Побагровев, Кахо негодующе воскликнула:
— Ах, вот оно что! Чем же это я такая непорядочная? Человек из самых добрых побуждений подсказывает ей путь к дополнительным заработкам, а она…
— Это ложь! — не дрогнув, прокричала в ответ я. Старик сусичник, разделывавший на доске кальмара, испуганно посмотрел в нашу сторону. — На самом деле ты прекрасно понимаешь, что эта затея дурно пахнет. Но проворачивать сомнительное дельце в одиночку тебе боязно, вот ты и решила привлечь на свою сторону кого-то ещё. Разве не так?
Хрюшка замолчала. Вероятно, я попала в точку. Но она с видом оскорблённой добродетели обхватила голову руками. Несколько посетителей, устав от нашей перебранки, попросили счёт. Остальные с тревогой ждали, что будет дальше. Я спиной чувствовала их взгляды.
— Ничего не понимаю! — растерянно произнесла Хрюшка и разрыдалась. — Все вокруг творят сплошные мерзости… Почему же только я одна оказываюсь виноватой?! Чего ты ко мне придираешься? Хочешь мне помешать? Ну конечно, ты боишься, как бы я не оттеснила тебя от корыта. Всё дело в этом. В твоих рассуждениях нет никакой логики!
Выпалив эту тираду, она злобно вцепилась мне в плечо. Я с силой сбросила её руку и закричала:
— Заткнись! Кому надо, тот поймёт. It's the dosa spirit! Дух кочевого братства!
За спиной у меня послышались аплодисменты. Обернувшись, я увидела компанию из нескольких усталых немолодых мужчин и среди них одну женщину. Поскольку все они были в будничной одежде, я не сразу их узнала, — кажется, это была группа фокусников, выступавших сегодня вместе со мной на осеннем празднике.
С трудом одолев лестничный марш, я шагнула в тёмную прихожую и, не зажигая света, прошла в комнату. Дайки ещё не вернулся. В полном изнеможении я рухнула на диван и тихонько заплакала. Давешняя ссора с Кахо комком грязи лежала у меня на сердце. Я хочу быть доброй. Как, наверное, хорошо тем, кто умеет прощать! Они избавляют себя от страданий.
Но для того, чтобы оставаться в ладах с собственной совестью, иногда приходится кого-то от себя отстранять. Рядом с Кахо я сразу же заболеваю, словно мне передаётся от неё какая-то зараза…
Зазвонил телефон.
Может быть, это Дайки? Вскочив с дивана, я кинулась к аппарату. Алло! Голос мой прозвучал на две октавы выше, чем обычно: мне не хотелось выдавать своих слёз.
— Привет, это я, — послышалось в трубке.
Кэндзиро! Вот кто в своё время прекрасно понимал, что значит дух кочевого братства! Я была на седьмом небе — от радости, от нежности, оттого, что он позвонил в отсутствие Дайки.
Кэн-тян! Откуда ты звонишь? Как у тебя дела? Ну же, рассказывай скорее!!
— До чего же ты смешная! Пищишь, совсем как цуцик. В скором времени я надеюсь с тобой повидаться. А пока что смотри меня по телеку — сегодня, в одиннадцать вечера.
Кэндзиро позвонил для того, чтобы сообщить мне эту новость. С его исчезновения не прошло и двух месяцев, pi вот уже он выступает по телевизору. Какой стремительный взлёт! Видимо, тут не обошлось без пресловутой «любви по расчёту». Мне захотелось выведать у него кое-какие подробности, но я не знала как лучше спросить. Пока я мялась, он сам заговорил на эту тему.
— Представляешь, у меня сейчас роман с такой обалденной тёткой! Ей сорок шесть лет, столько же, сколько моей матери!
Спонсирующая Кэндзиро дама возглавляет крупное эстрадное агентство и одновременно является продюсером. Она уже дала путёвку в жизнь нескольким звёздам. Видимо, Кэндзиро сумел завоевать её расположение.
— Кэн-тян, можно задать тебе нескромный вопрос? — сказала я, понизив голос. Кэндзиро принуждённо хихикнул и ответил: «Ну, валяй». — Ты любишь эту женщину?
