полагает, что в Лондоне ему нечего опасаться? Если это так, он сильно ошибается».
Прозвеневший звонок вывел Абу Рахима из задумчивости. Посмотрев на экран, он увидел, что звонит Крис.
– Мой милый, ты меня совсем забыл, – ласково пропела девушка. – Вчера я тебя ждала целый вечер.
Он вдруг поймал себя на том, что с некоторых пор ее воркующий голосок стал раздражать его.
– Надеюсь, ты не очень скучала и вечер был завершен достойно, – пытаясь скрыть раздражение, ответил Абу Рахим.
Какой бы важности ни были его дела, он никогда не упускал из виду Крис и прекрасно был осведомлен о том, чем она занимается. Неделю назад у нее объявился новый поклонник, на этот раз ее выбор пал на смазливого нигерийца. Раза два они сходили даже в ресторан, но Абу Рахим понимал, что вряд ли они ограничились держанием за руки. Только от одной мысли о том, что Крис была с кем-то близка, у Абу Рахима невольно сводило скулы от ревности. О новом поклоннике Крис следовало знать все, и самое главное – насколько он серьезен как соперник.
Вскоре выяснилось, что нигериец был студентом экономического факультета, но в учебе пуп не надрывал, и оставалось удивляться, почему до сих пор он не был отчислен за неуспеваемость. Возможно, учеба была для него всего-то некоторым прикрытием основного занятия: поиска состоятельных женщин, под боком у которых он мог вести безбедное существование. Типичный представитель класса альфонсов, так что в этот раз Крис была на очереди.
В последний вечер она как раз проводила время в его обществе: нигериец заявился к Крис в одиннадцать часов вечера, а вышел из дома под самое утро. Девочке захотелось разнообразия, вот она и дала слабинку. Что поделаешь, Крис любит красивых мужиков, приходится делать на это скидку.
Так что конкурентом нигериец был неопасным: следует ему дать понять, что он запрыгнул не в ту койку, а если вдруг окажется недогадливым, придется утопить его в Темзе.
– Ты даже не представляешь, как мне было одиноко, – продолжала ворковать Крис.
В какой-то момент Абу Рахиму захотелось напомнить ей о нигерийце, с которым она провела прошлую ночь, но он тут же раздумал, пусть не догадывается о его интересе.
– Ты позвонила только для того, чтобы пожаловаться на свое одиночество?
– Ну, что ты, милый, я хотела поинтересоваться, не забыл ли ты о моей маленькой просьбе.
Абу Рахим невольно скривился: что за женщина! Убийство человека она называет всего-то милым женским капризом.
– У меня был деловой разговор.
– Но ты же с ним встречался? – обиженно протянула Крис.
– Как ты себе это представляешь? Чтобы я бросился на него во время ужина и задушил его прямо за столом в ресторане? И потом, он мне кое-что должен, и я бы хотел получить с него эту малость.
– Ты все понимаешь буквально… Впрочем, я полностью на тебя полагаюсь, ты знаешь, что делаешь.
На его рабочем столе стояла большая фотография улыбающейся Крис. С некоторых пор ему стало казаться, что она смеется над ним. С этим следовало что-то делать: можно было бы поменять этот снимок на какой-нибудь другой – например, на скалящегося бабуина, а еще лучше – на бесчувственный баобаб.
В кабинет негромко постучали. Абу Рахим невольно посмотрел на стенные часы, висящие напротив. Они показали десять часов вечера; единственный человек, который мог его потревожить, был Гамзати.
Открыв дверь, он впустил ночного гостя. Указав на свободный стул напротив и подождав, когда Гамзати мягко опустится, спросил, скрывая нетерпение:
– Русский действительно пришел один?
– Именно так, хозяин, – поспешно кивнул Гамзати, – рядом с ним я никого не видел. Из ресторана он тоже вышел один. Никто к нему не подходил, он тоже ни с кем не общался. Постоял немного около ресторана, покурил, сел в машину и уехал.
