– Если бы мы задержались в этом районе хотя бы на полчаса, думаю, что мы разделили бы участь утонувших кораблей.
– Но мы же не задержались, – улыбнулся помощник. – Так что, как тут ни крути, мы правильно сделали, что не пошли в Джидду.
– Послушай, Алекс, я давно хотел у тебя спросить, а какой ты национальности?
– Неожиданный вопрос, – удивился старший помощник. – Меня бы не удивило, если бы этот вопрос вы задали лет шесть назад, в день нашего знакомства. А сами-то как считаете, кто я по национальности?
– Поначалу я думал, что ты филиппинец или даже кореец. Но сейчас я так не считаю.
– Вы угадали, капитан. Моя бабушка была филиппинкой, хотя всю жизнь прожила в Индии, а дед – корейцем. Но думаю, что без китайцев здесь тоже не обошлось. Вот и думайте, капитан, какой я национальности. Но, честно говоря, я уже давно не ломаю голову по этому поводу. Приятно осознавать, что в Азии меня всюду принимают за своего. Капитан, а что вы думаете делать с ракетным комплексом?
Вопрос прозвучал как-то уж очень неожиданно. Федор и сам не раз задавал его себе, но не находил на него ответа. Решение, принятое поначалу, – затопить судно в какой-нибудь тихой, расположенной вдали от основных трасс, бухточке и радоваться тому, что так легко отделались, – неожиданно пропало. На смену ему пришел расчетливый прагматизм. Марков стал ловить себя на мысли, что на борту находится весьма дорогой груз, пожалуй, что подороже, чем какой-нибудь героин. Первое, что лежало на поверхности: найти надежного покупателя, выгодно продать комплекс, а дальше доживать свой век в довольстве и благополучии.
– А ты что предлагаешь? – осторожно спросил Федор, не спеша делиться своими тайными мыслями.
– Груз дорогой, – спокойно ответил Алекс. – С нашей стороны было бы просто неразумно топить его в море.
– Но держать его на палубе тоже неразумно. Можно просто остаться без головы.
– Согласен с вами, капитан. Поэтому нужно продать его знающим людям.
– Где же ты отыщешь таких людей? Не станешь же ты кричать об этом на улице?
– Не стану.
– Такой груз не падает сам собой на палубу. У него должен быть серьезный хозяин и такой же серьезный покупатель. Не так часто продают такие комплексы, это не горсточка риса! И если мы его продаем, то, следовательно, мы его украли. А по грузу уже нетрудно будет установить продавца.
– Капитан, я вам никогда не рассказывал о своей прошлой жизни, но я ведь не всегда ходил по морю. Было время, когда приходилось заниматься и контрабандой.
В среде Маркова контрабанда не считалась чем-то особенно запрещенным. Она воспринималась скорее как некоторая возможность дополнительного заработка. Если в одной стране нет того, что имеется по соседству в другой, так почему бы не посодействовать и не доставить нужный товар? В какой-то степени они даже способствовали улучшению экономической обстановки в регионах. Так что в душе едва ли не каждый моряк был контрабандистом.
– И чем же ты занимался?
– Я продавал оружие в Африку, – спокойно сообщил Алекс, твердо посмотрев на капитана.
Федор сумел сохранить спокойствие. Оказывается, он совершенно не знал своего помощника: интересно, что же еще такого находится на темной стороне его жизни?
– Вот как… Никогда бы не подумал. Признаюсь, ты меня удивил. И каким оружием ты торговал?
– В основном стрелковым. В Африке оно всегда в большой цене. Некоторое время я жил в Танзании. У меня и сейчас там немало хороших знакомых, так что оружие я переправлял туда.
– Откуда ты его привозил?
– Из Китая, там много заводов, изготавливающих русские образцы «калашникова».
– Ну-ну, – невесело протянул капитан. – В Африке русские автоматы едва ли не самый ходкий товар, но что мы будем делать с ракетами? Вряд ли на них так легко отыщется покупатель.
– Доверьтесь мне, капитан, – успокоил Алекс. – Я знаю, что нам нужно делать. Мы отправимся в Танга. Там есть люди, которые нам помогут.
