– Ваша милость, – тут же зачастил чародей, – Охотник успешно вошел в хранилище Древних, изъял его содержимое и благополучно вернулся. В данный момент группа находится неподалеку от «каменного цветка», дожидаемся окончательной зарядки телепорта.
– Что конкретно Охотник вынес из крипты?
– Точно неизвестно, поскольку в соответствии с данными нам инструкциями мы не проверяли содержимое транспортировочного контейнера. Однако, со слов Глана эр-Энкина и его спутника, кроме разного рода драгоценных безделушек, там находится жезл. Более ничего не могу вам об этом сообщить.
– Жезл, говоришь?
– Точно так, ваша милость! – вновь вытянулся в струну расслабившийся было Гальций.
– Да успокойся ты, – на этот раз незнакомый Глану мужчина улыбнулся по-настоящему – не только губами, но и глазами, – чай, не на плацу. А что за спутник, о котором ты только что упомянул? По моим данным, никаких других Охотников мэтр Нола к операции не привлекал.
– Именно так, господин архимаг, других Охотников здесь нет, но тот гигантский муравей, коего мы принимали за дрессированную зверюшку, оказался вполне разумным существом…
– Очень даже разумным, ваша милость, – встрял в разговор неугомонный коротышка Кельин и тут же от страха вжал голову в плечи и виновато заулыбался.
До сознания Глана наконец дошло, с кем в данный момент общаются Гальций и Кельин. Архимаг! Насколько ему было известно, в ордене Огненной Чаши, впрочем, так же, как и в остальных магических орденах, прерогатива носить звание архимага принадлежала исключительно магистрам.
«Ну и ну, – подумал юноша, – сам мэтр Захри пожаловал к нам на огонек. Что же это мы с Шуром за штуковину вынесли из хранилища Древних, коль ею интересуется могущественный правитель Дарклана?»
– Чем в данный момент занимаются Охотник и… гм… его напарник? – продолжал допытываться Магистр.
– Глан спит. – Гальций на всякий случай взглянул на распластавшееся в сторонке тело юноши и с большей уверенностью в голосе добавил: – Судя по состоянию ауры, однозначно спит, ваша милость. Шуршак, его приятель, шастает по окрестным джунглям, в данный момент находится примерно в двух верстах от лагеря.
– Это хорошо, что муравей гуляет по лесу, – удовлетворенно констатировал мэтр Захри, – у вас будет время на подготовку теплой встречи. Короче, так, ребята, Охотника и формика немедленно устранить физически.
– Но, ваша милость! – не удержался от непочтительно громкого восклицания пораженный до глубины души Гальций. – Какой смысл? Глан выполнил все условия договора.
– Это приказ! – сказал, будто отрезал, Магистр.
Едва он это произнес, как изображение в окне связи пошло мелкой рябью, а затем и вовсе погасло. Оставшиеся наедине друг с другом Гальций и Кельин обменялись недоуменными взглядами и дружно пожали плечами, мол, приказ есть приказ и обсуждению не подлежит.
– Давай ты, Галь, – первым подсуетился бородатый коротышка.
– Чего я? – не понял Гальций вполне прозрачный намек коллеги.
– Ну, ты его того… – потупил глазенки изрядно смущенный Кельин, – ножичком по горлу чик, и дело с концом, а муравья огнешаром сразим или молнией.
– А почему именно я, а не ты?! – До сознания Гальция наконец дошло то, что ему предлагают совершить, и он ужасно возмутился.
– Потому что я никогда не убивал спящих людей, – попытался отбояриться его напарник. – И не ори тут на всю округу – проснется. Ну не могу я его, того, боюсь, во сне являться начнет, а я – натура тонкая, нервическая.
– Ага, а я, по-твоему, только тем и занимаюсь, что по ночам перерезаю глотки спящим? – продолжал возмущаться Гальций, но громкость голоса все-таки понизил. – У меня, видишь ли, также тонкое устройство нервной системы, и я тоже не желаю, чтобы покойник являлся ко мне по ночам. Коль все делать по- честному, давай бросать жребий, чтоб ни мне, ни тебе не было потом обидно.
