свободная, талантливая, эмансипированная женщина приносится в жертву мужскому шовинизму. Историки, писатели и сценаристы словно решили вознаградить ее за оскорбления прошлых десятилетий. У Мата Хари сейчас много больше поклонников, чем при жизни.
«Она одна из наиболее интересных личностей XX века. И во всяком случае, она самая загадочная женщина столетия. Никем не восхищались так, как ею», — утверждает голландец Сэм Ваагенаар, который посвятил ей всю свою жизнь.
После пятидесяти лет, отданных Мата Хари, он пришел к выводу, что суд над ней был неправедным. По мнению голландского исследователя, она «действительно согласилась шпионить и для немцев, и для французов. Однако это не сделало из нее шпионку, так же как мое утверждение о том, что я способен сколотить стол, не делает меня столяром. Она брала деньги у немцев, но она всю жизнь брала деньги у мужчин. В обмен она не давала никакой информации».
Известный французский историк опубликовал книгу, в которой он обратил внимание на то, что среди поклонников Мата Хари был двадцатилетний капитан российской армии Вадим Маслов. Он пострадал во время газовой атаки и ослеп на один глаз. Они вместе отдыхали на курорте в Виттеле. Она хранила его фотографию, написав на оборотной стороне: «Вадим, которого я люблю больше всех на земле».
По одной из версий, Мата Хари и согласилась работать на разведку для того, чтобы сколотить денег для свадьбы с русским. Она объяснила французским контрразведчикам, что ей нужен миллион франков. На суд над ней капитан Маслов даже не явился.
Современные историки полагают, что Мата Хари стала жертвой фальсифицированных документов, искусно подтасованных французскими псевдопатриотами.
Она родилась в городе Левардене. Ее отец был шляпником, страдавшим манией величия (дурная наследственность) и быстро разорившимся. Ее мать развелась с мужем-неудачником, но немногое успела сделать для дочери, потому что рано умерла.
Будущая Мата Хари с детства привыкла вызывать удивление и восхищение. Она готовилась стать воспитательницей в детском саду, но не смогла завершить образование, потому что в нее влюбился директор училища. Это был первый в ее жизни скандал из-за мужского внимания.
Когда восемнадцатилетнюю Гертруду в воспитательных целях отправили в другой город, она откликнулась на брачное объявление офицера колониальных войск Рудольфа Маклеода, человека с твердым характером. Ее муж был совершенно лысым и на двадцать лет ее старше, но он носил военную форму, и этого оказалось достаточно.
— Я люблю офицеров, — скажет она много позже французскому следователю, который вел ее дело. — Я всю жизнь их любила. Мое самое большое желание — спать с офицерами. При этом я не думаю о деньгах.
Семейная жизнь, проходившая в основном в Голландской Ост-Индии, не сложилась. На Яве у них родилась дочь, на Суматре — сын, которого отравил один обиженный малазийский солдат. Эта трагедия разрушила и без того не очень счастливый брак. Отслужив в армии двадцать восемь лет, майор Маклеод вышел в отставку. Он не собирался возвращаться в Европу, а она — оставаться в тропиках. К тому же муж ей порядком надоел.
За десять лет до начала Первой мировой войны Мата Хари оказалась в Париже без гроша в кармане. Она была прекрасной наездницей и одно время работала в цирке. Прекрасно играла на рояле, но музицирующих девушек хватало и без нее. Она занялась стриптизом. В салонах и клубах она исполняла невиданные восточные танцы и при этом на радость мужчинам раздевалась. В то время эти представления на грани непристойности производили ошеломляющее впечатление. Мата Хари заставила говорить о себе весь довоенный Париж.
— Я никогда не умела хорошо танцевать, — призналась она одному из своих друзей. — Люди приходили на меня посмотреть только потому, что я первой осмелилась предстать раздетой перед публикой.
От скандалов и полиции ее спасала восточная экзотика. Впрочем, она почти никогда не оставалась совершенно голой. Чаще всего она выступала в трико телесного цвета, но у возбужденных мужчин хорошее воображение.
