– Вот уж тайна! – ухмыльнулся маг. – Да я заметил симбионта сразу же, как только дракон прокачал мои возможности. Признаться, поначалу я принял его за паразита и хотел вам порекомендовать избавиться от него, но вскоре убедился в том, что это создание никакой опасности для вас, учитель, не представляет, и успокоился.
– Деликатный ты, Фарик, – я уважительно посмотрел на мага, – и заботливый. Если окажется, что ты еще и сообразительный – цены тебе не будет.
– Это вы к чему?
– Да все к тому же: думай, где искать Златокудрого. Не век же нам сидеть в этом четырехмерном подземелье. Откровенно говоря, мне не хотелось бы дожить до того момента, когда нам понадобятся харчи твоего изготовления…
Я еще не закончил свою тираду, как вдруг будто получил обухом по темечку. Хорошо, что Фарик оказался в непосредственной близости и успел подставить свое худое плечо теряющему сознание товарищу. Чувств я, тем не менее, не лишился, но мне кажется, что было бы лучше, если это все-таки случилось. Могучий удар по затылку был всего лишь прелюдией к тому, что произошло с моей бедной головой после него. Через несколько мгновений внутри моей башки заработал дьявольский миксер. Он хорошенько перемешал содержимое черепной коробки, да так, что я на какое-то время напрочь позабыл, кто я такой и для чего здесь нахожусь. После того как мое серое вещество превратилось в жиденький кисель, кто-то старательный вынул сливную пробку, через которую содержимое черепушки начало куда-то утекать. Совсем скоро в моей голове воцарилась абсолютная, звенящая на одной высокой ноте пустота.
«Кажется, соль-диез. – Первое, что пришло мне в голову после абсолютного отупения. – Нет, все-таки чистая соль…»
Не успел я окончательно определить точную высоту звука, как все тот же слесарь, что слил в канализацию мои мозги, снова заткнул пробку и открыл на полную катушку все имеющиеся в наличии краны. Если кому-то интересно, скажу, что заполнение сосуда было не менее болезненной процедурой, чем его опустошение. Адская боль накатывала мощными валами. Каждый раз после очередного удара я думал, что не выдержу следующей пытки и отойду в мир иной. К счастью, этого не произошло. После десятого или сотого, а может быть, тысячного наката боль отпустила, и в моей голове раздался такой знакомый, такой родной голос моего бывшего соседа по мозговым извилинам:
«Если ты слышишь мой голос, Коршун, значит, нам повезло: ты уцелел, а меня не существует, теперь уже окончательно. Прости за боль, которую я тебе только что причинил, но по-другому было бы невозможно передать все, что я нарыл в голове этого маразматика, возомнившего себя равным богам. Теперь ты обладаешь всей полнотой информации и сможешь выполнить миссию. Еще раз хочу тебя предупредить: помни о том, что ты должен будешь сам сделать выбор. Единственный совет на прощание: полагайся не на чувства, а на интуицию. Больше, к сожалению, ничем не могу тебе помочь. Будь здоров! Не поминай лихом».
С этими словами Хранитель навсегда исчез из моей головы, но с его уходом там появилась бесценная информация, оставленная умершим богом. Теперь я знал все, что мне необходимо предпринять, и, пожалуй, впервые почувствовал себя настоящим Аватаром, способным при наличии точки опоры и даже без оной перевернуть земной шар. Я посмотрел прояснившимся взором на испуганного Фарика и резким, не терпящим возражения голосом поставил перед ним задачу:
– Справа по стенке зала второй коридор, четвертое ответвление также вправо, добегаешь до конца и ныряешь в односторонние врата. Предупредишь Матео, чтобы больше никто не лез в тоннель. Ждите меня у входа и ни о чем не беспокойтесь – скоро буду. Мухой выполнять!
Как и положено настоящему боевому магу, с детства приученному беспрекословно исполнять приказы вышестоящего начальства, Фарик без ненужных расспросов сорвался с места и помчался в указанном направлении.
Оставшись в одиночестве, я вытер рукавом испарину со лба. Теперь можно не беспокоиться, что Матео потащит группу на выручку. Непонятно почему, но я был абсолютно уверен в том, что мои друзья пока еще у входа, ждут нашего возвращения, и маг успеет вовремя их предупредить.
– Ну что, Коршун? – Я громко обратился к собственной персоне для придания самому себе дополнительной порции бодрости. – Теперь за дело!
