побила рекорд в шарики. Да чтоб ее парализовало ниже пояса! Вот смотри, полседьмого, а все выглядит лучше, чем при ней.
Но назавтра у Баси оказывается другое мнение.
среда
– Как это не отправили факс в Варшаву? Госька, меня не касается, что номер был занят, надо было дождаться, когда освободится. А мне плевать, что все отделения отправляют факс утром и ничего не происходит. Здесь не другие отделения, здесь должно быть так, как я приказываю. Хочешь посмотреть регламент? В регламенте черным по белому написано, что все документы, будь то факсы или отчеты, должны быть отправлены в центральное отделение в тот же расчетный день. Госька, почему вы факс в Варшаву не отослали? Домой хотели уйти пораньше, да? Ну так сегодня вы у меня узнаете, что такое поздно уходить. Сегодня я буду производить проверку состояния касс, так что приготовьтесь, что просидеть придется долго. Ты, Госька, слишком много себе позволяешь. То, что ты моя заместительница, вовсе не значит, будто ты можешь игнорировать мои распоряжения и придумывать свои правила, отступлений не должно быть. А потом директор спрашивает на совещании, почему они не отсылают факсы в тот же день, а я не хочу, чтоб директор мне делал выговор за ваши недоработки. Я этого не допущу!
– Ну я-то знаю, как им там директор выговаривает, – говорит Госька в задней комнате. – Думаешь я не знаю, что на этих совещаниях делается? И что делается в других отделениях, там вообще не отсылают эти вонючие факсы в Варшаву, и никто из-за этого не переживает, никого регламент, кроме Баси, не колышет, потому что если поступать точно по регламенту, то уходили бы отсюда не в полвосьмого, а в девять, а я в заднице видела такую работу за такие деньги. Я эту суку когда-нибудь придушу голыми руками! О, уже зовет. Да, Бася? Уже иду, Бася. Что такое, Бася? Да, да, уже делаю, три ложечки, как обычно?
воскресенье
Мания нормальности. Мания пальто. Гуща воняющих химикалиями стереотипов, умственных клише, коллективных галлюцинаций.
Срал я на пальто. Срал на машину. Срал на домашний кинотеатр. Но окружение придерживается другого мнения.
Ты обязан выглядеть как нравственно нормальный человек!
Посмотри, мама купила тебе в гипермаркете твою любимую туалетную бумагу. На распродаже. Сходи купи еще. А заодно что-нибудь и себе купишь. Что-нибудь красивое. Там есть очень дешевые электробритвы. Ты даже себе не представляешь, сколько товаров идет по распродаже. А сколько людей в гипермаркете. Трудно даже протолкнуться. Иди, мама даст тебе боны.
Что ж, видно, настало время. Чтобы одеться. Что-то натянуть на себя. Проверить подлинность сообщенной информации.
Справа мультикинотеатр, слева аквапарк, бензозаправочная станция, паркинг, один гипермаркет, другой гипермаркет. Чего уж тут обманывать себя – культурный центр города давно переместился на окраины. Столько тут света, что даже робеешь, Так светло, что чувство такое, будто ты попал на небо. Усилитель вкуса и запаха, щедро рассыпанный среди холодильных агрегатов и стеллажей, усиливает мистические ощущения.
Вот эти красивые молодые девушки трудятся в рекламе, они сидят за кассами, чтобы по предъявлении чека вручить его счастливому обладателю какой-нибудь продукт экстра-класса, может, кружку с надпечаткой, может, что-то еще. А вот эти крепкие молодые люди – это охранники. Они стоят и смотрят, не выносит ли кто-нибудь что-нибудь, не ведет ли себя кто-нибудь как-нибудь ненормально. Не происходит ли что-нибудь необычное. Или не происходит ли так, что ничего не происходит, поскольку это противоречит.
Есть ли здесь металлодетекторы? Нету. Можешь незаметно войти с небольшой красной корзинкой. Потом тебе придется пробираться вдоль больших металлических стеллажей, на которых выложены товары максимально дешевого предложения. Далее тебя ждут два ряда плотно заставленных полок, товары на которых выложены в соответствии с неким ключом продаж. И только после этого ты окажешься там, куда стремился. В самом центре, в сердце, в средоточии тьмы.
