«зеркале» у Амраты. И в аудитории, где тот, с волчьей рожей, учил нас «смотреть и анализировать», он тоже мелькал. Как-то не смешно все это. Чересчур большая концентрация однокашников под одной крышей.
Стоп, но если я его видел там, значит, он связан с Институтом?! Час от часу не легче! Раз он тоже Пришлый, значит, ствол может быть не только у меня. Вот и все мое преимущество… Затевать перестрелку не в моих интересах — я ж не помню, а вдруг этот светлобородый какой-нибудь снайпер? Да и «воробушков» у меня осталось всего три штучки, причем один надо сэкономить. Похоже, на сей раз погоня слишком близко подобралась… Ладно, я особо в глаза не бросаюсь, хоть и высок по здешним меркам. Ну, еще клешня перевязана — так кого тут этим удивишь? Так что покуда понаблюдаю их тихонечко, без применения Силы, прикинусь, что сплю. С обоими схлестываться не в моих интересах.
Похоже, я так усердно притворялся, что сплю, что и в самом деле закемарил. А проснуться пришлось неожиданно, как от удара, и рука моя сразу метнулась к пистолету — рядом стоял Ардах, усиленно делая вид, что сушит плащ. Едва ли он имел дело с огнестрельным оружием, но жест мой истолковал правильно. не поворачивая головы, он одними губами прошептал:
— Не бойся. И не оборачивайся.
Похоже, не хочет, чтоб его приятель видел, что мы знакомы. Остается надеяться, что особых хитростей он не замыслил. Так же, почти неслышно, я пробормотал:
— Что надо?
— Уходить надо.
Тоже мне, спартанец. Сестра таланта, значит… Я, не убирая руки от пистолета, буркнул:
— Ну и вали. А мне и здесь пока неплохо.
— За тобой тоже погоня.
— И кто же?
— Серые.
Спасибо, растолковал. За дурачка он меня, что ли, держит?
— Один из них с тобой за столом сидел.
— Он наш.
— Чей это — наш?
— Из Ордена.
— И где ты его подобрал? — вот этим стоит поинтересоваться вне зависимости от дальнейшего развития событий.
— Встретились, как было условлено, сегодня, где-то в лиге отсюда, — что-то Ардах нынче прямо болтлив… Обычно из него каждое слово чуть не клещами приходится вытаскивать.
— Окажись он вчера ко мне поближе — могли и не встретиться.
Ардах, на миг забыв обо всякой конспирации, обернулся ко мне, вскинул брови, но тут же снова внимательно уставился на свой плащ:
— Где ты его встретил?
— Спроси у него.
Ардах, однако, ничего у товарища спрашивать не пожелал:
— Тебе надо с нами.
— И подарить вам по куску на нос? — я откинул капюшон и уставился на него в упор. — Дураков ищи в другом месте.
— За тобой тоже гонятся. И за нами.
— Ну и что? Сами хвост привели — сами и уводите, а я спать хочу.
— Они на трактир нападут.
— Ну, нападут. Что дальше?
— Ты им зачем-то нужен.
— Допустим. А ваше-то какое дело? Я ж отлученный, так что о моей безопасности у вас заботиться резона нет.
— За тобой они придут сюда.
— Вот тогда и разберемся.
Ардах слегка наклонился ко мне и тихо отчеканил:
— Охрани непосвященного.
Знакомо. Старая-престарая, чуть ли не самая главная орденская заповедь, общий смысл сводится к тому, что в случае опасности (колдовской, естественно) Чародей должен первым совать голову в петлю, отвлекать ее на себя, в общем, лезть на рожон.
— Ты что — не расслышал? Я отлучен. И все ваши заповеди для меня — пустой звук. Я вне закона, — очевидно, в последних моих словах прозвучала такая злая ирония, что Ардах обернулся ко мне, уже не скрываясь:
— Не все согласны, что ты отлучен.
— Вот как… — я криво и зло усмехнулся. — Согласны или нет, а кошельки-то у всех тощие. А я стою две тысячи. И не орденец.
— Ты — Чародей.
Он еще на сознательность давить будет… А с другой стороны, прав он, никуда не денешься. Во мне моральные устои Ордена как-то не укоренились, но если он не врет, я могу на всех присутствующих навлечь некую опасность, о которой они и не подозревают — а это уже вопрос профессиональной этики. А я себя считаю профессионалом. Но вот если он на этом играет… Хотя для него, наверно, это равносильно святотатству.
— Ладно, допустим, я согласился. Что им помешает в этом случае на трактир напасть?
— Им нужны мы трое.
— Допустим. У тебя есть причина меня предупредить — хочешь лично убедиться, что я убрался. А где гарантия, что вы меня сразу по выходе из трактира не шлепнете?
— Клянусь Камнем.
Это уже серьезно.
— А твой товарищ — чем он поклянется?
Повисла неприятная пауза. Руку из-за пазухи я уже убрал, но Ардаху было не до того. Наконец, он выдавил:
— Я за него поручусь.
— Годится. Сколько у нас времени?
— Нисколько.
— Да сядь ты, не маячь! Торчишь столбом, внимание привлекаешь… — когда он послушался, я снял ноги с лавки, уставился ему в глаза:
— Итак, в чем проблема? Что нам мешает встать и уйти?
— Серые уже тут. В трактире.
— И сколько их?
— Один или два.
— Прорвемся.
— Это будет сигнал. Для атаки. Надо так, чтоб не заметили. Чтоб не видели, что мы вместе.
— Ладно, вот мы вышли. Что дальше?
— Уходим отсюда.
— Что — пешком? — топать куда-то — боюсь, не долго я протяну. Да и в драке от меня толку будет маловато. Какой я сейчас боец — с одной-то рукой?
А Ардах тоже несколько оторопел:
— Ты ж на лошади приехал.
— Чужая.
Профессия конокрада здесь очень рискованна — если тебя поймали живым, что редко бывает, обычно в погоне пристреливают, — то вешают без долгих разговоров и юридических формальностей. Ардах нахмурился:
— У нас — три. Одна с поклажей.