Хранитель тщательно покопался в мозгах Шестипалого перед тем, как расплескать их по стенкам пещеры. Кроме детальной схемы Лабиринта, в моей голове хранилась подробная инструкция: где, когда и в какую сторону свернуть, в какое ответвление тоннеля войти, чтобы кратчайшим образом добраться до места, обозначенного на плане ненавистным всей моей воровской натуре словом: «Темница». Некоторые загадочные участки, обозначенные пунктирными линиями, комментариями не сопровождались, но я был уверен в том, что со временем все само собой встанет на свои места.
Вслед за Фариком кинулся и я, только в несколько ином направлении. Соблюдая приличную дистанцию, я обогнул распластанную на полу безголовую фигуру и помчался в противоположный конец пещеры, где мерцали и переливались ртутным блеском овальные врата. Я замер на миг, любуясь их завораживающей рябью. Казалось, врата сами по себе были живыми. На отливающей металлом поверхности постоянно появлялись и пропадали какие-то объемные гротескные физиономии. Скорчив страшную морду или сардонически усмехнувшись, физиономия пропадала, чтобы вновь вспучиться в другом месте. Несмотря на то что поверхность врат создавала впечатление зеркальности, моя фигура там не отражалась.
«Странное зеркальце», – подумал я и попытался схватить за нос мерзкую образину, бесстыдно высунувшую из кривой пасти длинный язык.
Но как только пальцы моей руки сомкнулись на крючковатом отростке, содержимое врат будто из огромного корыта выплеснули мне в лицо, и в следующее мгновение я понял, что нахожусь уже не в пещере, а в каком-то коридоре, внешне не отличимом от того, по которому я и Фарик добрались до логова Шестипалого. Пройдя около сотни шагов, я оказался на перепутье: тоннель разветвлялся на три точно таких же кишки. Сверившись со схемой, намертво отпечатанной в моей голове, я свернул в правое ответвление и через пару минут быстрой ходьбы оказался в небольшом полусферическом зале, в дальнем конце которого переливались ртутью и корчили рожи на сей раз целых три субпространственных перехода.
«Вот ты и влип, Коршун! Это как раз начало участка, отмеченного пунктирной линией, – не на шутку перепугался я. – Шагнешь наугад, и с вероятностью шестьдесят семь процентов тебя забросит не куда нужно, а к черту на кулички, если ты, конечно, не захочешь провести весь остаток своей жизни в этой комнатушке».
На мое счастье, эти опасения оказались напрасными. Как только я приблизился к вратам, в голове вспыхнула огненная надпись почему-то аршинными буквами: «ИДИ В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ» и снизу прописными помельче: «Вход в реальность, синтезированную интеллектуальной системой Лабиринта. Твоя задача, попав туда, как можно быстрее обнаружить врата и живым вернуться обратно в главный тоннель».
Сказать по правде, преодоление Лабиринта мне все больше напоминало обыкновенную компьютерную бродилку с обучающей системой. Единственное, что меня сильно настораживало, был непрозрачный намек на то, что мир, в который мне предлагают отправиться, – штука не совсем безопасная. На основании своего богатого опыта я вывел для себя одну непререкаемую истину: если на воротах написано: «Осторожно, злая собака!», то в девяти случаях из десяти по двору разгуливает не визгливая, но вполне безобидная болонка, а матерый волчара, готовый в любой момент приступить к выполнению своих обязанностей по защите хозяйского добра.
«Ну что же, посмотрим, на что способна местная интеллектуальная система», – подумал я и, зажмурившись, прыгнул во врата, как в ледяную прорубь.
Непродолжительный полет с метровой высоты с закрытыми глазами завершился моим опрокидыванием набок и едва не закончился вывихом ноги из-за чувствительного удара о твердую поверхность. Раскрыл глаза и тут же дал себе слово никогда их не закрывать, коль случится когда-нибудь оказаться в подобной ситуации. Быстро вскочил на ноги и начал усиленно крутить головой, чтобы сориентироваться в пространстве. Возникшее было желание заняться чисткой комбинезона от пыли и прилипших травинок мгновенно испарилось, как только до моего сознания дошло, в какой незавидной ситуации я нахожусь. Выжженная нестерпимым зноем бескрайняя серая степь, такое же пепельно-серое небо без единого облачка, ослепительно-яркое солнце висит низко над горизонтом. Утро или вечер. Скорее восход – на закате дневное светило из-за атмосферной пыли, поднятой в течение дня конвективными потоками разогретого
