натурщицей. Как же это так, пишет голую бабу, и у него совершенно ничего не ворохнется? Представь себе, что это действительно так. Я ничего не чувствую. У нас определенный настрой: я восхищаюсь красотой только глазами и никак не реагирую телом. Сам посуди, как я смогу рисовать, если я буду возбужден? В этом случае меня станет волновать только собственная эрекция. Как ты думаешь, гинеколог возбуждается при виде раздетой женщины?.. То-то и оно. Это просто его работа. Другое дело жена или любовница. Здесь на первый план выступает духовность, понимание, без которых просто не обойтись! – Григорьев посмотрел на часы и неожиданно потерял к собеседнику интерес. – Извините, молодой человек, но мне нужно работать. Желаю вам успеха!
Инна не ушла. Забравшись с ногами на подоконник, она уткнулась лицом в колени и тихонько всхлипывала.
– Ну чего ты сидишь, – недовольно буркнул Захар, – пойдем, а то задницу простудишь. Подоконник-то каменный.
– Ты на меня сердишься?
– За что?
– Ну… за это.
– Ах, за это, – неопределенно махнул рукой Захар. – Ты ведь не на «точку» пошла. А это совсем другое. Может быть, я и самоуверен, но женщине нужно очень сильно поднапрячься, чтобы изменить своему первому мужчине.
Слезы на щеках Инны высохли, на губах появилась легкая улыбка.
– Ты хороший психолог.
– Разумеется. И еще я хороший сыщик, если сумел разыскать тебя.
– Как ты это сделал?
– Все очень просто: когда ты пошла в ванную, я заглянул в твою сумочку и отыскал в ней твой паспорт. Мне же все-таки интересно, с кем я имею дело.
– Как же ты посмел?! – Инна негодующе отвернулась.
– Послушай, не надо строить из себя цацу, девочка моя, – грубо ухватил Захар Инну за локоть, – я всегда хочу знать все о тех людях, с которыми встречаюсь. Ты зачем врала, что у тебя отец – директор крупного завода, а мать – главный бухгалтер универмага? Разве они стали бы отправлять свою дочь в такой клоповник?
Инна сделала попытку освободиться, но Захар держал ее крепко, стараясь говорить в самое лицо.
– Пусти меня!..
– Зачем ты мне врала?! Ну? Твоя мать обыкновенная ткачиха, а отец ушел от вас, когда тебе было десять лет. И если бы не твои милые подружки, которые подсказали мне твой адрес, я бы так никогда и не узнал, где ты обитаешь.
– Откуда ты все это знаешь, ты что, из милиции? – Глаза Инны округлились, похоже, она испугалась по-настоящему.
– У меня есть друзья, – попытался пригасить Захар вспыхнувшее у нее подозрение, – я их попросил, и они навели о тебе подробные справки. Только не надо было тебе врать про влиятельных родителей… Знаешь, я сам вырос в детдоме и совершенно не стыжусь этого.
Инна успокоилась.
– Ты правду говоришь? – Она размазала по щеке тушь.
– Правду. Ладно, пойдем отсюда. Не век же тебе сидеть на этом подоконнике. – Захар бережно взял девушку под руку.
– А ты на меня совершенно не обижаешься?
– За что? За то, что ты зарабатываешь деньги? Нет. Не буду тебе говорить, что в нашей стране в почете любой труд, но все-таки это значительно лучше, чем заниматься древнейшим ремеслом. А потом, ты ведь все равно принадлежишь мне. Разве не так?
– Так.
– А это самое главное. И ты меня прости, я ведь тоже был несправедлив к тебе. Наорал зачем-то. Прощаешь?
– Да, – отвечала девушка, окончательно успокоившись.
– Ладно, пойдем быстрее, я хочу тебя согреть, замерзла, наверное. Я слышал, что у всех натурщиц профессиональная болезнь – это насморк.
Глава 13
НАДО ДЕЙСТВОВАТЬ НА ОПЕРЕЖЕНИЕ
– Итак, какие у вас наработки? – негромко спросил полковник Крылов, окинув присутствующих коротким, но весьма содержательным взглядом. – Давайте начнем с вас, капитан, – посмотрел он на Шибанова, сидящего на противоположном конце стола.
Григорий сдержанно кашлянул в кулак и отвечал, стараясь придать своему голосу как можно большую убежденность:
– То, что оружие пока нигде не всплыло, это совершенно точно. Если разобраться, рынок у нас сравнительно небольшой, среди них есть и наши информаторы. И если бы переговоры шли о такой крупной партии оружия, то мы бы знали. Во всяком случае, на уровне слухов. Скорее всего пока оно в Москве; чтобы вывезти такую большую партию, нужна хорошо отлаженная связь, очень проверенные люди и немалые деньги.
– Это все теория, капитан, что вы сделали конкретно, чтобы найти похищенное?
– Я думаю, что эта партия хранится где-то поблизости от автострады, чтобы можно было в определенный момент быстро осуществить перевозку.
– Допустим. Дальше. Что сделали именно вы?
Полковник Крылов выглядел нетерпеливым. Такое с ним случалось нечасто. Набравшись терпения, он мог выслушивать доклад подчиненных, пытаясь в длинной речи выцарапать рациональное зерно. Сейчас на него давили и требовали готовых результатов. А их не было. Вот отсюда и нервозность.
Капитан не смутился. Обыкновенное дело – начальство, упиваясь собственной силой, повышает голос, и следует старательно делать вид, что оно кормит тебя печатными пряниками.
– В радиусе пяти километров мы осмотрели все складские помещения, все подвалы, где можно было спрятать оружие, но ничего не обнаружили, – безнадежно объявил капитан Шибанов.
Полковник нервно откинулся на спинку стула, помассировал пальцами глаза и спросил вновь:
– Что вы намерены делать дальше?
– Расширять круг поисков, товарищ полковник. Я сейчас подключил своих информаторов, они собирают данные о судьбе оружия.
Геннадий Васильевич близоруко прищурился и с сарказмом процедил:
– Ну и как долго вы собираетесь искать?
Шибанов смешался:
– Ну-у…
– Вот что, капитан, оторвите от кресла свою толстую задницу и аллюром… Я подчеркиваю, лично! – поднял он указательный палец. – Обшарьте каждый двор, каждую контору на предмет оружия. Оно не могло раствориться в воздухе. Я не думаю, что они с таким грузом разъезжают свободно по всей Москве, да еще после того, что натворили. Они затаились, но вот где? Пообщайтесь с бабками, что любят сидеть на скамейках, с ночными сторожами, с собачниками, что выгуливают своих питомцев далеко за полночь или рано утром. Работать надо, капитан, работать! А не делать глубокомысленное лицо. Я бы не хотел вас пугать, но, если результатов не будет через неделю, можете положить рапорт на увольнение. Вам все понятно?
– Так точно, товарищ полковник, – вскочил Шибанов с места.
По большому счету Крылов был непредсказуем. Можно неделю ходить в его любимчиках, и он будет обращаться к тебе едва ли не как к преемнику, а потом его настроение может мгновенно измениться на сто восемьдесят градусов.
– Садитесь.
Полковник потерял интерес к Шибанову и, отыскав глазами майора Усольцева, поинтересовался:
– Ну а ты откопал что-нибудь?
