговору. В армии.
–?Покажи ее мне.
Рахман завернул рукав на правом предплечье, обнажив оскалившегося волка.
–?Почему буква «Г» кривая?
–?Я никому не говорил об этом. Но сейчас, когда надо держать ответ перед Аллахом, врать как будто бы и ни к чему. Эта буква не кривая. Если ты всмотришься, то она напоминает женский профиль и содержит двойной смысл: город, в котором я родился, и начальная буква имени русской девушки, которую я когда-то любил. Ее звали Галина, она была матерью Земфиры… Видишь, как все переплелось в наших судьбах.
–?Почему ты выбрал именно дочь? Ведь ты наказал не только меня, но и себя.
–?Тебе этого не понять. А впрочем, теперь уже все равно. Так распорядился Ибрагим.
Не опуская пистолета, Мещерский подошел к столу, взял фотографию девушки и бережно положил ее в сумку:
–?Теперь она тебе больше не понадобится.
–?Пусть будет так, – согласился Рахман, – думаю, что это даже лучше.
–?Снимай куртку, – неожиданно приказал Мещерский.
–?А это еще зачем?
–?Снимай, говорю! – Мещерский шагнул ближе, наставив ствол в лицо имама. Рахман повиновался. – Положи ее на стол.
Гурий Мещерский быстро снял свою коричневую куртку и кепи.
–?А теперь надевай!
–?Ты хочешь сделать мне предсмертный подарок, я так понимаю? – хмыкнул имам. – А не будет ли твоя куртка мне тесноватой?
–?Не беспокойся, не будет.
Рахман надел куртку и кепи.
–?Впору.
–?А теперь подойди к окну и отодвинь занавеску.
Имам подошел к окну и слегка отодвинул занавеску. В тот же момент голова его откинулась назад, получив сильнейший удар, и он поломанной куклой опрокинулся на пол. Осколки черепа брызнули в стороны, заляпав мозгом стены.
Закинув сумку на плечо, Мещерский юркнул в небольшую дверцу, ведущую во двор. Пробежав огородами, он выскочил на соседнюю улицу и, стараясь не привлекать к себе внимания, пошел по ней размеренным шагом.
Все получилось точно так, как и говорил майор Шевцов: Мещерский вместе с имамом Рахманом направился к его дому. На улице брать его было рискованно: боец он был хорошо подготовленный, а потому могли пострадать случайные прохожие. Решено было взять бывшего капитана в доме, в котором проживал только имам.
Группа захвата расположилась в противоположном доме через улицу.
Старший лейтенант Гурьянов, возглавлявший группу, внимательно разглядывал фотографию капитана. О Гурии Мещерском ему приходилось слышать не раз. Операции, которые он проводил, уже вошли в пособия военной разведки; в какой-то степени капитан был легендой. Гурьянов никогда бы не смог предположить, что точку в его судьбе предстоит поставить именно ему.
Снайпер, занявший позицию у окна, терпеливо дожидался команды.
–?Запомнил, во что он одет? – спросил Гурьянов.
–?Так точно, товарищ старший лейтенант.
–?Будет лучше, если ты уберешь его первым же выстрелом. Тогда все пройдет более-менее тихо.
–?Я понял.
Неожиданно занавеска дрогнула, и в окне показалось худощавое бородатое лицо. Человек был в кепи защитного цвета и темно-коричневой куртке.
–?Это он, – объявил боец.
–?Вали его! – скомандовал старший лейтенант.
Плавно надавив на курок, боец увидел, как резко дернулась голова Мещерского, пробитая пулей уменьшенной скорости, а занавеска, приняв прежнее положение, спрятала от взора падающее тело.
–?Группа захвата, вперед!
В бронежилетах, касках и с укороченными автоматами наперевес десять человек бегом пересекли улицу и вбежали на крыльцо дома. Сокрушив ударом ноги запертую дверь, ворвались в комнату. На полу, лицом вниз, лежал убитый человек.
Перевернув его на спину, Гурьянов невольно выругался:
–?Вот так лопухнулись! – Он снял с головы каску.
–?Это же имам, товарищ старший лейтенант, – сказал один из бойцов.
–?Да вижу… Даже и не знаю, как теперь отписываться! Все-таки переиграл нас Мещерский! Ну и хитрец!
