Фру Рийс. Может быть, ты сам почитаешь?
Рийс. Нет. Но не пора ли нам уже идти?
(Глядит на часы.)
Фру Рийс. Еще не меньше часа осталось.
Рийс. А разве не принято приходить пораньше?
Фру Рийс. Почему же, можно,
Рийс. Все-таки в церкви легче собраться с мыслями. У меня это никак не получается. Как-никак, а ведь сейчас там, в риксдаге, обсуждается труд всей моей жизни.
Фру Рийс. Я как раз думала о том, как это великолепно, Рийс, что ты, в то самое время, как они преследуют и мучат тебя, невозмутимо и спокойно идешь к обители мира.
Рийс. Но как тяжко, что наши дети не с нами. Министру вот везет во всем. Он идет со всей семьей. А я будто и ничего не создал, ничего не свершил.
Фру Рийс. Как ты можешь говорить такое?! А что до министра, так тут больше заслуга его жены. Магда много сильнее и деятельнее, чем я.
Рийс. Не принимай это близко к сердцу, дорогая. Ты уж, конечно, сделала все, что могла. И мне кажется, что ради одной тебя дети должны были пойти с нами.
Фру Рийс. Ах, они совсем не привыкли считаться со мной.
Рийс. Не говори этого! Не надо!
Фру Рийс. Мне так больно оттого, что я не могу убедить их быть с тобой в эти дни.
Рийс. Верная ты душа, Камма! Ну, не плачь же! Будет видно, что ты плакала.
Фру Рийс. Я ведь не так одарена, как ты и как дети.
Рийс. Ты добра, вот что: добра. Многое еще должно преобразиться. Я думал об этом. Я не всегда жил так, как следовало бы.
(Подает ей руку.)
Фру Рийс. Дорогой Рийс!
Рийс. Ну, не плачь! Люди могут истолковать это ложным образом. Неужели мы ни о чем другом не можем говорить?
Фру Рийс. Можем, но вон идут дети!
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, Фредерик и Карен.
Рийс. Да, верно, дети. Решили все же пойти?
Фру Рийс. Я была уверена в этом. Но что у тебя за вид, Карен?
Рийс. И опять ты плохо спала ночь. Чем же она кончится, дитя мое, твоя бессонница? А?
Фру Рийс. Пойдем с нами! Это принесет тебе мир, в котором ты нуждаешься.
Карен. Я бы очень хотела. Но я не могу. Сейчас не могу.
Рийс. Что с тобою? Вы что-нибудь услышали? Еще ведь не могло быть решения?
Фредерик. В риксдаге? Я там не был.
Рийс. Так, значит, ты не был...
Фру Рийс. Лучше пусть он с нами пойдет. Ты должен поддержать отца в трудную минуту, Фредерик.
Рийс. Нет, пусть он со мной не считается! Если собственное сердце не заставило его пойти послушать, как решают дело его отца...
Фру Рийс. Скажи лучше: пойти с отцом в церковь.
Рийс. Ты права, это важнее.
Фру Рийс. Для своего отца можно кое-чем и пожертвовать.
Рийс. Абсолютно не к чему! Я уже сказал: для меня пусть никто ничего не делает. Он свободен целиком и полностью!
Фру Рийс. С твоей стороны это благородно, Рийс, но если свобода слишком велика...
Рийс. Любовь должна быть свободной, безусловно свободной.
Карен. Об этом Фредерик и хочет поговорить с тобой, отец.
Рийс (удивленно). О чем?
Карен. О своей любви! К Анне.
Рийс. Я полагал, вы...
Фру Рийс. Но, Карен, замолчи же!
Рийс. И вы пришли с этим — сейчас!
Фру Рийс. Вот чего не следовало делать!
Фредерик. Мы думали, Карен и я...
Фру Рийс. Довольно!
Фредерик. ...что сегодня, сейчас, когда вы оба настроились на то, чтобы...
Рийс. То следует нас огорчить? Так?
Фру Рийс. Вы только мучаете отца, больше ничего!
Рийс. Тебе не кажется, что у меня уже и так хватает забот? Ты думаешь, это так легко, мой милый Фредерик, сейчас, именно сейчас, собраться с мыслями и думать о чем-либо серьезном,— когда мои преследователи, быть может, в это самое время, в это самое мгновение...
Фру Рийс. Ведь ты разумный человек, Фредерик! Ты же должен принять во внимание...
Рийс. Ах, ах!
Фредерик. А я думал, что именно сегодня вы лучше всего поймете то, что для меня важнее всего.
Рийс. Значит, вот что для тебя самое важное?
Фру Рийс. Так тебе важнее всего не отец?!
Рийс. Дорогая, не говори ты обо мне!
Фредерик. Отец, если мне суждено чего-то добиться в жизни, то начинать надо с этого. Вот что мне теперь стало ясно.
Рийс. Ну, конечно же, именно с этого!
Фру Рийс. Любить отца, идти по его стопам — вот с чего надо начинать жизнь!
Рийс. Ах, что тут говорить обо мне! Но придумать такое! Да, уже тогда-то ты добьешься в жизни чего-то! Именно тогда из тебя, жалкого существа, ничего не получится! Потеряешь свое положение, погубишь всю свою будущность! Из-за какой-то белошвейки!
Карен. Но она хорошая, отец!
Рийс. Хорошая? Она? Ты меня в высшей степени удивляешь, Карен! Хорошая? Она, которая...
(Бросает взгляд на жену. Тихо.) Да. (Громко.)
Не может быть хорошей, дочка, та, которая втирается в порядочную семью.
Фредерик. Она и не думает об этом.
Карен (одновременно с ним). Нет, вот уж нет! Она твердо решила ехать к родственникам в Америку. Она ни за что не согласится, чтобы ее приняли в наш дом из сострадания. Она хорошая девушка.
Рийс. Тем лучше! В чем же тогда дело? Она ведь сама не хочет?
Фру Рийс. И я так же думаю. Когда она едет?
Фредерик. Да, но я хочу! И стоит мне только сказать: «Мои родители ничего не имеют против, они добрые»,— она будет моей. Если бы вы могли понять... нет, я не могу выразить.
