Даллес, отменив предоставление Египту займа на строительство Асуанской плотины на Ниле, хотел наказать полковника Насера, который слишком сблизился с советским блоком. Наказать американцев Насер не мог, поэтому нанес удар англичанам и французам. В августе 1956 года Идены собирались три недели отдохнуть и предвкушали это удовольствие. Но 26 июля 1956 года президент Египта полковник Насер объявил о национализации Суэцкого канала.
Разгневанный Насер объяснил, что теперь, когда ему отказано в займах, нужны деньги. Реакция Египта оказалась неприятным сюрпризом для Даллеса. Недоволен был и президент Эйзенхауэр. Он никогда не вызывал своего госсекретаря на ковер, но в этот раз выразил свое недовольство. Даллес добился того, чего хотел избежать: Советский Союз пришел на Ближний Восток.
Восемьдесят процентов нефти Англия получала с Ближнего Востока. Суэцкий канал, через который шли танкеры, имел для Англии особое значение — своего рода дорога жизни. Национализация ударила и по Франции, которая владела частью акций компании Суэцкого канала. Иден получил срочное сообщение из Каира во время обеда, который он давал в своей резиденции на Даунинг-стрит в честь иракского короля Фейсала и премьер-министра Нури эль-Сейда.
Премьер Иден не смог скрыть своих чувств от гостей. Проводив гостей, Иден созвал военный совет, который заседал до четырех часов ночи.
— Насеру придется ответить, — эмоционально сказал Иден. — Этот исламский Муссолини должен был сокрушен. Я хочу, чтобы его убрали. И меня не беспокоит, что это породит хаос и анархию в Египте.
Энтони Иден чувствовал, что должен остановить Насера и стоящих за ним советских лидеров прежде, чем они начнут контролировать весь арабский мир.
Премьер-министр Англии сделал официальное заявление: «Суэцкий канал не может быть во власти одного человека или одного правительства». Когда он был министром иностранных дел, его критиковали за нерешительность. В роли премьер-министра Иден повел себя сверхрешительно.
В Суэцком кризисе он больше полагался не на своих недавних подчиненных из министерства иностранных дел, а на разведчиков, что не могло не кончиться неудачей. Он поручил разведке озаботиться подысканием подходящих фигур для формирования нового правительства в Каире, которое понадобится после свержения Насера.
Иден открыто говорил об убийстве Насера, министр иностранных дел Макмиллан и другие высшие дипломаты предпочитали более осторожные выражения: «от него надо избавиться», «его надо свергнуть».
— Что это все за чепуха относительно изоляции Насера или его «нейтрализации», как вы это называете? — кричал Иден на своих разведчиков. — Я хочу его сокрушить, неужели вы этого не понимаете? Я хочу, чтобы его убили. Если вы и министерство иностранных дел не согласны, приходите на заседание кабинета министров и объясните почему.
Хотели подсунуть Насеру электробритву, начиненную взрывчаткой. Или нанять бригаду киллеров. В итоге англичане воспользовались идеей, на которую их навело знакомство с оружием, которым в Москве снабжали своих агентов. Они соорудили сигаретную пачку, которая выстреливала смертельным ядом.
— Еще один план состоял в том, чтобы поместить в систему вентиляции канистры с нервно- паралитическим газом, — вспоминал один из руководителей английской разведки. — Но я им объяснил, что понадобится огромное количество газа. Кроме того, это приведет к значительным жертвам среди подчиненных Насера.
Три месяца продолжался этот кризис: бесконечные переговоры и одновременно подготовка тайных операций. Жена Идена вспоминала: «Мне казалось, что Суэцкий канал протекает через мою комнату».
Англичанам удалось вмонтировать потайные микрофоны рядом с шифровальной машиной в египетском посольстве в Лондоне. Каждый день дешифровщики внимательно слушали звуки шифровальной машины и смогли прочитать некоторые важные депеши, отправляемые в Каир во время Суэцкого кризиса.
