Германией.
В начальный период войны важнейшей задачей, от которой зависело создание военной экономики страны, стала эвакуация предприятий, особенно ведущих, оборонной промышленности на Восток. Главные отрасли военной промышленности располагались по линии Ленинград — Москва — Тула — Брянск — Харьков — Днепропетровск. И только 18,5 процента ее производственных мощностей находились в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке. На западные районы приходилось 38 процентов рабочих от всей их численности в стране.
Работой по перебазированию производительных сил страны руководил Совет по эвакуации при Совнаркоме СССР во главе с Н. М. Шверником, заместителями которого были А. Н. Косыгин и Н. Г. Первухин. Из прифронтовой зоны во второй половине 1941 года было перебазировано 1524 промышленных предприятия. На необжитых местах, зачастую под открытым небом, станки буквально с железнодорожных платформ начинали производить военную продукцию. В тыл одновременно перевозились запасы зерна и продовольствия, десятки тысяч тракторов и разных сельскохозяйственных машин.
Несмотря на яростные попытки фашистов сорвать эвакуацию сотен тысяч высококвалифицированных рабочих, инженеров и мастеров колхозного производства, перемещение работников и производительных сил страны произошло в целом слаженно и — что очень важно — в сжатые сроки. На Восток по существу была эвакуирована целая индустриально-колхозная держава. Это был поистине всенародный подвиг, вошедший ярчайшей страницей в историю Великой Отечественной войны.
«Когда началась Отечественная война, — писал академик Евгений Оскарович Патон, — мне был 71 год, но война касается непосредственно и меня. Что делать, где сейчас мое место? Ехал в поезде в Нижний Тагил в командировку.
На крупном железнодорожном узле я опустил два письма. Первое — в Киев, где моя семья и институт. Второе — человеку, на которого в тот день с особой надеждой и верой смотрели миллионы моих сограждан. Я писал ему:
«В мои годы я уже вряд ли могу быть полезным на фронте. Но у меня есть знания и опыт, и я прошу Вас, дорогой Иосиф Виссарионович, используйте меня как специалиста там, где Вы найдете возможным и нужным. Родина в опасности, и я хочу свои последние силы отдать ее защите».
Отправив письмо товарищу Сталину, я почувствовал облегчение. Я словно присоединился, пусть пока только мысленно, к действующей армии.
Я снова развернул тематический план института на 1941 год. Теперь это уже был иной год: год войны. Сколько ей суждено продлиться? Месяцы, годы? Все равно, она должна быть победоносно завершена.
Я читал пункт за пунктом, читал другими, «военными», глазами. Многое из того, что еще сегодня утром казалось самым важным и неотложным, сейчас отодвигалось в сторону, на второй план.
Цельнометаллические вагоны подождут, теперь важнее увеличить, ускорить выпуск вооружения. Исследовательские темы дальнего прицела, которые дадут осязаемые результаты лишь через 2–3 года, — пока тоже в сторону.
На первый план выдвинуты вопросы, решение которых необходимо для войны, для победы» [136, с. 206–207].
Под руководством Е. О. Патона был создан метод автоматической сварки. Замена ручной сварки брони корпусов танков автоматической имела огромное значение для совершенствования танкового производства в годы войны. Этого до конца Второй мировой войны так и не сумели осуществить фашисты, на которых работала вся Европа, не смогли сделать и наши западные союзники, хотя обладали высокоразвитой промышленностью. Наша же танковая промышленность сваривала танки автоматически да еще на конвейерах. В 1941 году Е. О. Патон был удостоен Сталинской премии, а в 1943 году стал Героем Социалистического Труда.
Продолжая свои «Воспоминания», Е. О. Патон писал: «1944 год был для нас во многом не похожим на другие годы. Мы продолжали все шире развертывать работу на оборонных заводах, продолжали жить войной, ее интересами и нуждами» (там же, с. 333).
