Незаметно, насвистывая под нос незамысловатый мотивчик и безжалостно пиная попадавшиеся под ноги мухоморы, я протопал пару километров и вышел из леса. Передо мной от самой опушки начиналось бесконечное поле, засеянное какой-то злаковой культурой: пшеница, овес или рожь – я в этом не разбираюсь. Тропинка вывела меня на широкую, мощенную серым камнем дорогу, уходящую в необозримую даль. Стянув с ног промокшие от росы ботинки, я запихнул в них мокрые носки, связал между собой шнурки и повесил обувь на плечо. Ступать босыми ногами по разогретому солнцем камню было приятно.
Примерно через час я убедился, что поле вовсе не бесконечное. Впереди показалось какое-то поселение, окруженное со всех сторон невысокой стеной из вкопанных в землю бревен, заостренных сверху. Подойдя ближе, я услышал стук молотков плотников, визг пилы, характерные звуки кузницы, истошные крики домашней птицы, ржание лошадей и громкий лай собак.
Тут же увидел, что из распахнутых ворот городища мне навстречу выходит толпа жителей. Одетые в пестрые одеяния причудливого покроя мужчины и женщины радостно махали руками, что-то кричали, как будто заранее знали о моем прибытии. Когда процессия приблизилась настолько, что каждого человека можно было хорошо рассмотреть, я с удивлением отметил, что самый высокий из встречающих ростом мне по пояс. Их сморщенные старческие лица были живыми и подвижными. Они подмигивали, делали смешные гримасы и беспрестанно крутили и мотали головами. Казалось, сейчас кто-нибудь из толпы подойдет ко мне и поделится сокровенной тайной.
«Кто же эти люди? На гномов непохожи. У тех лица грубее и покрыты волосами даже у женщин и детей, и ростом гномы повыше будут. Говорят, раньше были лепреконы, но вот уже тысячу лет, как они покинули наш мир вместе с гоблинами, орками и троллями. Наверное, это все-таки они», – решил я и в свою очередь направился в их сторону.
Когда до ближайшего карлика оставалось не более двух десятков шагов, толпа остановилась и замерла в полном молчании. Остановился и я. Наконец из рядов встречающих вышел представительный мужчина с тяжелой золотой цепью на шее и тонким писклявым голосом прокричал что-то на неизвестном языке. Я пожал плечами, давая понять, что ничего не понимаю. Тогда человечек запищал снова. Этот язык явно отличался от предыдущего, но я все равно его не понимал.
Сделав знак малышу, чтобы он замолчал, я со своей стороны попытался наладить контакт. Мои лингвистические познания ограничивались общим человеческим, а также парой эльфийских наречий. Знанием языка эльфов я обязан своей любви к опере, не к новомодным мюзиклам людей, а именно к классической эльфийской опере. Оказалось, что глава делегации прекрасно говорит на верхнем диалекте Эли.
– Приветствуем тебя, Вызванный! Мы рады видеть своего избавителя! Предначертанное наконец-то должно свершиться. С твоим приходом мы сможем закончить тысячелетнее служение богине и отправиться вслед за нашими братьями. Поторопись, юноша, теперь, когда свобода так близка, каждое мгновение рабства для нас целая вечность!
Толпа раздалась и образовала проход шириной полтора метра. Ничему не удивляясь, в сопровождении старейшины я проследовал через этот живой коридор к центру городка. Посреди центральной площади, как главное и единственное ее украшение, возвышалось трехметровое изваяние красивой женщины, выполненное из белого мрамора. Человечек подошел к постаменту, что-то нажал на нем и отскочил в сторону. Женская фигура вместе с постаментом заколебалась, потекла, будто воск в пламени костра, и исчезла, открыв темный проход, уходящий глубоко под землю.
– На этом разреши откланяться. Мы уходим. Тебе туда. – Сопровождающий рукой указал на темный провал. – Ясноликая Эринния ждет тебя. – На его ресницах и щеках искрились в лучах дневного светила капельки слез, но в глазах совсем не было печали, даже наоборот, они светились откровенной радостью.
Мужчина повернулся лицом к соплеменникам, что-то громко крикнул на своем непонятном языке, и все вокруг вдруг растаяло в одночасье. Исчезли здания, частокол, окружавший поселение, домашние животные, и сами смешные человечки также испарились без следа. Остался лишь странный проход, ведущий в недра земли.
Одной ногой я с опаской ступил на рифленую металлическую ступеньку винтовой лестницы. Она не была иллюзорной – обнаженная ступня ощутила холод металла.