Англичане завербовали заместителя начальника разведки египетских военно-воздушных сил — Изамеддина Мохаммада Халиля. Он должен был возглавить группу офицеров, которые свергнут Насера. На встречу с британскими разведчиками он прилетал в Рим и Бейрут. Здесь ему давали деньги и разведывательную информацию об Израиле, чтобы он мог объяснить своему начальству, зачем так часто ездит в Бейрут. В 1957 году англичане узнают, что их «агент» с самого начала действовал с ведома Насера.
В МИ-6 ближневосточными делами ведал Джордж Янг, энергичный и умный шотландец. Он служил в разведке с 1946 года. Работал в Вене, засылал агентов, чехов и венгров, на их родину, чтобы они вживались и получали доступ к важной информации.
Джордж Янг невысоко оценивал арабов:
— Ключевые черты их характера — это страсть к разрушению. Самый приятный звук для арабского уха — это звон разбиваемого стекла. Самое приятное зрелище — вид человеческих страданий.
Английская агентурная сеть в Каире была не так хороша, как можно было бы ожидать после семидесятилетнего владычества Британии в Египте.
Джордж Янг, считавший, что Насер — советский агент, сказал американцам:
— Британия готовится к своей последней битве. Какой бы ни была цена, мы победим.
Но 27 августа египетская полиция провела в Каире серию обысков и захватила документы, которые позволили выявить два десятка британских агентов. В один день агентурная сеть британской разведки была ликвидирована. Начальник египетской госбезопасности Мустафа аль-Хебави не без удовольствия сказал британскому послу, что его люди поймали троих израильских шпионов — двоих казнили, третий покончил с собой.
Англичане были напуганы, что такая же судьба ждет их людей. Но в Каире казнили только египтян, завербованных иностранными разведками. Британских разведчиков, которые работали под дипломатическим прикрытием, выслали.
Французы организовали на юге страны подпольную радиостанцию, которая вещала на арабском языке и выдавала себя за иракскую. В передачах звучал один и тот же мотив: «Гамаль абд аль-Насер — предатель египетского и арабского народов. Египетские патриоты мечтают от него избавиться».
Британские военные вместе с французами разработали план операции «Мушкетер»: Израиль высаживается в зоне Суэцкого канала, после чего французские и британские войска появляются, чтобы развести воюющие стороны, а на самом деле — чтобы оккупировать Суэц.
Израиль принял участие в войне, потому что был напуган массированными поставками советского оружия Египту и Сирии. Это меняло соотношение сил на Ближнем Востоке. Израильтяне попросили Соединенные Штаты продать им оружие. По совету государственного секретаря Даллеса президент Эйзенхауэр ответил отказом. Израильские военные считали, что нужно нанести удар по египетской армии раньше, чем она успеет освоить советскую боевую технику.
21 октября в Севре под Парижем премьер-министры Франции и Израиля и заместитель министра иностранных дел Англии Патрик Дин подписали соглашение, которое стало основой для удара по Египту. В Лондоне об операции знали только четырнадцать человек. Большинство министров ни о чем не подозревали.
29 октября израильские войска пересекли Синайскую пустыню и атаковали египетскую армию. Четыреста парашютистов под командованием молодого офицера Ариэля Шарона высадились в египетском тылу — неподалеку от Суэцкого канала. Это дало основание французам и англичанам заявить, что канал под угрозой. Лондон и Париж потребовали от Израиля и Египта, чтобы они в течение двенадцати часов прекратили боевые действия. В противном случае, предупредили они, им придется отправить воинский контингент, чтобы обеспечить безопасность канала.
Израиль согласился. Египет, как и следовало ожидать, отказался.
31 октября британские самолеты бомбили египетские аэродромы, порты и средства связи. Если бы сразу вслед за этим высадились британские и французские войска, план мог реализоваться. Но флот вторжения еще не подошел к египетским берегам. Англичане действовали недостаточно быстро, чтобы поставить мир перед совершившимся фактом. Британские и французские парашютисты вступили в дело только 5 ноября.
А на Кипре находилась оперативная группа британской внешней разведки. Одно подразделение
