— Слишком много чести для тебя, Меченосец.
— А что тогда?
— Нам нужна свежая кровь, мы слишком долго варились в собственном соку. Сами понимаете, вы будете разделены. Ты станешь мужем моей дочери…
— С какой это стати?! — вспылила Гельда, я помалкивал, огорошенный таким поворотом темы. Вот это предъявы, ни хрена себе…
Старик соизволил ответить на вопрос, хотя по-прежнему говорил только со мной, словно остальных здесь и не было:
— Ты — Пришлый, а значит, должен помочь. Это из-за вас мы гнием здесь.
— Допустим, но при чем тут мои спутники?
— Вот именно — спутники. Ведьму мы отдадим кому-нибудь из наших воинов, найдется что-нибудь и для эльфа.
Я в некотором охренении переваривал его слова. Это уже номер! Никогда не любил платить по чужим счетам, а тут вдруг ни с того ни с сего — пожальте бриться. «Шура, заплатите за кефир», — сказал Беня Крик, приставив ствол к голове кассира…
Наконец, меня хватило на то, чтоб осторожно осведомиться:
— А если мы откажемся?
— Тогда мне придется убить вас, — просто ответил старик. Черт бы его подрал, козла одноглазого! Конечно ничего не скажешь, дочка у него симпатичная, но не настолько же, чтоб ради нее отправить Гельду в постель какого-нибудь здешнего бабуина! Да и меня в этом зоопарке всю оставшуюся жизнь торчать тоже не поманивает… А с другой стороны, скажи я сейчас: «нет», и смертный приговор подписан не только мне, но и Хельгу с Гельдой. И, самое похабное, они-то в эту историю влетели из-за меня.
— Если я соглашусь остаться, ты отпустишь ведьму и эльфа?
Старик только головой покачал, потом прибавил:
— Таковы наши законы.
Законы у них, видите ли!..
Я глянул на Гельду, она чуть заметно покачала головой. Хельг пробурчал:
— Присоединяюсь.
Одноглазый пожал плечами:
— Ну что ж…
Я напрягся, ожидая удара. Кой-кого я постараюсь с собой прихватить. Это вам, господа Прокаженные, не егерей долбать…
— Подожди, отец, — слепая девушка вступила в разговор совершенно неожиданно. Я уж было подумывал, что она не только слепая, но и немая. Голос у нее оказался на удивление низким, даже с легкой хрипотцой. — Ты забыл упомянуть о третьей возможности. По нашим законам, у них есть право на суд Испытанием.
— Наши законы я знаю не хуже тебя, — сварливо ответил старик. — Этой возможности я могу их лишить.
— Даже если я прошу предоставить им шанс? — голос негромок, но возражений не предусматривает. Одноглазый папаша набрал было в грудь воздуха, собираясь заартачиться, но дочка пресекла попытку в зародыше:
— Я часто ошибалась на твоей памяти?
— Нет, — с видимой неохотой признал старик.
— А теперь у меня есть причины просить об этом.
— Ладно, — сдался одноглазый. — Кто из них должен пройти испытание?
— Минуточку, — вмешался я. Мало ли чего они подсунуть мне могут?.. Девушка, вроде, настроена не агрессивно, по крайней мере, а вот папаша — тот с первого взгляда меня возненавидел. — А что за испытание?
Старик усмехнулся:
— Просто тебе предстоит встретиться в поединке с одним из наших лучших бойцов.
Всего-то навсего…
— И если я побеждаю?..
— Ты и твои спутники получаете свободу и любую посильную помощь.
— А… наоборот?
— Тогда они снова оказываются перед выбором.
Я повернулся к своим:
— По-моему, относительно честно, — и старику: — Согласен.
— Смотри, — остерегла Гельда, — думаешь, тебе ничего не подстроят?
— Разберемся. Надеюсь, мне не придется только ногами драться?
Одноглазый попытался изобразить любезную улыбку, отчего выглядел так, словно уксуса хлебнул:
— Нет, конечно, — после чего посмотрел на дверь, петли тихо скрипнули, кто-то, бесшумно приблизившись сзади, разрезал веревку у меня на запястьях.
— Оружие? — поинтересовался я, разминая кисти.
— Ножи. Без доспехов.
Уже хуже. Нож я только метаю хорошо, а в поножовщине никогда силен не был. Случая как-то не представлялось… Одноглазый злорадно дополнил:
— И еще одно: во время боя ты не должен пользоваться Силой.
— То есть как?!
— Очень просто. Если вздумаешь ей воспользоваться, будешь немедленно уничтожен. А вот твоих спутников тогда ждет смерть менее приятная. И более длительная.
Час от часу не легче. Ладно, где наша не пропадала…
— Тогда дело за малым: оружие и противник.
— Будет, — одноглазый снова метнул взгляд на дверь, на пороге возник здоровенный, почти с меня, длиннорукий микроцефал. Ну и рожа! Оба глаза одним пальцем можно выставить, шнобель в зачаточном состоянии…
Старикан обратился к нему, указывая на меня:
— Когда я тебе скажу, ты убьешь этого человека ножом. Но только когда я скажу. Понял?
Тот оскалился, обнажив крупные желтоватые клыки. Ну и улыбочка!..
— Так вот, этот воин не обладает умом. Как он при этом ножом владеет, ты скоро узнаешь. А насчет оружия… — старикан извлек из-под стола небольшой плоский ящик. — Выбирай.
Выбор оказался достаточно богатым. Порывшись немного, я отыскал то, что должно подойти лучше всего: нож с футовым примерно клинком, до половины лезвия обоюдоострый, тяжелый, с приличным балансом.
— Ну, ты готов?
— Не совсем, буркнул я, стягивая кольчугу и подкольчужник. Подумав немного, я стащил и тельник. Затем перешнуровал тщательно ботинки, заправил волосы под обруч и за уши. Почти все.
— Камень тебе тоже придется снять, — сообщил одноглазый. Это уж совсем плохо — нормальный Чародей себя без Камня ощущает как без руки или ноги. Ну да ладно. Авось, небось, да как-нибудь. Я строго предупредил старика:
— Если с Камнем что-то стрясется, пеняй на себя.
Ладно, последний штрих. Я поднял с пола плащ, плотно обмотал его вокруг левой руки, оставив свободно свисать довольно приличный кусок ткани.
— Это еще зачем?
— Надеюсь, чародейством это не считается? — огрызнулся я. Гадство, опять идти с кем-то драться! Кто бы знал, как мне это надоело… Да еще, очень возможно, на сей раз меня убьют — не выставят же против меня слабака. Вот и попал в гладиаторы…
Я потрепал по плечу Хельга, коротко чмокнул Гельду, потом повернулся к слепой девушке:
— Я хочу поблагодарить тебя сейчас, госпожа. Потом просто может не получиться.
