старания не дали результатов. Съезд принял резолюцию бойкотирования нацистов, но не было предпринято ни одного серьезного усилия, чтобы претворить ее в жизнь. Верный соратник Вейцмана в США Луис Липский, президент Сионистской организации Америки, лишь неохотно согласился с идеей проведения конгресса; реальные действия против Гитлера — это было гораздо больше того, на что он и aro когорты были готовы пойти. Корреспондент «Уорлд джури» описал,
как Липский утопил одну антинацистскую акцию, которую конгресс собирался предпринять:
«Всеобщая резолюция о бойкоте… была принята единогласно… Но когда встал вопрос о проведении ее — в жизнь, тогда и дала себя почувствовать оппозиция.
Комиссия подготовила проект резолюции, требующей создания специального органа для ведения работы по бойкоту… Против этого энергично выступили некоторые американские делегаты во главе с Луисом Липским… Ясно, что предложение не привело в восторг ответственных руководителей конгресса, и я склонен сомневаться, действительно ли они намерены осуществить ее на практике».
Наблюдатель далее описывал, как конгресс «пришел в состояние замешательства в отношении его действий и как его руководству не хватало как раз того вдохновения, которое, если бы оно пришло, ознаменовало бы поворот в еврейской истории» 7.
Мрачное описание в журнале положения дел на конгрессе было вполне оправданным. Это был в первую очередь конклав сионистских профессиональных лидеров, это были не те люди, которые могли бы организовать серьезный бойкот или предпринять что-либо иное для борьбы е Гитлером.
При отсутствии единства с евреями-ассимиляционистами, включая коммунистов, а также неевреев- антияацистов, они не могли начать вредить нацистам либо путем бойкота, либо любым другим способом. Их отказ работать со сталинистами объяснялся не враждебностью к режиму, существующему в Советском Союзе. Сионизм был запрещен там, язык иврит считался языком, чуждым реальной жизни еврейских масс, но никто из них не считал Советский Союз антисемитским, напротив. Когда Стефана Уайза попросили принять участие в работе комиссии Джона Дьюи по расследованию обвинения Сталина в адрес Троцкого, что тот является нацистским агентом, он отказался. Троцкий называл Сталина антисемитом, а это, утверждал Уайз, настолько неверно, что все остальное, о чем он говорил, в равной степени представлялось подозрительным. Нет сомнения, что Уайз и его коллеги считали, что война будет, и они хотели видеть Соединенные Штаты, Англию и Советы объединенными против Гитлера;
они не надеялись, что массы остановят нацизм, и в соответствии с их убеждением полагали, что правящие классы решат еврейский вопрос; они считали союз великих дер лов единственным возможным оружием против Гитлера. Несмотря на бурный восторг, который у них вызывал союз между их правящими классами и Сталиным, члены Американского еврейского конгресса не были радикалами по своим экономическим взглядам и не имели никакого желания иметь дело с местной коммунистической партией. К тому же и проарабская линия коммунистов исключала всякое сотрудничество с
Компартией США. Отсутствие политического реализма на Всемирном еврейском конгрессе проистекало из того, что сионизм находится вдали от реальной жизни мирового еврейства.
Чем больше сионисты добивались отдаленной Палестины, тем менее они вовлекались в реальную борьбу еврейских масс.
Когда массовые действия на улицах требовали немедленных решений, у ВЕК не было ни желания, ни опыта руководить такой борьбой, да и не было готовности учиться.
В период между созывом Всемирного еврейского конгресса 1936 г. и заключением пакта Сталин — Гитлер количество членов КП США увеличилось до 90 тысяч; к тому же за партией шли профсоюзы, насчитывавшие в своих рядах свыше одного миллиона членов. В политическом отношении партия стала играть гораздо более важную роль, чем Американский еврейский конгресс Уайза или Американское сионистское движение. Конечно, коммунистов и сионистов разделяли большие разногласия. Каждая из этих организаций отличалась определенной ограниченностью, и было совершенно ясно, что требовалось гораздо большее, чем бойкот, чтобы побить Гитлера, но не может быть сомнения, что союз между двумя силами гальванизировал бы еврейскую общину в Америке и многие неевреи-антинацисты стали бы действовать вместе с ними. Другое дело, смогла ли стать эта коалиция эффективной, но отказ ВЕК допустить коммунистическую партию был огромным ударом, нанесенным по борьбе против Гитлера.
Крайне необходимый единый еврейский фронт стал еще одной трагической жертвой, принесенной сионизму.
Примечания
1 Shlnmo Shafir. American Jewish Leaders and the Emerging Nazi Threat (1928–1933). — “American Jewish Archives”, November 1979, p. 175.
2 Doubt Wisdom of Convening World Congress. — “Jewish Daily Bulletin”, 11 Februarv 1934, p. 1, 12.
3 Jewish World Conference. — “South African Ivri”. September 1934, p. 1.
4 Rabbi Wise. — 'New Palestine”, 14 February 1934, p. 5–7.
5 Foredoomed to Fail. — “Chicago Jewish Chronicle”, I May 1936, p. 8.
6 Was the Congress Worthwhile? — “World Jewry”, 21 August 1936, p. 67.
7 Communists Take Note. — 'Congress Bulletin”, 13 March 1936, p. 2.
10. СИОНИСТСКИЙ РЕВИЗИОНИЗМ И ИТАЛЬЯНСКИЙ ФАШИЗМ
Поразительное продвижение Менахема Бегина к власти в 1977 г., после продолжительного участия в оппозиции в сионистском движении, совершенно естественно вызвало значительный интерес к его личной карьере. Однако сам Бегин, несмотря на всю славу и власть, говорил о себе как о всего лишь ученике Владимира Жаботинского, родоначальника нового направления в движении, человека, которого Бегин считает величайшим евреем со времени Герцля.
Создатель еврейского легиона и основатель «Хаганы», Жаботинский является признанным героем ревизионистов.
Тем не менее, когда он умер в августе 1940 г. в пансионате в горах Катскилл, расположенных на севере штата Нью-Йорк, он был наиболее презираемым в еврейском политическом мире идеологом. Типичным для стиля этого человека был необычный украинский проект, который он подготовил в номере отеля в Праге в августе 1921 г. Он приехал в Прагу на Всемирный сионистский конгресс и там встретился со своим старым другом Максимом Славинским, послом Симона Петлюры. Режим на Украине потерпел крах. Петлюра, оказавшийся зажатым между польским империализмом и большевизмом, позволил Польше захватить украинские земли в обмен на оружие против Красной Армии, но помощь не принесла пользы, и остаткам его армии пришлось бежать в оккупированную Польшей Галицию. Славинский рассказал Жаботпвскому о самом последнем плане: 15 тыс. оставшихся войск нападут на Советскую Украину в 1922 г. Посол пресловутого погромистского правительства Петлюры и организатор «Хаганы» разработал секретное соглашение. Жаботинский по своей инициативе, не сносясь с В СО, обязался принять меры внутри своего движения, чтобы организовать сионистскую полицию для сопровождения войск Петлюры во время их рейда. Они не должны были сражаться с Красной Армией, но охраняли бы евреев тех городов, которые были захвачены солдатами, доставившими их в этот район.
Пакт был предан гласности украинцами в доказательство того, что они изменили свои методы. ВСО была в ужасе, и Жаботинскому пришлось защищать себя от всего еврейского общественного мнения, которое не могло вынести любое сотрудничество с дискредитированным убийцей. В конечном итоге из