Сказано – сделано. Кельин сорвал две травинки разной длины и, зажав их в кулаке, обратился к товарищу со словами:
– Вытащишь длинную, грех на твою душу. Короткую – мне с упокойничком ночные свиданки устраивать.
Гальцию повезло – он вытащил короткую травину. Кельин тяжело вздохнул, извлек из-под полы своей робы висевший на поясе длинный кинжал и направился к распластанному на земле телу с твердым намерением всадить холодную сталь в грудь ни в чем не повинного человека.
Глан хотел вскочить, закричать, схватить Волыну и расстрелять предателей-магов, коим он не сделал ничего плохого, но руки и ноги вдруг как-то неожиданно отнялись, тело потеряло чувствительность, даже язык отнялся. Он лежал, будто тряпичная кукла, не в силах оказать сопротивление неумолимо приближавшемуся убийце или хотя бы высказать коварным чародеям всё, что он о них думает.
Наконец бородач подступил к юноше практически вплотную, занес для удара острый нож и что было силы вонзил в грудь Охотнику. Несмотря на все заверения мага в собственной некомпетентности в подобных делах, две дюжины вершков хладного железа легко пробили грудную клетку и, пронзив насквозь сердце, уперлись в левую лопатку. Перед тем как отойти в мир иной, Глан успел подумать:
«Вот ведь незадача! Выходит, зря кольчужку-то снял».
– Ну, что там у тебя? – донесся до слуха Глана голос Кельина.
– Голяк, – ответил Гальций.
– Тут и удивляться нечему, вон и «каменный цветок» больше суток зарядиться не может…
Охотник недоуменно открыл глаза и начал лихорадочно ощупывать свою грудь, пытаясь нащупать рукоятку торчащего из нее ножа. Не обнаружив таковой, с облегчением перевел дух. Выходит, ничего плохого с ним не случилось: не было явления народу Магистра ордена Огненной Чаши, и Кельин не наносил ему подлого удара ножом в грудь.
– Да бывал я в центральной части Даниса, Кель, можешь не выпендриваться!..
«Что же это такое творится? – ошарашенно подумал юноша. – Кажется, этот разговор мне уже доводилось недавно слышать».
– А чего не рассказывал?
Ну, точно, сообразил Охотник, именно этот вопрос бородач задавал Гальцию. Сейчас тот ответит – «нечем хвастаться» или как-то еще в этом духе.
– Нечем хвастаться, – сказал Гальций.
«А сейчас должен появиться сам Магистр. – Глан уже ничуть не сомневался в том, что недавно виденный им сон был вещим. – Кошмар! Что же делать? – Не придумав ничего лучше, юноша мысленно позвал своего шестилапого товарища: – Шур! Шуршак, отзовись!»
Но формик так и не отозвался, возможно, лесная чаща, в которой он сейчас находился, экранировала ментальные посылы, а скорее всего, сам муравей-переросток закрыл свое сознание, чтобы не «светиться» и не привлекать к себе внимание местных обитателей.
Мэтр Захри действительно появился, точнее, появился его виртуальный образ, и не желавший до самого конца верить в плохое Глан с ужасом осознал, что очень скоро его начнут убивать.
Тем временем на поляне у костра продолжалась оживленная беседа, свидетелем которой юноша уже был.
– Здравия желаем, ваша милость! – в один голос рявкнули чудики.
– Расслабьтесь, братья, – великодушно разрешил архимаг.
Глан понял, что у него практически нет времени. Теперь он точно знал, какими будут дальнейшие указания мэтра Захри, а присутствующие на поляне чародеи – нет. Поэтому первым делом он экранировал свое сознание таким образом, чтобы маги по-прежнему считали его спящим, а сам, пользуясь царящей вокруг темнотой, осторожно направил огнестрел стволами к костру, не забыв снять оружие с предохранителя. Несмотря на свою решительность, в глубине души юноша все еще надеялся, что вещий сон