В первый раз с поднятой головой, в первый раз без золотой кредитной карточки, в первый раз без тени сомнения и легкого заикания, которое всегда появляется в кризисных ситуациях.
С одной стороны дегустация йогуртов, с другой – разложенные на подносе фрагменты вафель с глазурью и без. Ты стоишь посередине, и со всех сторон тебя толкают безымянные тела, которые катят нагруженные дешевкой тележки, и в принципе ты можешь что-то сказать. Но ты не говоришь. Это не театр. И не кино. Это не игра в симуляцию самоубийства. Это реалити-шоу со смертью в главной роли. Человек- бомба – это дешевизна, простота и легкость использования. Ты снимаешь пальто. То самое. Черное, приличное, внушающее доверие. Пальто, которое в это трудное время позволяет тебе выглядеть. Которое заставляет людей верить в твою доброту, открытость, привязанность к подлинным ценностям. В твои добрые намерения и доброжелательное отношение.
И только через минуту некоторые начинают соображать. Женщина в цвете лет спрашивает корпулентного мужчину:
– Ты посмотри, что на нем надето? Неужели, дорогой Стефан, это самый модный в нынешнем сезоне пояс шахида?
– Да, дорогая Антонина, сейчас все это взлетит на воздух, и мы не успеем даже помолиться за наши души, если у нас есть души.
– Почему, дорогой Стефан, почему? Почему без молитвы?
– Почему, почему… Перестань все время спрашивать, почему то, почему это. Перестань задавать глупые вопросы, ты же сама прекрасно знаешь, что на ответы не будет времени.
Пора прощаться. Аминь. Теракт на широкую ногу. Мультикино хаоса и крови. «Бойня 3D МАХ». Римский папа не умывается. А точней, размывается. Ну, да все это уже было и не возвратится. Прошлое – это тьма, мы ощупью бродим в ней, дотрагиваемся до нее так, словно наматываем на палец использованную магнитофонную ленту. Если и удастся на ней что-то прочесть, то только какие-то туманные фрагменты, непонятное столкновение звуков. Будущее выглядит запроектированным и водоотталкивающим. И только это гребаное сейчас, вечное сейчас, восточное сейчас, смутное сейчас ускользает из-под контроля.
среда
Бодун, он и есть бодун, но Бася не настолько забывчива, чтобы не вспомнить, что следует поднять еще один крайне важный вопрос.
– Так вот директор, а для вас пан директор, сказал, что даже не представлял себе, какие глупости вы шлете по электронной почте. И вот сейчас пан директор объявил, что теперь будет выборочно проверять почту сотрудников, да, да, я раньше вам про это не говорила, так как надеялась, что вы будете разумно вести себя, но вы перешли все границы. Я не знаю, вы ли это, но, наверно, вы, вы все, директор не говорил, чью почту он читал, ни на кого пальцем не указывал, сказал только, что такая чушь, что просто руки опускаются, что он и понятия не имел, чем сотрудники его банка занимаются в рабочее время, за которое они получают заработную плату. Сотрудники занимаются отправкой идиотских писем, что является доказательством in vitro[10] того, что им явно нечем заняться, и придется закрутить гайки, так как подобное поведение вредно сказывается на облике фирмы, и потому, имея в виду безопасность и эффективность, он ежемесячно будет проверять случайно выбранный почтовый ящик, так что, Госька, забудь о том, чтобы обмениваться всякими дурацкими мейлами с Томеком. Даже думать об этом забудь. Уж не думаешь ли ты, Госька, что я совсем глупая и не вижу, чем ты занимаешься? Я тебе запрещаю, ты поняла? И никаких дискуссий, это касается вас всех. Как только я замечу, что кто-то отправляет идиотские письма, не связанные с работой, то он надолго запомнит. Всем ясно? А потом директор мне говорит, что в сети вирусы. А откуда они берутся? Из вашей переписки, и если я только замечу, что кто-то пишет кому-то о том, что происходит в нашем отделении, этот кто-то тогда увидит. Думаете, я не знаю, кто такие письма отправляет? Думаете, я совсем дура? Я все знаю и не позволю никому своевольничать. А если кому не нравится, скатертью дорога. И ты, Госька, прекрасно знаешь, что я имею в виду.
Гоха прекрасно знает, но изображает совсем глупую. Нет, эта Гоха чистое наказание Божье. Просто невыносимая.
понедельник
