коснулось озерного дна, он вышел из нее и стал вытягивать кошку на берег. Было тяжело, но веревки в руках скапливалось все больше и больше. Наконец, из воды показался ком слизи и… угол деревянного ящика.
Есть!
У Степана будто прибавилось сил, и он быстро потащил ящик из воды. Вытащив, попробовал было поднять, да не тут-то было. Ящик весил пуда четыре, не меньше. Тогда он волоком вытащил ящик на берег и присел на траву, отдуваясь.
– Бог в помощь, – услышал он вдруг знакомый голос за спиной и вздрогнул от неожиданности. Потом обернулся. На него глядели холодные глаза завмага Филипчука. – Помочь?
– Да нет, – не нашелся более ничего ответить Степан. – Спасибо.
– Ну, как знаете, – сказал Филипчук и, неожиданно прижав голову Степана к себе, резко и глубоко полоснул по его шее финским ножом. Степан, захрипев, вырвался и, разбрызгивая кровь, сделал несколько шагов по берегу. Затем, зажав горло рукой, повалился в прибрежную траву, выпучив глаза и суча ногами. Через несколько минут он затих. Филипчук, оглядевшись, оттолкнул от берега лодку, потом схватил тело Степана за ноги и оттащил к воде. Затем, столкнув ногами в озеро то, что еще четверть часа было Степаном, Филипчук не без труда поднял ящик и взвалил его на спину. Была глубокая ночь, и его никто не видел.
Кряхтя под тяжестью ноши, он обошел заросли репейника на задах, куда он и соседи сливали помои. Толкнул калитку и вошел в свой двор. Глаз на затылке у него не было, а вот если бы были, то он увидел бы, что из репейника его провожает мутноватый взгляд Жорки Охлябина, самого завалящего человека во всех Бутырках. Как и когда занесло его в репейник, Жорка не помнил. Он вообще мало чего помнил. Последнее, что сохранилось в его памяти – бутыль самогона, что выставила ему баба Настя после того, как он окучил ее картошку.
Охлябин только что проснулся, волосы были в репьях, но в глазах не двоилось, и видели они довольно ясно: самогон у бабы Насти был наичистейший, как слеза, и похмелья с него было меньше, чем от казенной водки.
Когда завмаг скрылся из виду, Жорка почесал у себя в затылке, выбрался из репейника и нетвердой походкой потопал в направлении, известном только ему одному. То есть туда, где, несмотря на столь поздний час, можно было опохмелиться.
ГЛАВА 10
ИЮЛЬ 2008 ГОДА
– Есть! – прошептал Игорь, не сводя глаз с дисплея, на котором ясно и четко светилось кольцо – знак того, что под толщей ила и воды, на которую указывала рамка-катушка, лежит не что иное, как золото.
Ленка во все глаза смотрела на него: такой, захваченный и возбужденный делом, он ей нравился больше всего.
– Что «есть»? – спросила она тихо.
– Золото, – коротко ответил Игорь, не отводя глаз от дисплея.
– Значит, нашли? – сказала она, и в ее голосе послышались – вот уж чего совершенно нельзя было ожидать – нотки разочарования. – Так быстро?
– Да, – снова коротко ответил Игорь. – Лен, пару взмахов весел сделай, пожалуйста, – сказал он, следя за дисплеем. Кольцо на нем немного размылось. – Теперь чуть назад, – попросил он. – А теперь левее. Еще левее… Стоп!
Такой четкой картинки еще не было. И звук в наушниках не звучал еще так ровно и мощно.
– Бросай якорь.
– Как? – спросила Елена.
– Да никак. Просто бросай.
Лена сбросила прикрепленный тросом к лееру якорь-кошку и стала смотреть на Игоря, дожидаясь новых указаний.
Поступили они не сразу.
Сначала Игорь проделал несколько манипуляций с прибором, на первый взгляд малопонятных. Но Лена немного представляла, что он делает. Это называлось сканированием. То есть, когда под водой или под землей обнаруживается что-нибудь, представляющее интерес для розыскников, то это интересное надо как-то определить и привязать к системе координат, чтобы потом найти быстро и без проблем. Excalibur Игоря позволял запомнить место с кладом и потом без труда его отыскать.
А Игорь, тем временем, наведя рамку детектора на какую-то одну ему видимую точку в воде, отжал триггер и, удерживая его, нарисовал ею на воде воображаемый крест, тем самым заключая данные об этом месте в компьютерную память прибора. Затем он начал медленно водить рамкой над местом, под которым лежало золото. Оно, как оказалось, имело обширную площадь.
– Ни фига себе, сколько! – прошептал себе под нос Игорь.
– Что ты сказал? – спросила Лена, но он ничего не ответил. Поглощенный поиском, просто не слышал ее вопроса.
После новых манипуляций с рамкой, он начертил ею еще один воображаемый крест.
– А сейчас что ты сделал? – спросила Лена.
– Нашел предполагаемый центр объекта, – ответил Игорь. – Сейчас я определю глубину залегания клада.
– Кла-ад, – протянула Лена задумчиво. – Здорово звучит! Как-то веско, основательно, серьезно…
Игорь отпустил триггер и вернул его в среднее положение. На дисплее включился дальномер, и появились расположенные друг над другом две светящиеся полоски. Верхняя указывала на текущее расстояние до объекта, а нижняя обозначала минимальную до него глубину.
– Сколько до него? – нетерпеливо спросила Лена.
– Тридцать четыре фута и семь дюймов, – отрапортовал Игорь, оторвавшись, наконец, от дисплея и взглянув на Елену.
– Та-ак, – протянула она. – Фут это у нас тридцать сантиметров. А дюйм равен двум целым и пятидесяти четырем сотым сантиметра. Это значит, нырять нам придется на глубину… – она задумалась, – девять… нет, десять метров и… тридцать… Нет, на девять метров и…
– На десять с половиной метров – подсказал ей Игорь, считающий в уме быстрее нее.
– Ерунда, – констатировала Елена. – Это не глубина, а так… детские шалости.
– Не думаю, – задумчиво произнес Игорь. – Там, внизу, – он посмотрел на воду и нахмурил брови, – подушка из ила метра в четыре и еще бьют ледяные родники.
– Плавали, знаем, – отозвалась на это Елена. – Так нам значит что: надо только добраться до золота и поднять его?
– Да, – сказал Игорь.
– Так просто? – снова с нотками разочарования спросила Лена.
– Да, так просто, – ответил Игорь. – Скоро мы с тобой станем сказочно богаты.
– И сможем купить все, что захотим?
– Точно!
– А давай, построим дом!
– Давай.
– Большой. Нет, просто, огромный.
– Зачем огромный? – спросил Игорь.
– Чтобы всем хватило места, – ответила Елена.
– Кому это – всем?
– Тебе, мне и нашим детям, – тихо сказала Лена.
– Детям?
– Ага. Их у нас будет семеро. Не возражаешь?
Она пытливо посмотрела ему в глаза. Он не отвел взгляда и улыбнулся. Семеро детей – это не так уж плохо. Скорее, хорошо. Даже очень.
– Не возражаю, – ответил он и перевел взор на светящиеся полоски дисплея. По длине они абсолютно
