привык, чтобы младший контингент учащихся так обращался к старшим товарищам. Плевать на то, что сам я ни в грош не ставил всех, кто старше меня и выше ростом, и при малейшей попытке наезда посылал любого туда, куда невозможно попасть при всем нашем желании, а если не помогало, подкреплял словесные аргументы кое-чем более существенным. Терпеть рядом второго такого же независимого типа мне почему- то не очень хотелось, поэтому я открыл было рот, чтобы отчитать зарвавшегося салагу, но после того как услыхал его следующую фразу, очень смутился и тут же скромно прикусил язык.
– Позволь представиться. Я тот самый Аэрин. Спасибо тебе за то, что вытащил меня из той дыры, в которой я потерял уйму времени.
– Бедняжка! – всплеснула руками сердобольная Пат. – Тебе, наверное, было там ужасно тоскливо?
– Было малость, – оскалился в белоснежной улыбке спасенный бог-координатор. – Зато теперь мне нет равных в игре в шахматы с самим собой.
– Шахматы – это здорово, – согласился я, – но лучше расскажи-ка, как тебя угораздило очутиться в Лабиринте.
– А, – беззаботно махнул рукой Златокудрый, – молод был, глуп и чрезмерно любопытен. Впрочем, не стоит вспоминать о плохом. Благодаря вам, мои друзья, пророчество исполнилось. Опасность разрыва ткани бытия уже не угрожает данному континууму. Аномальная сингулярность, или мир Лабиринта, свернута до состояния безразмерной точки и эвакуирована в другое измерение. Так что зловредному Эриноху, который в данной Вселенной был известен под именем Некросера, из своей темницы больше никогда не выбраться.
– Прошу прощения, Ваше Божественное Величие, – осмелился открыть рот скромный Фарик, – не могли бы вы более подробно изложить суть той опасности, которая всем нам угрожала?
– Ох уж эти академики – все им расскажи, покажи и дай попробовать на зуб, – с ухмылкой проворчал пацан. Вдруг по его задорному лицу пробежала едва заметная тень и, несмотря на внешне юный возраст, мне вдруг показалось, что из немыслимых пространственно-временных далей его глазами на нас посмотрел некто неизмеримо старше и мудрее любого из тех, с кем мне когда-либо доводилось общаться. – Да не тушуйся, дорогой Фарлаф! Если бы Коршун освободил вместо меня другого узника, тот, заметая следы, попросту уничтожил бы всю эту Вселенную. Тогда у Эриноха появился бы реальный шанс укрыться в какой- нибудь другой реальности и осчастливить бессмертием тамошних обитателей.
– Получается, что Коршун спас не только нас… – мудро заметил Матео.
– …но и обитателей тех Вселенных, где мог бы спрятаться злой бог, – подхватил и закончил монаршую мысль сообразительный ветеран.
– Выходит, так, – подытожил Аэрин и виновато посмотрел мне в глаза. – Прости, Коршун, за то, что я использовал тебя вслепую. Но мне ничего не оставалось делать. Некросер-Эринох через своего верного адепта Шестипалого умудрился выйти на Эзерга Утиола и указать ему дорогу к Агрондаху, наобещав амбициозному эльфу аж с три короба всяческих благ. Кстати, стоит немного упомянуть о самом Шестипалом – личность забавная и достойная внимания международного симпозиума лучших психотерапевтов Земли. Парень настолько проникся величием собственной персоны и важностью возложенной на него миссии, что начал отождествлять себя со своим учителем. Кое-кому он даже вешал лапшу на уши, что якобы лично заточил одного бога в темницу, будто сам создал Агрондах и запечатал его своей собственной печатью. Еще, Коршун, прости меня за то, что я несколько раз бесцеремонно вторгался в твои сновидения. С их помощью я пытался донести до твоего сознания полезную информацию. Поскольку делать это поневоле приходилось через воспаленные мозги некроманта, не все получалось гладко. Однако с гордостью могу констатировать, что мне все-таки удалось сделать три вещи. Вдолбить в твою упрямую башку имя Громыхалы, запугав до смерти бесстрашного вора образом моей крутой мамочки – раз. Навести тебя на берлогу короля гномов, засидевшегося в простых кузнецах, – два. И наконец, в нужный момент подсунуть тебе «Глаз дракона»…
– Так это благодаря твоим стараниям черный опал очутился в моем кармане? – Несмотря на врожденную привычку относиться уважительно к рассказчику, на сей раз мне не удалось удержаться от реплики.