Спуск не занял много времени. Ступеней через сто я уже стоял на ровной каменной поверхности пола внизу колодца перед входом в горизонтальный туннель полуовальной формы. Дальше, кроме как в этот туннель, двигаться было некуда. Я шагнул в его фиолетовый полумрак. Освещение здесь было достаточным, чтобы хорошо ориентироваться. Вообще-то заблудиться здесь невозможно. Боковых ответвлений я не обнаружил. На полу посторонних предметов не валялось, и пораниться здесь обо что-либо возможности не представлялось.
Через полторы сотни шагов коридор привел в тупиковую комнату кубической формы. Можно было представить, что находишься внутри огромной игральной кости с длиной грани около десяти метров. Посередине помещения находился прозрачный хрустальный параллелепипед высотой в два моих роста и квадратом в основании со стороной двух метров.
При моем приближении хрусталь вспыхнул ярким белым светом, лишив меня на мгновение способности видеть. Когда зрение восстановилось, прозрачной глыбы уже не было, а на ее месте стояла стройная, высокая женщина, как две капли воды похожая на статую, некоторое время назад преграждавшую вход в подземелье. На вид ей было не больше тридцати лет, но когда я взглянул в ее огромные фиолетовые глаза, понял, что она неизмеримо старше. Богиня, настоящая богиня находилась в двух шагах от меня, она радостно улыбалась, будто вновь обрела в моем лице потерянного любимого друга или родственника.
– Здравствуй, Аэрин! Наконец-то я тебя увидела, сынок дорогой! Я так волновалась за тебя, так переживала! Сколько слез выплакала за тысячу лет разлуки. Ни единого мгновения не забывала о своем сыночке. И вот ты наконец нашелся. Я так рада, так рада!.. – Дама рванулась в мою сторону, но не смогла покинуть пределы квадрата основания исчезнувшего параллелепипеда.
Я стоял, глядя на богиню, и хлопал глазами. Какой Аэрин? Где сыночек? Ничего не понимаю.
– Э… Простите, госпожа, вы меня, наверное, с кем-то путаете. Во-первых, я никакой не Аэрин, люди никогда не называют детей эльфийскими именами – считается плохой приметой. Во-вторых, мне нет еще и тридцати, а тот, кого вы ищете, наверное, уже глубокий старик, если ему уже тысяча лет. И вообще, я просто-напросто сошел с ума и блуждаю сейчас в лабиринте собственного больного сознания…
Лицо дамы стало серьезным, она топнула изящной ножкой.
– Ты всегда был таким несговорчивым и непослушным мальчиком! Вечно имел на все свое собственное мнение, перебивал взрослых, как сейчас. – Черты ее лица вновь разгладились, и женщина продолжила уже мягче: – Выслушай свою мамочку, все вопросы задашь после.
В полном недоумении я внимал словам богини, сыночку которой уже больше тысячи лет, а сама она еще хоть куда. Сколько же ей годков и как она умудрилась в столь преклонном возрасте в полной мере сохранить красоту и привлекательность?
– Мальчик, мы не знаем, что с тобой случилось в той реальности Земли, куда ты так опрометчиво сбежал от своей любимой мамочки. – В глазах красавицы сверкнули слезинки. – Но я никогда не сомневалась, что найду своего любимого Аэринчика. Мы с ног сбились, разыскивая тебя, но ты же знаешь, наше вмешательство в дела земные ограничено Создателем. Возвращайся поскорее. Ты себе не представляешь, как обрадуется папа. – Голос моей «мамочки» вновь стал твердым, слез в глазах как не бывало. – Не валяй дурака, Аэрин! Быстро домой!
– Но простите, госпожа, еще раз повторяю: я не ваш сын, а обыкновенный человек. Работаю… гм, в общем, специалист широкого профиля – работаю по найму. – Почему-то в данный момент мне захотелось излить ей душу. – Попалась мне в руки одна вещица, не знаю, что с ней делать. Очень опасная штука, скажу вам…
Теперь женщина смотрела на меня с явным ужасом на красивом лице. Мне показалось, что она как-то сразу постарела лет на двадцать.
– Сынок, что они с тобой сделали? Ты не о том говоришь. Тебя ждут мама с папой, а ты о каких-то мелочах… Ты меня совсем не помнишь? Ты забыл свою мамочку Эриннию?
– Извините, вы сказали, что я родился тысячу лет назад, но я прекрасно помню свое детство. Мне всего двадцать шесть. Вы меня все-таки с кем-то спутали. Если ваш сын пропал – я к этому никакого отношения не