Я и сама понимала, что задаю глупый вопрос. Но меня интересовала его реакция. Возможно, он скажет: «Да ты что? При чём тут любовь? Я просто тяну из неё денежки». И тогда, наверное, я его возненавижу. А может быть, и нет. И это уже само по себе доставит мне радость. Но, как ни странно, его ответ прозвучал весьма благородно:
— Я хотел бы её полюбить.
Сдержанно усмехнувшись, Кэндзиро с полной уверенностью в голосе добавил:
— Увидев меня по телевизору, ты сама поймёшь, какая это потрясная тётка. Она каким-то образом ухитряется вытащить наружу всё лучшее, что во мне есть. У неё колоссальные возможности, и всё, что она ни задумает, сразу же воплощается в жизнь. Теперь для меня каждый день — всё равно что праздник!
— Правда? Замечательно, что у тебя всё так здорово складывается.
Кэндзиро ни чуточки не изменился. И я была этому рада.
В общем, прошу любить и жаловать.
Я вдруг вспомнила фразу, которую он на полном серьёзе произнёс тогда, в лав-отеле. Всё-таки он отличный парень. Я его люблю.
— Только не смей меня ревновать. Моё сердце давно уже принадлежит тебе. Я люблю одну тебя! Слышишь, Ринка?
При чём тут это? Видимо, он меня неправильно понял.
— П-послушай, скоро вернётся Дайки. Я обязательно включу телевизор. Пока! Да, скажи, как с тобой связаться?
Кэндзиро продиктовал мне номер своего нового мобильного телефона, и я повесила трубку. Внизу остановилась машина, — похоже, это и в самом деле вернулся Дайки.
— Что это ты сидишь без света?
Войдя в прихожую, мистер Уайлд с грохотом поставил на пол свою сумку. Бросившись на этот звук, я налетела в темноте на монументальную фигуру Дайки и упала, но тут же поднялась и, привстав на цыпочки, повисла у него на шее.
— Ха-ха-ха! Что это с тобой? Ты будто цуцик какой-то.
Примерно то же самое сказал мне и Кэндзиро. Я почувствовала себя виноватой перед Дайки за наш телефонный разговор. Мне стало неловко.
Дайки сбросил грязную рубаху и сказал:
Да, кстати, сегодня опять звонили из кредитной компании. У тебя на счету денег — кот наплакал, и они не смогли снять необходимую сумму. О чём ты только думаешь?
Ой, прости. Я получила уведомление и как раз собиралась заплатить. Надо же, какие они настырные, донимают клиентов по телефону.
Я постоянно задерживаю ежемесячные выплаты по ссуде. Вернее, тяну с ними до последнего, — это моя принципиальная установка. А что такого? В конце концов, добиваться от клиента погашения задолженности входит в круг их обязанностей. Ведь и нам, певцам, порой достаётся от слушателей, которые улюлюкают из зала. Так что кредиторов можно и поманежить.
— Всё-то ты мудришь, пытаясь свести концы с концами, — проворчал Дайки. — Люди порядочные так не поступают. Но раз тебе так нравится, я молчу.
Дайки закрыл за собой дверь в ванную, и последняя часть его отповеди долетела до меня уже в виде эха. Вскоре послышался звук льющейся из крана воды. Я снова осталась в одиночестве.
Ой, уже одиннадцать часов!
Вспомнив про выступление Кэндзиро, я срочно отыскала пультик и включила канал, по которому должны были передавать программу «Азиатские старты».
Погодите, да ведь это, кажется, какой-то конкурс! А Кэндзиро, насколько я поняла, уже вышел в разряд профессионалов. Неужели он и вправду будет выступать в этой передаче?
Вступительная часть программы была посвящена знакомству с шестерыми финалистами, отобранными по итогам конкурса, проводившегося по всей Азии, и в их числе был Кэндзиро. Судя по всему, сегодня должен был определиться победитель.
Затаив дыхание, я уставилась в телевизор, как будто речь шла о моём собственном выступлении.