– Та-ак, – удивленно протянул Абу Рахим. Русский представлялся ему очень легкой добычей, и это настораживало. А своей интуиции он привык доверять. – С ним я встречаюсь завтра; проследи, где он живет, и один ли. Разузнай, с кем приедет. Мы должны знать о нем все. А потом уберешь его по- тихому.
– Когда именно, хозяин? – деловито поинтеросовался Гамзати.
Худощавый, небольшого росточка, Гамзати выглядел на неполные двадцать лет, но в действительности он был значительно старше. На его истинный возраст указывали разве что близко посаженные темные глаза, взиравшие на собеседника с откровенным интересом, и высушенная на скулах кожа, слегка собравшаяся в крохотные морщины.
Отец Гамзати был старейшиной одного из колен клана Дарод и погиб во время одной из междоусобиц с кланом Дир. После его скоропостижной смерти многочисленная семья разбрелась по всей стране, а Гамзати был выбран Абу Рахимом в качестве курьера для своей адвокатской конторы. В действительности же его служба заключалась в том, чтобы следить за потенциальными недоброжелателями, вовремя докладывая об их действиях. Неприметный, расторопный, он как будто был создан природой для подобной деятельности. Но его служба не ограничивалась только наблюдениями, была еще одна сторона, в которой он немало преуспел: за его неприметной внешностью прятался прирожденный убийца. И если Абу Рахиму нужно было избавиться от смертельного врага, причем таким образом, чтобы об этом никто и никогда не узнал, он привлекал для этого Гамзати. Изобретательный, циничный, изворотливый, он, как никто, подходил для предстоящего дела.
– Я тебе сообщу об этом позже. Сначала мне нужно от него кое-что получить. Думаю, это будет дня через три… Приготовь, что там полагается. Мне бы не хотелось, чтобы это был чистый криминал, пусть будет несчастный случай.
– Сделаю все, как полагается, хозяин, – заверил Гамзати.
– Ладно, а теперь иди, мне нужно остаться одному.
Длинная переливчатая телефонная трель зазвучала тотчас, как Гамзати вышел из кабинета, под этой мелодией у Абу Рахима был только один абонент – Юсуф Ахмед.
– Слушаю, Юсуф.
– Как наш друг из России?
– Сегодня я с ним встречался. Похоже, он ни о чем не догадывается.
– Это к лучшему.
– Попросил прислать фотографии дочери и зятя.
– Ты их получишь, я отдам распоряжение.
– С ними ничего не случилось?
– С ними все в порядке. Какую сумму ты за них запросил?
Абу Рахим хотел сказать «три миллиона», но тут же осознал, что подобных шуток Юсуф Ахмед может не оценить, если узнает правду. Люди, более значимые, теряли головы и за меньшие суммы.
– Шесть миллионов, но он просил уменьшить сумму хотя бы наполовину.
– Ты делаешь успехи, Абу, я в тебе не ошибся. Но мы не на базаре, чтобы торговаться. Проси у него семь миллионов!
– Русский может не согласиться, он очень упрям, – невольно сглотнул Абу Рахим.
– Хочешь, чтобы я научил адвоката, как вести подобные дела? – Голос Юсуфа слегка посуровел.
– Вовсе нет, я просто хотел сказать, что…
– Если он будет упорствовать, тогда ты ему скажешь, что на следующую встречу он получит мизинец своей драгоценной дочери, а если и это не поможет, вышлем уши… Уверяю тебя, женщина без ушей смотрится весьма отвратительно. – Абу Рахим даже представил, как Юсуф Ахмед поморщился при последних словах. – Если и этого ему покажется мало, мы просто скормим ее акулам. Ты меня хорошо понял?
– Да, Юсуф, – глухо ответил Абу Рахим, уже продумывая детали дальнейшей встречи. В предстоящем разговоре с русским следует быть не столь категоричным, а уж подходящие слова он подобрать сумеет. – Меня интересует, сколько я получу от семи миллионов. Все-таки у меня собственная контора, нужны деньги на содержание штата, а в последнее время жизнь сделалась особенно дорогой.
