перевернуться на другой бок — не то что в ночь, в метель, по морозу бежать со всех ног в магазин за сигаретами. Что уж говорить, многих полезных вещей не делаю я из-за проклятой лени.
— А ты пьёшь? — подумав, опять спрашивает подруга Ксюши.
— Ну, пью, — неохотно признаю я.
— И это полезно?
— Нет. Это оч-чень вредно.
Дионис умел развлекать, и все мы очутились в его власти. Таких историй, как моя, миллионы.
Мы отправились к Игорю, счастливому обладателю наркотиков, а тот, надо сказать, в последнее время сильно изменился. Остепенился как будто бы. Вот и теперь, когда мы позвонили в его квартиру, он, вместо того чтобы кинуться к нам с распростёртыми объятиями, пробормотал: «Пойду причешусь, подождите», — и захлопнул дверь перед нашими носами. А причёсывался он чертовски долго, не то что в старые-добрые времена, и мы, ожидая его, устроились на сумрачной лестничной площадке с выбитыми лампочками. Произнеся первый тост, выпили.
За окном лестничной площадки простиралась урбанистически-прекрасная Москва, и мне показалось вдруг, что за рядами серых домов и оранжевых фонарей вот-вот начнётся рассвет новой эпохи, а мы так и будем сидеть тут, в тихом омуте, в замороженной стране, и не доживём до самого интересного, как не дожил до революции Лев Толстой.
— Молчишь? — спросила подруга Ксюши, которую, как выяснилось, звали Женя. Она стояла в углу и набирала что-то на клавиатуре большого многофункционального сотового телефона; бледный свет дисплея подсвечивал снизу её лицо.
— Ты очень странный, — сказала она, убирая телефон в сумочку. — У тебя есть девушка?
— Нет, — ответил я. — Я весь в вашем распоряжении, прекрасная Евгения.
Её непосредственность, рискующая вот-вот перейти границу с вульгарностью, слегка смущала, но не удивляла ничуть.
— Женя, тебе нужен роутер? — спросила Ксюша.
— Что такое роутер?
— Коробка такая. С помощью неё можно соединить два компьютера.
— Да ну, — Женя скривилась. — Вот если б можно было соединить два сердца...
Она была грустна. «Рисуется», — решил я.
Игорь, наконец, причесался и вышел к нам. Его приход оживил общество. Игорь знал девиз Сферы Услуг: «Развлекай и властвуй». Он был бодр, надушен дезодорантом с запахом кокосового печенья, улыбался и излучал энергию. От него можно было заряжаться, как от солнечной батареи.
— Интересную штуку показали сейчас по телевизору... — сходу начал рассказывать он. — Робот. Ползает по квартире и убирает её. Круглый такой, как шайба.
— Вот чем ты столько времени занимался! — возмутилась Женя. — Рекламу смотрел! А мы-то думали, ты причёсывался...
Ксюша улыбнулась Игорю:
— Здорово, — сказала она. — Только как этот робот в углах убирается, если он круглый?
— Чёрт его знает. Неважно, наверное.
— Какой ужас, — сказал я. — Скоро людей не будет. Будут роботы.
— Ничего, — отмахнулся Игорь. — Скоро конец света. Конец света — наша единственная надежда спастись от роботов.
— Хотела бы я такого робота, — сказала Ксюша. — Вместо собаки. Скоро собак не будет. Будут роботы.
— Насчёт собак... — сменил тему Игорь. — Гулял сегодня с псиной и встретил... Не поверите кого! — Гурьянова. Тоже собаку выгуливал.
— О, Гурьянов! — удивилась Ксюша. — И как он? Уж полтора года к нам не захаживал.
— Так он, когда учился на первом курсе, переспал с богобоязненной бабой, вечно ходившей в платке, и у них родился сын, которого назвали... Святополк! — Игорь выкатил глаза, изображая крайнюю степень.
— Святополк! О боже! Да ты врёшь!
— Клянусь тебе. А теперь он ещё щенка завёл...
— Святополк... — пробормотал я. — Ненавижу славян...
— Брось, ты сам славянин, — одёрнул Игорь, хотя и знал, что я это так говорю, ради красного словца. — Славяне создали самую огромную в мире страну и до сих пор её удерживают. До сих пор!
— Дерьмо страна, — заявила Женя.
— А кто осенью в Аргентину ездил? Так что молчи! Из плохих стран в Аргентину не ездят.
— Из Мексики ездят, — заметила Ксюша.
— А вот из Совка ты бы чёрта с два в Аргентину поехала. Так что не надо мне говорить, что Россия плохая страна. Россия — отличная страна. Кто скажет плохое про Россию, получит в лоб.
— Когда я училась в школе, у меня на дневнике было написано «РАША», — сказала Женя. — Кириллицей.
— Русские — великая нация, — не обратил на неё внимание Игорь. — Всё было бы хорошо, если б не было у нас комплекса неполноценности, и такие как ты не говорили, что у нас всегда всё плохо. И ещё если б русские не пьянствовали столько... Сашка! — он подошёл ко мне и потряс за плечо. — Давай бросим пить!
— Давай, — охотно согласился я, беря с подоконника бутылку и наливая на донышко пластикового стаканчика водки.
— Нет, я серьёзно. И дурь курить бросим. Спортом займёмся. На бокс запишемся. А? Я тут зашёл на сайт неонацистов... Они все скоты, конечно — зато как пьянчуг ненавидят! Вот, пишут, нашли алкаша, избили его, заставили не пить. Через две недели он другим человеком стал! И мы станем. Попробуй неделю не пить и не курить — сразу увидишь, сколько у тебя сил появилось.
— А что, здорово, — подумал я. — Пойдём на бокс. Только я работу бросил.
— Тьфу на тебя! — Игорь отвернулся. — Только пьянствовать можете... Вот я б не пил. Честное слово. Просто я как вас вижу — сразу глотательный рефлекс активизируется. Только хочу на бокс записаться — а вы мне сразу: «Пойдём, Игорёк, в магазин!». Слабовольный я. А вы меня спаиваете.
— Это всё жидыыыы, — трагическим шёпотом просипел я.
— И жиды, — признал Игорь, подразумевая не столько евреев, сколько политическую и финансовую элиту государства. — А вы потворствуете жидам. Значит, вы поджидки.
— Скучно не пить, — сказала Ксюша. — Вы, мужики, говорить ни о чём не можете, когда трезвые.
— Жиды и бабы, — сказал я. — Если б не было жидов и баб, русские бы не пили и были великой нацией.
— Гордости в нас нет, — внезапно перешла на сторону Игоря Женя. — Вот арабы — они гордые. Говорят «лучше будем в дерьме жить, чем как на Западе». А у нас слюни на Запад пускают. Сериалы, которые по телевизору показывают — все с западных скопированы. Я уверена, что если какой-нибудь режиссёр снимет фильм, не скопированный с западного, его никогда на телевидение не пустят.
— Жидыыы!..
— Нет, Европу я люблю, — сказал Игорь. — Просто не надо слюной истекать при виде неё.
— У России — свой путь, — процитировал я известный политический лозунг.
— Невозможно говорить, чёрт бы тебя побрал! — Игорь снова стал плеваться. — Жиды эту фразу переврали. Надо знать, зачем жить. А русские не знают. Раньше коммунизм строили. А теперь только пьют, жизнь прожигают.
— И ты хочешь исправить русских? — спросил я.
— Представь себе, хочу! — выкрикнул Игорь.
— Тебе нужен роутер? — Ксюша дёрнула его.
— Какой, к чёрту, роутер!
