Крестьян Крестьянович. Это – это фрей масон?
Ох. Хуже; а главное зловреднее.
Крестьян Крестьянович. Ай, ай, ай, – ну, батушка, я ему микстур писуй.
Ох. Нельзя.
Крестьян Крестьянович. Ну – пилюлька.
Ох. Пилюльку можно.
Крестьян Крестьянович. Што такой ему писуй… (
Ох. Ну и чудесно. Если чертово, то ему по нутру придется. А дело в том, Крестьян Крестьянович, вы пропишите так, чтобы на случай видно было, что медицина свою помощь подала.
Крестьян Крестьянович. А – карашо, – карашо.
Ох. Ну а там, что выйдет, ведь она за это не ответствует.
Крестьян Крестьянович (
Ох (
Расплюев (
Те же, Ванечка с бумагами входит и садится за особый стол.
Расплюев. Ты смотри у меня, рассобачий сын, не зевать; – сло?ва – и того не проронить; – грошей не собирать – а то я тебя!.. Эй, Качала! Кто там явился?
Качала. Мещанка Брандахлыстова, ваше бродие.
Расплюев. Ну, давай сюда Брандахлыстову.
Те же, входит Людмила Спиридонова.
Расплюев (
Людмила (
Расплюев (
Людмила. Людмилой, сударики, Людмилой Спиридоновой.
Расплюев. Ну, ты, Людмила Спиридонова, Силу Копылова знала?
Людмила. Знала.
Расплюев. А Кандора Тарелкина знала?
Людмила. Нет, не знала.
Расплюев. Ну, таперь тебе Силу-то Копылова оказывали? – Ты его видела?
Людмила. Видела.
Расплюев. Признаешь ли ты его?
Людмила. Признаю.
Расплюев. Ну, стало, это он?
Людмила. И он, сударики, и не он.
Расплюев (
Людмила (
Расплюев. Сила Силин Копылов.
Людмила. Ну он.
Расплюев. А с виду?
Людмила. А с виду не он.
Расплюев (
Ох. Непременно. (
Расплюев. Хорошо, кумушка. Теперь вот что: имеем мы на Силу Копылова подозрение, что он оборотень.
Людмила. Оно, сударики, можно; от него все станется. Ономнясь своих детей не признал; подлец человек – стало, все станется.
Расплюев. Ты с ним жила?
Людмила. Жила.
Расплюев. Ну что, он оборачивался?
Людмила. Завсегда.
Расплюев. Во что же он оборачивался?
Людмила. В стену.
Расплюев. Как же он в стену оборачивался?
Людмила. А как я на постель полезу, так он, мошенник, рылом-то в стену и обернется. Так вот я с ним одиннадцать годков и мучилась; глаза выплакала, с разбойником; глаз, бывало, не сомкну, все плачу, а он дрыхнет себе, да и только, горой его раздуй; а теперь, жеребец, и от меня отрекся, и от детей-то отрекся, кормить не хочет; это не мои, говорит, дети. Чьи ж, мол, эти дети, коли не твои? Укажи, чьи? Так не указывает.
Расплюев. Ну, таперь ты, видя, что он эвдаким манером в стену-то обертывался, и не робела с ним спать-то.
Людмила. Робела, сударики, робела, так делать-то мне что? Мое дело женское.
Расплюев (
Ох. Ничего, подвергнуть.
Людмила. Ах, отцы мои, благодетели, что вы, побойтесь бога, у меня дети есть, их кормить надо.
Ох. И, милая, – их соседка накормит.
Людмила. Соседка? Да у меня соседка такая стервотинка, что она их нарочно уморит.
Ох. Не уморит; – а уморит, так отвечать будет. – Мы никому не спустим.
Людмила. Ну, разве что отвечать-то будет…
Ее уводят.
Те же и помещик Чванкин.
Чванкин (
Расплюев. Господин частный пристав.
Чванкин (
Расплюев. Да вот извольте объясниться с ними. (
Чванкин (
Расплюев (
Ох (
Расплюев. Можно?
Ох. Можно. (
Чванкин (
Расплюев (
Мушкатеры подхватывают Чванкина под руки.
Чванкин (
ЯВЛЕНИЕ VII
Те же и купец Попугайчиков, входит и кланяется.