Уверенность, с которой говорил Алекс, подкупала. Он говорил так, как будто все свободное от плавания время торговал оружием.
– Там с этим строго, – засомневался Федор. – Можно запалиться. Мне бы очень не хотелось на собственной шкуре испытать, что такое африканская тюрьма.
– Не беспокойтесь, капитан, – уверил Алекс. – Все будет в порядке.
Французский танкер скрылся за горизонтом.
– Но что делать с экипажем? Уверен, что они будут требовать своих денег. А у нас их нет!
– Предоставьте это дело мне, капитан, – негромко проговорил Алекс.
Глава 28
КИНЖАЛ В СПИНУ
Большие неприятности начинаются не сразу, а исподволь, с мелочей, на которые поначалу не обращаешь внимание. А то, что надвигается настоящая буря, понимаешь с опозданием, когда поделать уже ничего невозможно.
Так вышло и на этот раз.
Три дня назад Юсуф Ахмед узнал о том, что в Эфиопии застрелили трех авторитетнейших старейшин его клана. Списать на случайность произошедшее невозможно. Старейшины были его глазами и ушами в Эфиопии. Все трое погибли в течение одного дня. Обстоятельства указывали на то, что это была четко спланированная акция, нацеленная на подрыв его влияния. Через неделю аналогичные убийства произошли в Кении и в Танзании: неизвестными были расстреляны шесть старейшин, пользующихся в землячестве наибольшим уважением.
Не было обнаружено ни очевидцев, ни свидетелей преступления, что могло означать только одно: в убийстве были замешаны люди из ближайшего окружения старейшин, знавшие их привычки и время, когда они предпочитают проводить в одиночестве. В довершение к этому пропал корабль, на котором везли ракетные установки, принадлежавшие Ибрагиму. По легенде, в целях безопасности судно должно было идти до Саудовской Аравии, до Джидды. Но в действительности люди Юсуфа Ахмеда должны были перехватить доу в двухстах милях от берега, затем перегрузить ракетные комплексы на другое судно и доставить их до Йемена, предварительно избавившись от команды как от ненужных свидетелей.
Вряд ли ему простят потерю ракет стоимостью в десятки миллионов долларов, а следовательно, нужно сделать все, чтобы как можно быстрее отыскать корабль. Уже на следующий день после пропажи «Галии» Юсуф вывел в море около сотни разнотоннажных судов, рыскавших теперь в Аденском заливе в поисках пропавшего судна. Были оповещены все корабли, находящиеся в заливе, однако обнаружить «Галию» пока не удавалось, словно судно ушло на морское дно.
Юсуф Ахмед чувствовал, что против него играют по-крупному, наступают по широкому фронту, стремятся загнать в угол, напугать. Для проведения подобных акций одного нахальства явно недостаточно; нужны немалые средства, которые не уступают его собственным.
На сегодняшний день в политическом устройстве Сомали играли роль четыре клана: Дарод, Хавис, Дигель-Мирифле и Дир. Именно они скроили карту Сомали, исходя из собственных интересов. Страна, поделенная кланами на множество кусков, напоминала мозаику. Кланы предпочитали не вмешиваться в дела друг друга, стараясь по возможности сохранить хрупкое равновесие. Даже если в результате столкновений случались потери, то главы кланов предпочитали договариваться мирно и брали за убитых денежную компенсацию. Каждый клан располагал немалыми средствами, но ни один из них не мог потягаться по своим возможностям с кланом Дарод.
Не исключено, что остальные кланы могли объединиться для того, чтобы свалить его. Юсуф Ахмед невольно поежился. Инициатором такого объединения мог стать Джефри Джельтмен, который никогда не простит увечья своего старшего брата и не смирится с тем, что сейчас они находятся на вторых ролях. Они только того и ждут, чтобы затянуть на горле своего смертельного врага тугую петлю.
Юсуф Ахмед вспомнил события семилетней давности, когда клану Дир, во главе которого стоял Сокра Шейх Дахир, принадлежала едва ли не половина Сомали. И надо было быть настоящим безумцем, чтобы бросить вызов всемогущему шейху. В одном из столкновений между кланами Дарод и Дир ранение получил