Гертруда Целле стала называть себя Мата Хари, что в переводе с малайского означает просто «солнце». Жаждущий развлечений Париж принял ее с восторгом. Театральные критики восхищались: «Вдруг появилась Мата Хари, священная баядера, которую прежде видели обнаженной только священнослужители и боги». Парижское общество прекрасной эпохи радостно творило миф о Мата Хари.
Ей удалось одурачить даже журналистов, которые принимали ее за индианку, яванку, тайку или китаянку и писали, что она исполняет традиционные восточные танцы. Она с удовольствием придумала себе новую биографию. Но не для того, чтобы что-то скрыть, как потом решат судьи на ее процессе, а для того, чтобы освободиться от своего прежнего «я», от нерадостного прошлого.
Ее сравнивали со знаменитой Айседорой Дункан. Она добралась до оперного театра Ла Скала в Милане и страшно удивилась, когда ее отверг Сергей Павлович Дягилев, создавший в Европе русскую балетную труппу. Ее бурная карьера продолжалась не так-то долго, другие танцовщицы тоже рискнули обнажиться, а иных сценических достоинств у нее не было. Талантливые Айседора Дункан и Сергей Дягилев совершили революцию в балете. Мата Хари осталась просто куртизанкой.
Любовников у нее было множество. Одних она любила, другим отдавалась за деньги. Перед войной она делила свое время между Парижем и Берлином, не находя особой разницы между французскими и немецкими молодыми мужчинами. В Берлине ее благосклонностью пользовались несколько герцогов, благо в Германии их было предостаточно.
Беззаботная и загадочная — два эти качества, привлекательные в мирной жизни, становятся опасными в военное время. Мата Хари, считают современные историки, стала ритуальной жертвой на могилах французских солдат, погибших во время неудачного наступления в апреле 1917 года.
Командующий французской армией генерал Жорж Робер Нивель намеревался разом покончить с тевтонами. По количеству собранных для удара войск, артиллерии, танков и авиации это наступление не знает себе равных за всю историю Первой мировой. Французы рассчитывали на большой успех. Но они мобилизовались так долго, что удар генерала Нивеля попал в пустоту — немецкая армия вовремя отошла.
Наступательный порыв пропал даром, а затем французы натолкнулись на хорошо подготовленную линию обороны и понесли тяжелейшие потери. Генерал Нивель не сумел сосредоточить основные силы на направлении главного удара. А немецкое командование благодаря начавшейся в России революции смогло перебросить на Западный фронт дополнительные части. Французские танки завязли, а пехоту густым огнем косили немецкие пулеметы.
Разочарование и усталость от войны были столь велики, что во французской армии начался мятеж. Целые дивизии выходили из повиновения. Солдаты дезертировали, штурмом брали поезда на Париж и требовали создания солдатских советов, как это происходило в России, где правило Временное правительство. Неудачливого генерала Нивеля сменил генерал Анри-Филипп Петен, будущий маршал и президент Франции. Он приказал расстреливать солдат, которые требовали мира, и подавил бунт.
Теперь уже известно, что Мата Хари ничего не сделала для того, чтобы апрельское наступление французской армии провалилось. Немцы действительно узнали, что французы готовятся наступать. Но не от Мата Хари. Виноват был сам командующий — генерал Жорж Нивель, не позаботившийся о сохранении тайны. Немцы обнаружили важнейшие документы с планами высшего командования при осмотре убитых на поле боя французских офицеров…
Но не могли же в Париже объяснить провал весеннего наступления бездарностью собственных генералов. Следовательно, поражение — это результат предательства! Мата Хари должна была умереть, чтобы французам не было стыдно за своих генералов.
К началу апрельского наступления она уже два месяца сидела в тюрьме и никак не могла выдать немецкому командованию военный план, о существовании которого не подозревала. Но французская контрразведка должна была продемонстрировать свою эффективность, объяснить пролитую кровь кознями шпионов и расстрелом вражеского агента поднять в войсках боевой дух.
Ах, эти милые, легкомысленные, веселые французы! Даже в спокойные мирные времена они готовы
