помогал отцу торговать в лавке сахаром, солью, мукой, кофе, табаком, мылом, касторовым маслом и керосином. Лавка работала по субботам, а в другие дни ее открывали, когда появлялся покупатель.
Картер хотел учиться в военно-морской академии в Аннаполисе. Это была возможность получить прекрасное образование за казенный счет. Денег, чтобы учиться в колледже, у семьи не было. Джимми поступил в академию с помощью конгрессмена, которого отец Картера поддерживал на выборах.
В военно-морской академии царило то, что у нас называется дедовщиной. Старшие курсанты измывались над первокурсниками. Если кто-нибудь выказывал слабость, его вынуждали уйти из академии.
«Один из наиболее распространенных видов наказания, — вспоминал Картер, — заключался в том, что наказанный должен был принять позу сидящего на стуле, не касаясь при этом стула. Лишение пищи было более суровым наказанием. За дурные манеры заставляли есть под столом. А кое-кто из старшекурсников приказывал нам нагнуться и бил по мягкому месту метлой, тяжелой алюминиевой миской и — что хуже всего — разливательным черпаком с длинной ручкой».
Каждое лето курсанты ходили в учебное плавание по Карибскому морю, чаще всего на старых линкорах. Спали на палубе. Сразу же после сигнала подъема палубу начинали поливать морской водой из шлангов. Чтобы сохранить одеяла и одежду сухими, курсанты должны были вставать очень быстро и мгновенно покидать палубу.
«Денег у нас было мало, — вспоминал Картер. — Моя лейтенантская зарплата составляла триста долларов в месяц. Из них за квартиру мы платили сто долларов, за мое питание на корабле пятьдесят четыре доллара и за облигации военного займа — семьдесят пять долларов. На все остальные расходы на месяц оставался, таким образом, семьдесят один доллар. Но моя жена Розалин всегда хорошо справлялась со своими обязанностями по ведению хозяйства».
Молодой морской офицер Картер плавал на старых дизельных подлодках, а мечтал служить на новых, атомных. Он подал рапорт начальству. Отбором офицеров для атомного подводного флота занимался знаменитый адмирал Хаймэн Риковер, создатель американского атомного подводного флота, человек резкий и жесткий.
Он поинтересовался у Джимми Картера:
— На каком месте вы были по успеваемости на своем курсе в военно-морской академии?
Картер с гордостью ответил:
— Сэр, я был по успеваемости пятьдесят девятым из восьмисот двадцати человек на курсе!
Картер ожидал похвалы и ошибся. Адмирал хмуро спросил его:
— А почему вы не были первым?
Слова адмирала подействовали на будущего президента. А почему, в самом деле, он позволяет кому- то обгонять себя, почему не он — первый?
Ему пришлось демобилизоваться после смерти отца, чтобы помочь семье. Он выращивал на своей ферме арахис, преуспел в бизнесе и решил заняться политикой. Его первым политическим жестом был отказ вступить в союз белых граждан, противников равенства черных и белых. Соседи устроили Картерам небольшой бойкот, отказывались от покупок в его лавке, но будущий президент был тверд: он не считал, что люди одной расы лучше других. Он ездил по городкам, подходил к людям и говорил:
— Меня зовут Джимми Картер, и я хочу, чтобы вы меня поддержали на выборах.
Картер был человеком упрямым и привык добиваться цели, которую считал справедливой. Когда он впервые баллотировался в сенат штата Джорджия, в одном из избирательных участков местный политический босс, поддерживавший соперника Картера, велел каждому избирателю голосовать за нужного человека и сам вытаскивал бюллетени из урны, чтобы проверить, исполнена ли его воля. В результате бюллетеней в урне оказалось больше, чем избирателей. Картер опротестовал результаты выборов, дело разбиралось в суде, борьба продолжалась долго, но в конце концов Картер получил место в сенате.
Потом он победил на губернаторских выборах. Политика его не испортила. Очень набожный, он поклялся никогда не врать людям.
