силами, необходимыми для ведения крупных наступательных операций, предполагалось, что немецкие войска будут обороняться или вести отвлекающие действия.

Хотя инициатива находилась в руках Красной Армии и она имела возможность развернуть наступление первой, Ставка ВГК избрала преднамеренную оборону с последующим переходом в контрнаступление.

Переход к преднамеренной обороне был наиболее целесообразным способом действий в обстановке, сложившейся весной 1943 года. Осенью 1943 года И. В. Сталин в беседе с П. А. Ротмистровым так объяснил, почему он считал целесообразным встретить удар немецко-фашистских войск обороной: «Наша пехота с артиллерией очень сильна в обороне и нанесет большое поражение наступательным силам гитлеровцев. В маневренном же бою после прорыва обороны противника пехота не так сильна. Наши танковые войска, — отметил И. В. Сталин, — доказали, особенно в битве под Сталинградом, что они вполне способны успешно вести бой с сильнейшими танковыми группировками противника в маневренных условиях. Однако в той ситуации, когда фашисты имели почти такое же количество танков, как и Красная Армия, но обладали численным превосходством в тяжелых танках, риск был необоснованным. Вот почему и было принято такое решение, и оно себя полностью оправдало» [155, с. 162].

Сталин, Ставка предприняли огромные усилия по созданию обороны, которая смогла бы сломить мощные танковые тараны врага на передних рубежах борьбы, предотвратить их прорыв к Курску. Оборона создавалась с учетом того, что на вооружение противника поступили тяжелые танки и самоходные орудия. Риск, на который шло советское командование, был оправдан, был обдуман, основывался на анализе возможностей своих войск и войск противника и их вооружения. Но предстояла невиданная по своему напряжению и ожесточенности борьба.

Переход к обороне не означал для советских вооруженных сил потерю инициативы. Это был лучший способ создания благоприятных условий для разгрома наиболее активных и опасных ударных группировок врага. Решение Ставки ВГК о переходе к преднамеренной обороне носило творческий, оригинальный характер. История военного искусства знает мало примеров, когда более сильная сторона переходом к обороне так успешно использовала боевую активность врага, чтобы нанести ему поражение и добиться дальнейшего изменения соотношения сил в свою пользу.

«Сталина, — писал А. М. Василевский, — беспокоило, выдержат ли наши войска удар крупных масс фашистских танков… Ведь гитлеровское командование для осуществления плана «Цитадель» сосредоточило на узких участках прорыва советской обороны до 70 процентов своих танковых дивизий. Однако Красная Армия закалилась в сражениях, приобрела огромный боевой опыт, имела отличное вооружение. Теперь уже фашисты боялись нас. И колебания были отброшены» [126, с. 81].

На совещании 12 апреля был предусмотрен и другой, запасный вариант действий: переход советских войск в наступление в том случае, если противник будет откладывать наступление на Курск. По указанию И. В. Сталина продолжалась и разработка плана перехода в наступление первыми. Окончательное решение было принято Ставкой ВГК в конце мая — начале июня, когда полностью выяснились планы немецко- фашистского командования.

Хотя ожидавшиеся сроки вражеского наступления значительно оттягивались, решение о преднамеренной обороне Ставка ВГК последовательно проводила в жизнь. Командование Воронежского фронта выступило с предложением первыми предпринять наступление и нанести упреждающий удар по немецко-фашистским войскам. Сталин, Ставка это предложение отклонили. Жуков отмечал, что Сталин, как никогда, внимательно прислушивался к мнению военных. Василевский подчеркивал, что у Сталина хватило тогда выдержки и нервов, чтобы не начать наступление преждевременно.

Во время Курской битвы было задействовано семь фронтов — Брянский, Западный, Центральный, Степной, Воронежский, Юго-Западный и Южный.

Сталин приказал Жукову быть на Орловском направлении для координации действий Центрального, Брянского и Западного фронтов, Василевскому было приказано координировать операции Воронежского фронта на южном фасе выступа.

