«затем появилась атомная бомба. Одним ударом было нарушено равновесие сил, которое, казалось бы, установилось. Запад остановил Россию, когда все казалось ей достижимым. Три сотни дивизий практически утратили всякую ценность».
На сессии Генеральной Ассамблеи ООН Молотов произнес слова, которые прозвучали тогда пугающе:
— Нельзя забывать, что на атомные бомбы одной стороны могут найтись атомные бомбы и еще кое-что у другой стороны, и тогда окончательный крах всех сегодняшних расчетов некоторых самодовольных, но недалеких людей станет более чем очевидным.
По словам самого Молотова, Сталин потом ему сказал:
— Ну ты силен.
В декабре 1945 года госсекретарь Бирнс приехал в Москву. Во время обеда Молотов вспомнил шутку американца и попытался ее обыграть:
— После нескольких бокалов мы, возможно, изучим секреты, которые у меня есть, и проверим, нет ли у меня в кармане атомной бомбы, чтобы достать ее оттуда.
Все встали, чтобы выпить, и тут вдруг вмешался крайне недовольный тостом Сталин:
— Выпьем за науку и за американских ученых и за то, что они сделали. Это слишком серьезная тема, чтобы шутить. Мы должны теперь работать вместе, чтобы использовать это великое изобретение в мирных целях.
Униженный публично Вячеслав Михайлович даже не изменился в лице. Сталин отверг его шутки и признал серьезность бомбы. По мнению американцев, Сталин явно получал удовольствие, унижая Молотова.
«Только однажды я видел Молотова вышедшим из себя, — вспоминал американский посол Смит, — когда произошла история с Касьенкиной. Он позвонил мне около полуночи и попросил немедленно приехать. Я приехал раньше, чем он ожидал, и застал его секретариат в волнении. Когда меня провели в кабинет, Молотов зачитал мне ноту с бумаги, которая явно была черновиком — со множеством исправлений. Он выразил возмущение деятельностью «белогвардейцев и бандитов», которые похитили Касьенкину из здания консульства…»
Оксана Степановна Касьенкина преподавала в школе для советских детей в Нью-Йорке. Срок ее командировки истек летом 1948 года, 31 июля она должна была сесть на пароход «Победа» и отплыть на родину. Но в назначенный день ни Оксана Степановна, ни ее коллега по школе Михаил Иванович Самарин (с женой и троими детьми) на пароход не прибыли. Они пожелали остаться в Соединенных Штатах.
Заботу о беженцах приняли на себя сотрудники толстовского фонда, помогавшего беженцам из Советского Союза. Выяснив, где она находится, 7 августа генеральный консул в Нью-Йорке Яков Миронович Ломакин забрал ее и доставил в здание консульства.
Яков Ломакин после окончания Московского текстильного института работал в газете «Легкая индустрия». В 1941 году его отправили в США корреспондентом ТАСС, через год взяли в генконсульство в Нью-Йорке и почти сразу перевели в Сан-Франциско. В 1944 году вернули в Москву и назначили в отдел печати Наркомата иностранных дел, а в 1946 году вновь командировали в Нью-Йорке — уже генеральным консулом.
Руководители толстовского фонда обратились в суд. Они заявили о похищении Оксаны Степановны, о том, что ее насильственно удерживают в здании советского генерального консульства.
Пароход «Победа» был готов к отплытию. Вернуть Самариных не удалось, хотели отправить на родину хотя бы Оксану Касьенкину. Но судья штата Нью-Йорк потребовал 12 августа доставить Касьенкину в зал заседаний, чтобы установить ее волю.
12 августа Оксана Касьенкина, которой было уже за пятьдесят, выбросилась из окна и сломала ногу. Пришлось вызывать скорую помощь и открыть дверь полиции. Касьенкину в бессознательном состоянии отвезли в больницу и поместили под охрану. Советские представители не могли к ней проникнуть. Семью Самариных ФБР тоже взяло под охрану.
24 августа 1948 года советское посольство в Вашингтоне передало в Госдепартамент ноту:
«Советское Правительство констатирует, что за последнее время в Соединенных Штатах Америки создана обстановка, при которой нормальное выполнение советскими консульствами в США их функции становится невозможным…
Ввиду указанных обстоятельств Советское Правительство приняло решение:
а) немедленно закрыть оба Советских Консульства в США — в Нью-Йорке и в Сан-Франциско;
б) в соответствии с принципом взаимности считать подлежащим немедленному закрытию Консульство США во Владивостоке.
По тем же основаниям считать утратившей силу достигнутую ранее договоренность об открытии Консульства США в Ленинграде».
27 августа Госдепартамент США известил советское посольство в Вашингтоне, что генеральный консул в Нью-Йорке Яков Ломакин «не является более приемлемым для Правительства США».
Оксана Касьенкина написала книгу «Прыжок к свободе». Якова Ломакина утвердили заместителем заведующего отделом печати Министерства иностранных дел.
ПОЛИТИКА И ЕВАНГЕЛИЕ
Сталин хотел превратить Восточную Европу в надежный буфер для защиты России от нападения. Все территории, на которые вступила Красная армия, должны были войти в советскую сферу влияния. Сталину и Молотову это удалось.
На Ялтинском совещании западные лидеры признали особые интересы Советского Союза в Восточной Европе. СССР подписал договоры о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи с Чехословакией (12 декабря 1943 года), с Югославией (11 апреля 1945 года), с Польшей (21 апреля 1945 года). В 1948 году была подготовлена еще одна серия договоров о дружбе и взаимопомощи с теми странами, которые в войну находились по другую сторону линии фронта, — с Румынией (4 февраля), Венгрией (18 февраля), Болгарией (18 марта), Финляндией (6 апреля).
Восточная Европа оказалась под полным контролем Москвы. Но это начисто поссорило Советский Союз с Западом. Сталин и Молотов неверно оценивали и Гитлера в сорок первом, и американского президента Гарри Трумэна в сорок пятом.
Трумэн гордился могуществом Америки и верил в то, что призвание Америки — служить светочем свободы и прогресса для всего человечества. Сталин не мог понять, почему американцы так озабочены ситуацией в Восточной Европе, если у них там нет собственных стратегических интересов. Мораль и право он не считал политическими категориями.
Когда Трумэн ссылался на Евангелие, американцы понимали, что он имеет в виду. Но для Сталина ссылки на моральные нормы в политике были либо бессмыслицей, либо хитростью. Когда Соединенные Штаты демобилизовали свою армию, протесты американских дипломатов в глазах Сталина утратили всякую убедительность. Сталину и в голову не приходило, что заинтересованность американцев в свободных выборах в Польше или Чехословакии — искренняя. Приверженность абстрактным принципам казалась ему настолько нелепой, что он просто не верил американцам, и искал другой смысл в их поступках и словах.
В начале февраля 1946 года лейтенант Игорь Сергеевич Гузенко, шифровальщик советского военного атташе в Канаде, попросил у канадцев политического убежища вместе с беременной женой, маленьким сыном и сотней секретных документов. Гузенко рассказал канадской полиции о том, как советская разведка крадет атомные секреты, чтобы создать собственное ядерное оружие. Это укрепило американцев в уверенности, что Советский Союз готовится с помощью атомной войны полностью оккупировать Европу.
Запад отказался признать западные границы Советского Союза — присоединение Прибалтики, западных территорий Украины и Белоруссии, части Восточной Пруссии (нынешняя Калининградская область). Начался раскол Европы. И после Второй мировой войны Соединенные Штаты так и не признали
