Рийс. Я ни о чем не желаю с тобой беседовать.
Фредерик. Но я желаю этого.
(Вынимает из кармана какое-то письмо.)
Рийс. Надеюсь, ты поймешь, что мое терпение истощилось.
Фредерик. Мое тоже.
(Вынимает из первого письма второе.)
Рийс. Уходи!
Фредерик. Вот тут письмо от женщины по имени Мари.
Рийс. Мари?
Фредерик. Так она подписалась. Я никогда ее не видел, но она — тетка Анны, и письмо это — для Анны.
Рийс. Мари?
Фредерик. Ты ее знаешь, конечно.
(Читает.)
«Твоя мать, милая, пишет мне о твоей любви к Фредерику Рийсу, сыну генерал-директора. Она пишет, что он обещает жениться на тебе».
(Прерывает чтение, обращается к отцу.)
Извини, мне приходится...
(Читает дальше.)
«Когда-то его отец обещал то же самое мне. И, тем не менее, он меня оставил, женившись на деньгах. Это у них в крови, девочка моя. Берегись его сына!»
(Отцу.)
Не угодно ли почитать дальше?
Рийс. Нет.
Фредерик. «Это у них в крови». Я это, к сожалению, чувствовал. Теперь мне остается радоваться тому, что я больше унаследовал от матери. Я еду вслед за Анной. Такой ценой делать свою карьеру я не хочу. В конце концов из этого получилась бы некая несостоятельная система!
Рийс. Сын мой!
Фредерик. Я знаю: совсем недавно я лучше дал бы убить себя, чем произнес такие слова. И я должен уехать отсюда, хотя бы потому, что не вынесу такого еще раз.
Рийс. Фредерик!
Фредерик. Перестань третировать мать! Рийс (шепотом). Что ты сказал?
Фредерик. Перестань третировать мать! Ты начал с обмана...
Рийс. Но, Фредерик...
Фредерик. Она еще не знает этого. Ей так мало нужно! — она же верит, что все в порядке. А какой бы могла стать наша мать! О, тебе бы следовало научить нас верить в нее. В своем неведении и неразвитости она все же лучшая из людей, наша мать!
(Рийс заметно волнуется.)
Будь добр к ней! Будь добр, отец!
(Рийс подходит к нему. Они обнимаются.)
Спасибо за все, что ты для меня сделал! Со мной ты всегда был добр.
Рийс (взволнованно). Я хотел только самого лучшего.
Фредерик. Я знаю. Но теперь подходи ко всему несколько по-иному! Начни с Карен!
Рийс. Хорошо.
(Пожимают друг другу руки.)
Фредерик. Спасибо! Воспоминание об этой минуте когда-нибудь вернет меня домой.
(Вновь обнимаются. Молчат.)
Но сначала я займу какое-то место в жизни.
Рийс. Ты не сразу едешь?
Фредерик. Нет, не сразу. Отец, можно я пришлю к тебе Карен?
Рийс. Можно.
(Фредерик открывает дверь для Карен и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Рийс, Карен.
Карен. Не надо сердиться, отец,— я только хотела просить, чтобы ты мне позволил уехать.
Рийс. И ты тоже, Карен!
Карен. Я подала прошение — дать мне место учительницы, и думаю, что получу его.
Рийс. Учительница? Ты? Почему учительница?
Карен. Потому что это единственное, что я могу, если я и это смогу, конечно.
Рийс. Но тебе же это совершенно не нужно.
Карен. Мне нужно чувствовать себя самостоятельной.
Рийс. Неужели ты здесь несамостоятельна? Ты ведь делаешь все, что хочешь!
Карен. Я вовсе ничего не делаю. А потом...
(Умолкает.)
Рийс. А потом?
Карен. Сейчас мне надо работать.
Рийс. Но работать ты можешь и здесь, дома.
Карен. Да, но...
(Умолкает.)
Рийс. Что же «но»?
Карен. Я не могу оставаться дома.
(Разражается плачем.)
Рийс. У нас станет лучше! Уверяю тебя, у нас станет лучше.
Карен. Отец, позволь мне уехать!
Рийс. Как хочешь.
(Садится.)
Значит, и ты покидаешь меня.
Карен (садится к нему на колени). Никто не покидает тебя. Мы покидаем лишь то, что погрязло во лжи.
Рийс. Ах, Карен!
Карен. Ради тебя я на многое способна теперь. Мать научила меня самопожертвованию.
Рийс. Значит, тебя я тоже сделал несчастной!
Карен. Вот пройдет год, посмотрим.
Рийс. Пройдет год... Что останется от меня через год?!
Карен. Через год, может быть, ты будешь иначе думать.
Рийс. Понимаю, ты не веришь...
Карен. Не сердись, отец, но ты сам — веришь?
Рийс (встает). Да!
(Карен встает тоже; Рийс снова садится.)
А теперь — иди, Карен!
(Карен уходит.)