– Согласись, Коршун, это был забавный фокус? – напыжился, будто индюк, Аэрин, из чего я сделал вывод, что чувство меры и скромность – не самые главные добродетели даже у богов-координаторов. – Приходилось идти на всяческие ухищрения, чтобы хоть чем-то помочь моим друзьям…
– …вызволить твою задницу из тюряги, – не очень вежливо по отношению к высшему существу закончил я.
– Да полноте, Коршун! Не меня ты спасал, а весь этот мир, – обиделся Аэрин.
– Но тебя-то я все-таки спас, – парировал я.
– Признаю, – обезоруживающе улыбнулся Златокудрый, – поэтому готов выполнить любое твое желание, конечно же, в разумных пределах. – Затем немного подумал и в порыве неслыханной щедрости громко воскликнул: – Нет, я готов исполнить самое заветное желание каждого из вас!
На что с язвительным пафосом отреагировал я:
– Гулять так гулять! Вот это по-нашенски! – Выплеснув порцию неконтролируемой злости, я более спокойным голосом продолжил: – Не нужно мне от тебя ничего, Аэринчик.
– Глуп ты, а все потому, что молод и горяч! – усмехнулся координатор. – Кто же добровольно отказывается от таких подарков судьбы? Можно подумать, что в гости к нашему герою денно и нощно валом прут сонмища богов с единственной целью осыпать его бесценными дарами. Впрочем, воля твоя, как говорится, – насильно мил не будешь. Я покамест займусь твоими друзьями, а ты подумай, стоит ли отказываться от моего предложения или нет.
Аэрин поднялся на ноги, подошел к королю гномов и, приобняв его за плечи, доверительно заговорил:
– Матео, ты единственный из всей компании, кто ввязался во всю эту историю из меркантильных соображений. Вспомни, как ты, едва познакомившись и заподозрив Коршуна в божественном происхождении, напрямую поставил ему одно условие…
– Да, но… – попытался возразить Его Величество.
– Не стоит оправдываться. То, что ты с самого начала хотел извлечь выгоду из опасного мероприятия, ни в коей мере не свидетельствует о твоем корыстолюбии и мелочности твоей натуры. Мудрое решение использовать даже самую безнадежную ситуацию во благо себе и своим подданным однозначно указывает на то, что ты истинный сын своего народа и лучшего короля для гномов не найти на всем белом свете. К тому же мне известно твое желание, и всем присутствующим очень скоро станет понятно, что ничего зазорного в нем нет…
– Ты… вы можете это сделать?! – одновременно с надеждой и определенной долей скептицизма в голосе воскликнул король.
– Никто не властен над будущим, – до комичности серьезно изрек конопатый мальчуган на вид от силы лет четырнадцати, – поскольку оно многовариантно и поэтому непредсказуемо. Произойдет или нет то или иное событие, зависит от бесчисленного количества случайностей, неподдающихся математическому описанию. Однако прошлое вполне определено, и кое-какие фортели с ним вполне можно проделывать. Отойди-ка чуть в сторонку, Ваше Величество!
Начальник экспедиции на подгибающихся от волнения ногах отошел на пару десятков шагов, повернулся лицом к публике и со все еще нескрываемым недоверием посмотрел на Златокудрого. Все присутствующие затаили дыхание в ожидании чуда. Мне было особенно интересно узнать, что же такое пожелал заполучить король гномов, поскольку за все время нашего знакомства он никому так и не открыл этой страшной тайны.
Все произошло как-то по-будничному, без магических спецэффектов. В течение нескольких мгновений рядом с напряженной фигурой Матео сконденсировалась темная тучка размерами примерно с самого короля. Повисев секунд пять, облако растаяло, и на том месте, где оно до этого находилось, появилась неказистая коренастая фигура гномихи. Даже самые скромные познания в женской физиологии в общем и физиологии гномих в частности не помешали мне определить, что дама была на сносях, и не просто на сносях, а на последней стадии беременности.
– Ингрида, – ошарашенно прошептал Брюс и, довольно быстро придя в себя, заорал на всю округу: – Ингрида!.. Это же королева!.. Клянусь всеми подземными богами с самим Мордрухом во главе!