Сталин руководил важнейшими мероприятиями, связанными с перестройкой народного хозяйства страны, для обеспечения нужд войны. Через неделю после начала войны правительство приняло первый план военного времени — «Мобилизационный народно-хозяйственный план» на III квартал 1941 года, переводивший социалистическую экономику на рельсы военной экономики. 16 августа 1941 года правительство приняло «Военно-хозяйственный план» на IV квартал 1941 года и на 1942 год по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии, рассчитанный на перемещение промышленности в восточные районы страны и форсирование в этих районах военного производства, необходимого для нужд войны. ЦК партии и Совнарком СССР приняли ряд чрезвычайных мер по более эффективному использованию в народном хозяйстве всех наличных кадров и изысканию их резервов. Был увеличен рабочий день, введены обязательные сверхурочные работы, отменены очередные и дополнительные отпуска, что позволило без увеличения числа работников примерно на одну треть повысить использование оборудования.
В июле 1941 года Сталин потребовал от наркома вооружения Устинова срочно начать строительство завода-дублера по производству 20-мм авиапушек в Поволжье, поскольку в ходе тяжелых боев на Ленинградском и Киевском направлениях фашисты все время бомбили наши предприятия по производству этих и других видов вооружения. Было принято постановление ЦК партии и Совнаркома по строительству заводов-дублеров. Вскоре строительство было развернуто, и через полтора месяца задание было выполнено. Маршал Д. Ф. Устинов вспоминает: «Мне не раз приходилось докладывать И. В. Сталину о выполнении графиков выпуска продукции. На их нарушения он реагировал иногда довольно резко. Когда, например, в сентябре один из уральских заводов не выполнил заказ по выпуску орудий, Сталин тут же дал телеграмму директору завода и парторгу, строжайше предупредил их об ответственности. Эта телеграмма всколыхнула весь завод, и случаев нарушения графика больше не было» [201, с. 162].
К середине 1942 года был завершен перевод экономики страны на военный лад. К лету на Востоке действовало уже 1200 крупных эвакуированных предприятий. Кроме того, было введено в эксплуатацию 850 новых заводов, шахт электростанций, доменных и мартеновских печей, прокатных станов и других важных объектов. Возрастал выпуск танков, самолетов, орудий и других средств вооруженной борьбы. По ряду тактико-технических показателей они превосходили немецкое вооружение [47, с. 255, 239].
Во второй половине 1942 года наша промышленность по сравнению с первой произвела боевых самолетов больше в 1,6 раза, орудий в 1,1, минометов (от 88 мм и выше) — в 1,3 раза, снарядов и мин — почти в 2 раза. Танкостроительные заводы в третьем квартале выпустили 3946 танков Т-34, а в четвертом квартале — 4325, что позволило не только восполнить потери, но и создать некоторый резерв. Развернулось производство самоходных артиллерийских установок САУ-76 и САУ-122. В 1942 году возросли масштабы массового производства боевых самолетов с улучшенными тактико-техническими данными (Ил-2, Пе-2, Ла-5, Як-76, Як-9). Совершенствовалось стрелковое оружие (там же, с. 255, 256).
Характерно наблюдение американского публициста Э. Сульцбергера, писавшего из Советского Союза в газете «Лайф» 20 июля 1942 года: «Легендарным стал перевод промышленных предприятий из западной части СССР на восток… Теперь десятки сибирских заводов выпускают станки, запчасти, танки, противотанковые ружья, тягачи, самолеты, снаряды, орудия, винтовки, боеприпасы, ручные гранаты, минометы, артиллерию, дизельные моторы, карбюраторы, перерабатывают медную и железную руду, нефть. На юго-востоке действуют новые текстильные предприятия… Этот, осуществленный в гигантских масштабах, перевод промышленности на восток — одна из величайших саг истории».
С первых же дней войны Сталин добивался неукоснительного и предельно срочного выполнения всех военных заказов, поставки Красной Армии новых видов вооружения. За годы Отечественной войны состоялось свыше 200 заседаний высших руководящих партийных органов — Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК партии, на которых обсуждались нужды фронта, работа тыла в условиях войны. Как вспоминал нарком вооружения Д. Ф. Устинов, в середине июля 1941 года И. В. Сталин указал на необходимость ускорить изготовление авиационных пушек Б. Г. Шпитального. «Полтора месяца — слишком долго. — Сталин посмотрел на висевшие на стене портреты Суворова и Кутузова и спросил: — Вы, товарищ Устинов, знаете, как ценил время Суворов? «Деньги дороги жизнь человеческая — еще дороже, а время дороже всего». Так он говорил. Думаю, что правильно. В условиях войны выигрыш времени имеет особое, часто решающее значение. Это вопрос достижения технического превосходства над противником. К
