возрастом предпочтения почти не меняются. Я вам не говорил о том, что мой отец был рыбаком?
– Думаю, вы просто не успели, наш разговор был непродолжительным.
– Да, действительно… Если бы вы знали, как я скучаю по тому беззаботному времени. Мне бы очень хотелось вернуться в Сомали, вы даже не представляете, какая там чудесная природа! А море, а солнце! Я уж не говорю о наших женщинах…
– Так что же вам мешает? – Ефимцев отрезал очередной кусок и энергично его прожевал.
– Не могу сделать этого по той простой причине, что здесь своему народу я куда более полезен, чем там. Но я все-таки не теряю надежды, что когда-нибудь вернусь, пусть даже на старости лет. «Мне запеченного тунца, – сделал Абу Рахим заказ подошедшему официанту, – и свежевыжатый апельсиновый сок».
– А мне, голубчик, принеси-ка еще этого мясца, – попросил Павел Егорович, – да чтобы не такого пропеченного, как этот.
– Будет сделано. – Чиркнув карандашом в узком блокноте, официант удалился.
– Я принес вам то, что вы просили, – произнес Абу Рахим, кладя на столе папку. Позабыв о еде, Павел Егорович впился глазами в руки адвоката. Будто испытывая его терпение, пальцы Абу Рахима на какое-то время застыли, а потом извлекли из вороха бумаг снимок. – Это ваши дочь и зять. Можете посмотреть на время, фотография сделана практически сразу после нашего разговора. Признаюсь, у меня были некоторые трудности с получением этого снимка, но, как видите, я их преодолел.
В какой-то момент Ефимцеву хотелось просто вырвать снимок из рук Абу Рахима, удержаться удалось лишь усилием воли. Немного помешкав, он взял фотографию с тем равнодушием, с каким брал обыкновенный листок бумаги, почти физически ощущая хищный взгляд Абу Рахима, он сконцентрировался на том, чтобы не показать слабость и охватившее его волнение. Пульс стучал так сильно, что казалось, его звучание заполняет собой все помещение ресторана. Это был самый настоящий набат.
Дочь и зять стояли рядом, взявшись за руки, с невеселыми, напряженными лицами. Может быть, именно поэтому они казались немного старше, чем были на самом деле, а может, все дело в густом загаре, плотным темным слоем покрывавшем молодые лица.
Забыв о времени, Павел Егорович разглядывал дочь, словно мысленно беседовал с ней, и только сдержанное покашливание Абу Рахима вернуло его к действительности.
Он поднял на Абу Рахима строгие спокойные глаза.
– С дочерью… ничего не произошло?
– Можете не беспокоиться, меня уверяли, что с ней обращаются, как с принцессой.
– Надеюсь, я могу взять этот снимок? Наверняка он будет стоить значительно дешевле тех денег, которые мне предстоит заплатить.
Абу Рахим печально улыбнулся, давая понять, что понимает состояние Ефимцева.
– Снимок ваш, именно для этого я его и принес.
Павел Егорович отложил фотографию на край стола, давая понять, что готов к продолжению разговора.
– Итак, что пираты сказали о трех миллионах долларов? Согласны ли они отдать дочь и зятя за эти деньги?
Ефимцев нахмурился, заметив подошедшего официанта, у того была редкая способность появляться в самый неподходящий момент, для ресторана столь высокого уровня это большая оплошность. Не все гости такие терпеливые, как он, когда-нибудь подобная бестактность может стоить ему работы. Аккуратно выложив заказ на стол и бодро пожелав приятного вечера, официант удалился, брякнув на прощание подносом.
Абу Рахим отпил сока: по тому, как он заботился о своем здоровье, следовало предположить, что жить он намеревался долго.
– Боюсь, что у меня для вас плохие новости. Пираты увеличивают свою сумму еще на миллион.
– Семь?!.
– Именно так, поверьте мне, я сделал все возможное, чтобы сохранить ваши интересы, но, к сожалению, – печально качнул холеной головой Абу Рахим, – у меня ничего не вышло.
– Это целое состояние!
– Я знаю, – развел руками адвокат.
– А если я найду другого человека, который способен отстаивать мои интересы в разговоре с пиратами?
В какой-то момент в глазах Абу Рахима мелькнула растерянность, но уже в следующую секунду он ответил столь же уверенно, слегка добавив в голос горячности:
– Конечно же, это ваше полное право, я не навязываю свои услуги… У меня достаточно работы и без этих переговоров, и потом, кроме хлопот и нервных переживаний, они ничего не принесут! Но вряд ли кто сумеет сделать для вас больше, чем я. С группировкой, захватившей вашу дочь и зятя, у меня уже сложились некоторые отношения. Ведь разговоры идут не один день, ситуацию я тоже держу под своим контролем и заявил им откровенно, если с вашей дочерью что-то случится, никаких денег они не получат. А как сложатся отношения с другими переговорщиками? Не знаете? Вот и я тоже не берусь судить о результате. Даже если предположить, что вы сумеете выйти на адвокатов, которые занимаются подобными делами, еще неизвестно, как они отнесутся к вам.
– Что вы имеете в виду?
– Они просто воспримут вас настороженно. Могут предположить, что это какая-то хитроумная операция спецслужб. А меня они знают, мне уже приходилось помогать людям и выручать их из пиратского плена.
Принесенный стейк показался Павлу Ефимцеву необычайно пресным; взяв солонку, он густо посыпал его солью. Поймал взгляд Абу Рахима, взиравшего на него с некоторым недоумением.
– Хорошо. Считайте, что уговорили меня. Но почему семь миллионов? Цифра могла быть куда скромнее.
– Не знаю, каким образом, но пиратам стало известно, что вы человек небедный, в России владеете многими заводами, природными ресурсами, и они решили сполна воспользоваться ситуацией.
– Однако! Вижу, что аппетиты у них растут… А не получится ли так, что, как только я передам им деньги, они захотят получить еще?
Оторвавшись от куска мяса, Ефимцев поднял тяжелый взгляд на адвоката, на лице которого отобразилось заметное облегчение. Разговор вступал в заключительную фазу.
– Обещаю вам, что этого не произойдет. Мне не однажды приходилось вести подобные дела, ничего такого прежде не наблюдалось. Мои коллеги тоже не сталкивались с такими случаями. С какой стати им увеличивать цену? Ведь она и без того немалая, а потом, кто же захочет с ними иметь дело после того, как они не держат свое слово?
Павел Ефимцев хладнокровно кивнул, давая понять, что в словах адвоката имеется резон.
– Когда же мне передать им деньги?
– Чем раньше вы это сделаете, тем быстрее увидите свою дочь.
– Акции? Ценные бумаги?
– Никаких ценных бумаг и акций! Пиратов интересует только наличность! – отрицательно покачал головой адвокат.
– Что ж, это следовало предположить. Наличность любят все. И каким же образом деньги попадут к пиратам?
– Это не должно вас волновать, хлопоты по переправке наличности я беру на себя.
– Я спрашиваю из праздного любопытства.
– Можете не беспокоиться, разработан целый механизм. Вы мне поверите, если я вам скажу, что зачастую выкуп сбрасывается прямо с вертолета?
– У меня нет оснований не верить вам.
– Иногда деньги передаются здесь. Прямо в Лондоне. Они сами приезжают за деньгами.
– А деньги не пропадут где-нибудь по дороге?
– Это исключено. Вы же все-таки имеете дело не со случайным человеком, а с солидной адвокатской конторой, имеющей хорошую репутацию и солидную практику, занимающейся в том числе и такими