Готовясь к президентским выборам, Картер с утра работал у себя на ферме, а после обеда отправлялся куда-нибудь выступать. За четыре года он произнес тысячу восемьсот речей. Вместе с женой они за это время пожали руки шестистам тысячам избирателей.
«Мы с Розалин, — вспоминал Картер, — пожимали руки толпам, приходившим на распродажу скота и табака, на выставки лошадей, на родео, посмотреть футбольные матчи или другие спортивные состязания. Мы заходили в городе в каждую парикмахерскую, косметический кабинет, ресторан, магазин, на каждую заправочную станцию. Часами мы стояли у вращающихся дверей крупнейших торговых центров и общались с каждым покупателем.
Если было слишком рано, чтобы застать людей на работе, мы встречались с ними на остановках автобусов или отправлялись на пункты сбора местных полицейских, пожарных, ремонтников и мусорщиков».
В двенадцать лет будущий президент Картер, прочитав «Войну и мир» Толстого, увидел в романе подтверждение собственной убежденности в том, что историю делают не вожди, а простые люди. Джимми Картер также пришел к выводу, что принимающие решения политики и чиновники изолированы от тех граждан, которых эти решения больше всего затрагивают. Он свято верил в правоту того, что делает, и серьезно относился к своим обязанностям.
В 1976 году американцы решили, что губернатор Джорджии самый подходящий человек для того, чтобы стать президентом страны: честный, простой, религиозный, не столичная штучка и не юрист. Картер легко одолел Форда.
Президент Гарри Трумэн говорил о Вашингтоне: «Если вы хотите иметь друга в этом городе, заведите себе собаку». У Картера было мало друзей. Он работал с утра до вечера. Один только министр обороны Гаролд Браун приносил ему толстенные пачки документов. Картер прочитывал сотни страниц и требовал еще. Он пребывал в уверенности, что в состоянии разобраться в любом самом сложном деле.
«Картер бывал крайне педантичным, — вспоминал его советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский. — Он возвращал адресованные ему записки, исправив в них грамматические ошибки».
Картер вел себя нарочито скромно, чтобы покончить с роскошью имперского президентства Никсона. Он сам носил свой портфель, отправил дочь в муниципальную школу, продал президентскую яхту, сократил количество автомобилей в гараже Белого дома и срезал своим сотрудникам зарплату на десять процентов.
Во время энергетического кризиса Картер старался сократить потребление бензина, чтобы сохранить запасы нефти для будущих поколений. На Белом доме установили солнечные батареи. Он распорядился понизить температуру в Белом доме и, выступая по телевидению, призвал сограждан последовать его примеру и не растрачивать энергию понапрасну.
Как правило, в половине шестого утра Джимми Картер уже входил в рабочий кабинет и просиживал над бумагами до позднего вечера. Подчиненные считали, что Картер занимается мелочами, которые экономят казне сотни долларов, хотя его выбирали для того, чтобы он экономил миллионы и миллиарды. Пригласив на завтрак в Белый дом руководителей конгресса, президент ограничил меню печеньем и кофе. Законодатели взбунтовались и потребовали добавить в меню яйца. Эта история испортила отношения Картера с законодателями.
Джимми Картер, как человек очень совестливый и религиозный, считал, что все правительства в мире обязаны соблюдать права человека. Для него это был вопрос принципа. Картер попросил конгресс прекратить помощь латиноамериканским диктаторам, прежде всего генералу Аугусто Пиночету. Потом выступил в поддержку академика Андрея Сахарова и принял в Белом доме высланного из Советского Союза известного диссидента Владимира Буковского.
— Если мы видим, что людей несправедливо сажают, мучают, лишают прав, — говорил Картер, — Соединенные Штаты не вправе молчать. Наша приверженность правам человека является фундаментом внешней политики Соединенных Штатов.
Эти речи вызывали в Москве нескрываемое раздражение. Советские руководители не верили в искренность американского президента. Считали, что Джимми Картер сознательно проводит антисоветскую политику. Начался упадок разрядки. Отношения Запада и Востока портились на глазах.