Нельзя не отметить, что в некоторых публикациях процесс выработки советским командованием решений по планированию оборонительного сражения и контрнаступления Курской битвы освещен неточно — в 3-м томе «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 годов» (М., 1961) и некоторых других изданиях принижена роль Ставки Верховного Главнокомандования и явно преувеличена роль командования Воронежского фронта (членом Военного совета являлся Н. С. Хрущев). Обратил на это внимание А. М. Василевский, как известно, принимавший непосредственное участие в планировании и подготовке Курской битвы. В беседе с К. Симоновым он отметил: «Еще более странно описано в этой «Истории» (речь идет о шеститомной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза». — В.С.) планирование операции на Курской дуге. Из этого описания может создаться ощущение, что эта операция была в основном спланирована на Воронежском фронте, тогда как на самом деле для планирования съехались и участвовали в ней Жуков, Рокоссовский, я, подъехал туда во время этой работы и Хрущев. Это действительно так, но не сверх того» [89, с. 90].

Ставкой ВГК главная роль в оборонительном сражении отводилась Центральному и Воронежскому фронтам. Для того чтобы гарантировать себя от прорыва немецких танковых клиньев в район Курска, Ставка ВГК сочла необходимым заранее создать на Центральном и Воронежском фронтах превосходство в силах. Предусматривалась возможность использования и сил Степного фронта для отражения наступления противника. Также не исключалась возможность участия в оборонительном сражении войск Брянского и Юго-Западного фронтов, если противник нанесет удары и в их полосах обороны [218, кн. 1, с. 217].

По свидетельству командующего Степным фронтом И. С. Конева задача, стоявшая перед войсками фронта, была сформулирована Верховным Главнокомандующим следующим образом: «Видимо, предстоит очень крупное сражение, и Степному фронту предстоит в этом сражении сыграть большую роль. То есть в случае, если противник прорвет нашу оборону, фронту необходимо будет создать ударную группировку, нанести мощный контрудар и разгромить наступающего противника, а затем перейти в контрнаступление. Готовя войска к этим активным действиям, необходимо сейчас привести всю полосу Степного фронта в оборонительное состояние… Сталин обратил мое внимание на то, что оба направления — и Орловское и Белгородское — будут одинаково важны» [88, с. 93].

Планом контрнаступления предусматривалось проведение двух операций: Орловской и Белгородско — Харьковской. Для них выделялось максимально возможное количество сил и средств. Перед советскими войсками были поставлены цели разгромить вражеские группировки, насчитывавшие 25–30 дивизий, что должно было коренным образом изменить обстановку не только на данном стратегическом направлении, но и оказать влияние на ход борьбы на всем советско-германском фронте.

Верховный Главнокомандующий и Ставка ВГК исходили из того, что нанесением одного, даже очень сильного, удара нельзя достичь военно-политических целей кампании. Для этого требовалось, кроме главного, нанести еще ряд ударов, которые в совокупности смогли бы сокрушить значительную часть стратегического фронта противника. Планировалось провести крупные наступательные операции на западном и юго-западном направлениях, в Донбассе, на Северном Кавказе.

Контрнаступление под Курском должно было перерасти в общее стратегическое наступление советских войск на фронте в 2 тыс. км от Великих Лук до Новороссийска. В ходе его предполагалось нанести решительное поражение группам армий «Юг» и «Центр» противника, освободить Донбасс, Левобережную Украину, далеко отодвинуть фронт от Москвы, преодолеть важный стратегический рубеж — реку Днепр, завершить освобождение Северного Кавказа, захватить плацдармы в Крыму.

Решающее влияние на выработку плана контрнаступления советских войск в Курской битве оказала позиция, занятая Верховным Главнокомандующим. «Со времени Сталинграда, — отмечал Г. К. Жуков, — Сталин придерживался своего собственного подхода к проблемам окружения и уничтожения немецких войск. Ход Сталинградской операции запал ему в память, и он неоднократно возвращался к ее опыту… Не надо его (противника. — В.С.) окружать на нашей территории. Надо его вышибать. Гнать надо, скорей освобождать землю, весной надо будет сеять, нужен будет хлеб. Надо уменьшить возможность разрушений, пусть уходит. Создайте ему такую обстановку, чтобы быстрее уходил. Надо поскорее выгнать его с нашей территории. Вот наша задача. А окружение будете проводить потом, на территории противника» [27, с. 62].

Как отмечал А. М. Василевский: «Верховный Главнокомандующий придавал операции «Кутузов» важное значение. В середине мая он дал мне указание выехать на Брянский и левое крыло Западного

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату